— Да вы животное, вы просто чудовище! — сказала ему судья на слушаниях. (Адвокат у него был паршивенький.) — Эта милая, тихая, серьезная и набожная девушка наивно доверилась вам и зашла в ваш дом, и вот теперь она изуродована, травмирована и боится даже выходить на улицу. Вы искалечили ей жизнь.

В зале суда присутствовали его родители и сестры. Уж не знаю, как они вынесли, когда его выводили под конвоем. Он даже не посмотрел в их сторону.

— И какой срок ему определили? — холодно поинтересовалась Судья.

— Восемь лет, — ответила Дикторша с победным видом, явно гордясь собой.

— А вы сколько получили? — спросила Трофейная Жена.

— Двенадцать тысяч фунтов, — ответила Дикторша с нотками восторга в голосе. — Я хорошо постаралась.

Мы все угрюмо молчали.

— Но мне не пришлось долго жить с этим, — сказала она наконец. — И ему тоже. Месяца через три он повесился у себя в камере.

Наше молчание сделалось еще более мрачным.

— Эти деньги я использовала с толком, — как ни в чем не бывало продолжала она. — Образование в наше время вещь не дешевая. Я отучилась три года на «истории искусства», потом еще год на «телерадиовещании», получила распределение на Би-би-си, а все остальное в прошлом.

Она взглянула на свои вульгарные дорогущие часы.

— Ну вот, я опоздала! А ведь я никогда не опаздываю. Это вы задержали меня, потому что перебивали.

Но как вы отважились рассказать нам все это? — удивилась Хирургиня. — По-моему, не слишком благоразумно, вам не кажется?

— Ой, даже и не знаю! — вздохнула она. — И зачем я только вам открылась?! Вдруг меня теперь уволят? Просто мне хотелось с кем-то поделиться. Знаете, как страшно, когда у тебя нет друзей, когда тебя держит взаперти собственный отец!

И ее рука с дорогущими часиками, которую она все это время старательно держала над водой (кто их знает, какие они там водонепроницаемые, хоть и дорогие?), вдруг безразлично окунулась в воду. Лицо скукожилось, и Дикторша разрыдалась.

— Мне не нужен такой отец! Мне нужна только моя мать! — крикнула она сквозь слезы, выпрыгнула из бассейна и пулей вылетела из комнаты.

Минут через двадцать из вестибюля донесся шум словесной перепалки — по-видимому, она сцепилась с Беверли, — а потом по реву ее дурацкой спортивной машинки мы поняли, что она укатила из «Касл-спа». Но могу сказать точно — никто из нас не жалел об ее отъезде.

Глава 16


Все подобралось один к одному — и застрявший где-то муж, и сорвавшийся семейный праздник, и рухнувший потолок в ванной. Возможно, это и было причиной охватившей меня тоски, а история Дикторши стала последней каплей, порядком меня расстроив.

Майра сказала, что может раздобыть разрешение на расследование — хотя бы ради того, чтобы снять грязное пятно с имени юноши. Даже Дикторша, может статься, выступит с признанием. Только кто, в сущности; останется в выигрыше, если разворошить прошлое? А еще не исключено, что она просто фантазерка. Тут я возразила ей, что история очень смахивает на правду, и Майра со мною согласилась. Всегда считалось нормой, что мужчина может причинить боль женщине, а не наоборот, а теперь вот выяснилось, что улица оказалась с двусторонним движением.

Но я на этом не успокоилась, меня снова мучили разные мысли. И как это вообще можно много дней подряд жить без мобильного телефона? Естественно, если нет вышки, нет и связи. Откуда она возьмется? Я даже могла понять, почему леди Кэролайн отказывалась установить эту вышку, мне так или иначе была ясна эта ее приверженность к старому образу жизни. У меня имелись друзья, до сих пор предпочитавшие писать письма от руки, что меня прямо-таки умиляло. Да, чужие каракули попробуй разбери, зато вся эта новая техника вечно создает проблемы. Далее дорогущий спутниковый телефон Майры, как она сама жаловалась, вечно глючит и теряет связь, И как они вообще работают, эти спутниковые телефоны? Вот уж чего не знаю, того не знаю. То ли провайдеры арендуют спутниковые каналы у военных, то ли используют собственные космические аппараты. И нуждаются ли тогда спутники в наземных компьютерах или просто вращаются вокруг Земли без какой бы то ни было поддержки и срока?

— А может, китайцы твой спутник сбили? — предположила я. — Они на такое способны, когда сердятся. Или не только твой, но и другие. И болтаются теперь в космосе их обломки, а вы сидите без связи. — Я, конечно, шутила.

— Очень даже возможно, — мрачно заметила Майра, — Знаю я этих китайцев. Мердок женат на китаянке.

Когда мы шли к себе переодеваться — Беверли разнесла по номерам все чистенькое, из стирки, — я поинтересовалась у Майры, не повезло ли ей с ноутбуком больше, чем мне. Порадовать меня ей было нечем — соединения с Интернетом по-прежнему не было. Но она предложила мне еще раз попытать счастья с ее телефоном — вдруг космические роботы наладили все-таки некую таинственную связь и спутниковое чудо опять заработало. Мы пошли к ней в комнату, где меня, лелеявшую надежду докричаться до Джулиана и пожелать ему счастливого Рождества и спокойной ночи, опять поджидала неудача. Я озадачилась не на шутку. А вдруг и вправду спутник, через который я пыталась связаться с мужем, сбили китайцы? Или суматранский грипп оказался не сказкой и миллионы людей теперь обречены на смерть? И всех их смертельно поразила зараза, таящаяся в изюме, которым нашпигованы рождественские пудинги? Уж детишки-то точно пожрали все лакомства, хотя бы ради содержащегося в них вкусненького ликера. А может, вся эта паника поднялась понапрасну? Тогда как же быть с запиской на дверях отделения гидротерапии? Сказано же — «Ушли по домам». Это что же такое получится? Если все усядутся дома возле телевизора, то телевизионная сетка просто не выдержит — я где-то читала об этом. Двухчасового сбоя электричества в нашем маленьком городке, помнится, хватило, чтобы кассовые аппараты перестали работать и торговля остановилась. А вдруг компьютеры всего мира одновременно вырубились? Такое вполне могло случиться, например, по милости подростков-хакеров, вступивших в массовый сговор. А вдруг все эти перечисленные мною вещи произошли одновременно? Что же тогда будет с западной цивилизацией? Ведь я могу больше не увидеть Джулиана. В полном расстройстве я шумно плюхнулась на кровать.

— Что это с тобой? — спросила Майра. — Ты вся побелела.

Когда я объяснила ей, она рассмеялась:

— Ой, да ладно тебе фантазировать! Типичная истерия по поводу конца света. Подвержены ей женщины, неуверенные в личной жизни. Так что можно даже перефразировать — боязнь не конца света, а конца супружества.

В общем, мы поменялись ролями. Сначала я уличила ее в том, что она отнеслась к истории Зельды как несчастная в любви женщина. Теперь же она постановила, что я смотрю на мир как женщина, неуверенная в личной жизни, охваченная смутными страхами. И страхи эти наверняка вызваны рассказом Шиммер. Разве я не зарабатываю больше мужа? Намного больше!

— А когда у тебя началась эта трясучка? — поинтересовалась Майра. — Ты прокрути назад, вспомни, с какого момента.

Я задумалась и поняла.

— В машине по дороге на вокзал. Когда Джулиан сказал мне по телефону, что раз я не собираюсь быть дома на Рождество, то и он может остаться в Вичите.

— Да уж, это многое доказывает, — усмехнулась Майра.

— Но я с тех пор не могу дозвониться до Джулиана! Если ты подозреваешь, что против тебя устроен заговор, это совсем не означает, что заговора на самом деле нет!

— Послушай, — сказала Майра. — У них там и правда жуткие снежные заносы. Все линии связи оборваны. Lex Parsimoniae.[6] Оккамова бритва.[7] То есть не надо усложнять и сочинять какие-то дикие версии. Это не конец света, а просто маленькая проблема с местной связью.

— Мне кажется, мы говорим об одном и том же, — заметила я. — Нет никакого внешнего мира, а есть только сумма опыта одних и сумма эмоциональной реакции других.

— Да, до какой-то степени это так, — согласилась Майра. — Но только если ты женщина. Обращать внимание на новости — значит отвлекаться. Вот почему леди Кэролайн пытается оградить от этого своих клиентов. Какая, в сущности, разница, где сейчас находится твой Джулиан? Главное, что он не торчит у тебя перед носом. Я тоже примерно представляю себе, где сейчас Алистер. Дома, и это главное. В этот вот самый момент он, возможно, дрыхнет в постельке со своей женой или, хуже того, трахается с ней под рождественской елочкой, отправив детишек спать пораньше. И выбрал он это сам. И как я, по-твоему, должна себя при этом чувствовать? Мне, знаешь ли, с большим трудом удается сконцентрироваться на том, что происходит здесь и сейчас.

Ее слова я могла бы с легкостью опровергнуть. До сих пор я как-то всерьез не задумывалась над тем, что Джулиан может воспользоваться нашей разлукой для супружеской измены. Тут даже лучше выразиться яснее — чтобы потрахаться с кем-то другим. А это, как ни крути, самый настоящий конец света.

Теперь настал черед Сторонницы Теории Заговора поведать нам свою историю, пришедшуюся, похоже, весьма кстати.

Сторонница Теорий Заговора была родом из семьи, чьи владения простирались до горизонта, сыновья учились в Итоне, а представления о развлечениях начинались верховой охотой с собаками. Сама она развернула кампанию против охоты на лис, чему ее семья благосклонно подчинилась. Она была умна от природы, хороша собой без прилагаемых усилий, могла похвастаться прекрасным овалом и нежно-персиковым цветом лица. Ее возраст, на мой взгляд, колебался между тридцатью и сорока. Она имела ученую степень по экономике, но сидела дома с детьми, принимала гостей в принадлежавшем ей крыле огромного особняка, крутила бумажные цветочки в деревенской церкви и ухаживала за ранеными солдатами в инвалидном доме, располагавшемся поблизости, от деревни. Поездку в «Касл-спа» она выиграла в благотворительную лотерею. Ее муж, работавший морским спасателем в Тихоокеанском регионе, в силу непреодолимых обстоятельств не смог вернуться домой на Рождество. Родители с удовольствием остались с детьми, и таким образом она смогла воспользоваться выигрышем.