– Надеюсь, наш столик не рядом с этими огромными колонками. Это была бы шутка вполне в духе Шелаева. Мы оглохнем, а он будет рад, – оглядываясь по сторонам, произнесла Кора с усмешкой.

– Он никогда не делал ничего подобного, – защитила Клима Нина Филипповна.

– Делал, – четко произнесла Эдита Павловна, – у тебя просто слишком короткая память.

Чуть приподняв правую руку, я посмотрела на кольцо – цветок по-прежнему оглушал своей красотой и, кажется, начинал источать тепло, хотя я ожидала только холод.

Бабушка кивнула, и наша процессия двинулась на поиски двадцать восьмого столика. Мы шли неторопливо, разглядывая то изогнутые светильники, то лаковые стулья с высокими спинками, то узоры на полу. Наше внимание привлекали белоснежные официанты, фотографии, будто зависшие в воздухе, стеклянные вазы с фруктами…

– Не понимаю, почему столь ценные организаторские способности достались такому человеку, как Шелаев, – едко сказала Эдита Павловна, отыскав нужную табличку, которая при нашем появлении исчезла в руках приятного мужчины, одетого в черный костюм. – Хотя я бы расстроилась, если бы Клим оказался другим. Например, заурядным.

Из слов бабушки вытекало лишь одно: врагов она любила ничуть не меньше, чем близких людей.

«А ваш плохой, но зато незаурядный Шелаев, Эдита Павловна, надел на палец одной из Ланье кольцо, – пытаясь справиться с натянутыми нервами, повредничала я. – И вообще учит ее плохому… постоянно…»

– Все же у Матвеева отличный вкус, – постукивая длинными ярко-красными ногтями по столу, бросила Кора. – Мама, он, наверное, обожает тебя, если дарит такие украшения нашей драгоценной Насте. Вы планируете какое-то совместное дело или это порыв души и задел на будущее?

– Мы ничего не планируем пока, – спокойно ответила Эдита Павловна. – Я познакомила его с Анастасией, и он посчитал нужным выказать уважение подобным образом.

Совершив ошибку с Павлом и оценив мое упрямство, бабушка уже не торопилась открывать свои карты.

– Очень красивое кольцо, – глядя на меня, сказала Нина Филипповна. – Точно живое. Надо же, как оно тебе подходит.

– Спасибо, – краснея, ответила я, не сомневаясь, что Клим Шелаев очень бы этому порадовался.

Семен Германович присоединился к нам немного позже (уже прошла поздравительная часть, всем победителям во всех номинациях вручили прозрачные статуэтки-звезды и дипломы). Тяжело ступая и постоянно теребя узел галстука, он дошел до нашего столика, сел на свободный стул и бросил на меня быстрый взгляд. И этот взгляд был настолько неприятным, что я очень понадеялась, что слова Леры – правда.

«Я похожа на жердь, на прямую, длинную, тощую жердь…»

Чтобы переключиться, я принялась искать глазами Бриля. И какова же была моя радость, когда я обнаружила Льва Александровича около гирлянды из блестящих и матовых металлических шариков. С аппетитом уплетая какое-то блюдо, он весело разговаривал с пожилым джентльменом в очках и чопорной дамой, постоянно промокавшей рот салфеткой.

«Осталось на всякий случай отыскать Шелаева – и можно считать, что все фигуры стоят на шахматном поле», – по-взрослому подумала я и сдержала улыбку.

Присутствие Бриля сгладило нервное напряжение. Звонок Климу, просьба, цветок на пальце – мои жертвы, по крайней мере, были не напрасны.

«Только, пожалуйста, пригласите на танец Нину Филипповну, умоляю!»

Но я совершенно не была уверена в том, пойдет ли тетя со Львом Александровичем, если он все же пригласит ее. Она днями, месяцами и годами избегала его, будто не позволяла себе ни веры, ни надежды, ни любви…

* * *

Лера то возвращалась к нашему столику, то вновь уходила, и я, глядя на нее, решила немного прогуляться. Во-первых, хотелось отдохнуть от тяжелой и липкой ауры Семена Германовича, а во-вторых, я собиралась позвонить Тиму. Я бы с удовольствием на какой-нибудь фантастической машине переместилась за город, скинула бы туфли и шагнула на шелковую зеленую траву…

– Ты куда? – оборвала мои мечты Эдита Павловна. – Надолго?

– Пройдусь немного, – ответила я, прижимая к себе черный плоский клатч.

Бабушка покосилась на сцену, где уже устраивались музыканты, и коснулась кончиками пальцев пышной прически. С минуты на минуту должна была начаться танцевальная часть мероприятия, и по всем ее планам я не имела права никуда исчезать.

– Хорошо, но не задерживайся.

Проследив за взглядом Эдиты Павловны, сместившимся левее, я увидела Максима Матвеева и испытала острое желание подхватить юбку и броситься к выходу. Я узнала его сразу и столь же мгновенно растерялась. Теперь, после стратегического хода Шелаева, я не могла посмотреть в глаза «дарителю» кольца. Неловкость и даже стыд ерзали в душе и издавали противное и многозначительное «кхм».

Матвеев кивнул в знак приветствия, и мы с бабушкой кивнули в ответ.

Я, чувствуя, как кровь приливает к лицу, развернулась и торопливо пошла мимо столиков, уткнувшись взглядом в пол.

Успокоилась я только в соседнем зале. Волнение сменилось рвавшимся на свободу весельем. Прижав ладонь к груди, я прислонилась к гладкой стене небольшой фотогалереи и почти с минуту беззвучно смеялась. «Знала бы бабушка! Знала бы Лера! О… о… о…»

– Кошмар, – наконец выдохнула я, достала мобильный телефон и набрала номер Тима.

Его голос вернул мне уверенность и силы, я отвлеклась и почувствовала себя легко и счастливо. Я даже огляделась по сторонам, нет ли какого-нибудь врага поблизости, потому что теперь мне никто не был страшен.

– Скорее всего, я вернусь в среду, – сказал Тим и, немного помолчав, добавил: – Я соскучился. Как же давно я тебя не видел…

– Сто лет, – тихо ответила я, улыбаясь. – Это очень хорошо, что ты соскучился, потому что я… тоже…

– Маленькая моя Ланье, – он мягко усмехнулся.

– Что?

– Я сказал: «Маленькая моя Ланье».

– М-м… я уточнила, потому что… м-м… просто не поверила своим ушам.

– Ты сомневаешься в том, что ты маленькая, или в том, что ты Ланье? – спросил Тим весело, но я угадала другие ноты в его голосе. Он прекрасно понимал все! Но и ему было непросто делать первые шаги.

– Вообще-то я не маленькая, – поддержала я шутливый тон. – Я высокая и взрослая.

– Вероятно, я давно тебя не видел и поэтому подзабыл детали, – нарочно серьезно произнес Тим.

– Так приезжай быстрее!

– В среду или сегодня ночью – выбирай.

– Конечно, ночью, – засмеялась я, представляя, как округлятся глаза бабушки, если она узнает, что ее загородный дом находится в полном распоряжении рабочих. Увы, Тим не мог вернуться раньше. – Ладно, среда так среда, твой отпуск был куда длиннее.

Закончив разговор, я еще долго стояла с мобильником в руке и перебирала фразы. Потом, услышав первые звуки «живой» музыки, направилась в зал и, оставив позади массивные распахнутые двери, сразу заметила Максима Матвеева, Павла Акимова и… Клима Шелаева.

– Всем добрый вечер, – тихо произнесла я, и еле уловимый холодок пробежал по спине.

Глава 11

Сто поводов для погибели и всего один тонкий луч надежды

Увидев меня, бабушка одобрительно улыбнулась.

– Где ты была?

– Смотрела фотографии, – не моргнув, соврала я, а в голове пронеслось невероятное: «Маленькая моя Ланье». Неужели Тим произнес эти слова? И, возможно, он повторит их уже в среду…

– Когда Максим пригласит тебя на танец, не забудь поблагодарить его за подарок. Много говорить не нужно – это лишнее, достаточно элементарного «спасибо» и нескольких слов о том, что кольцо тебе понравилось. – Эдита Павловна отрицательно махнула официанту, предлагавшему мороженое, и продолжила: – Будь сдержанной, но не скованной – это две большие разницы.

– Возможно, он меня и не пригласит, – с надеждой ответила я, пропустив мимо ушей практичный совет, как лучше заинтересовать доброго миллионера и сохранить при этом девичью честь.

Глянув украдкой на бриллиантовый цветок, я принялась собирать мужество по уголкам души. «Нетрудно представить, какое выражение лица будет у Шелаева, когда он окажется рядом и посмотрит на мою руку. Как бы рука не отвалилась в этот момент…»

– Пока ты отсутствовала, Максим подходил к нам и сказал, что мечтает с тобой потанцевать, – доверительно произнесла Эдита Павловна. – Несмотря на мою долгую жизнь, я не могу похвастаться тем, что разбираюсь в мужской красоте, но, по-моему, Матвеев очень хорош собой. Многие женщины от него без ума.

– Красавец. Никто не станет с этим спорить, – со знанием дела поддержала разговор Кора. – Говорят, он разборчив и не волочится за каждой смазливой девчонкой моложе двадцати пяти лет. Хотя любовниц у него было предостаточно.

– Карина… – остановила непедагогичные высказывания Эдита Павловна. – Анастасии необязательно слушать сплетни.

– Мама, наличие любовниц вовсе не минус. Это как раз говорит в пользу Матвеева: не зануда, не жадный, и у него все в порядке и с головой, и с… – Тетя хикнула и небрежно махнула рукой. – И какая разница, что про него узнает Настя?

Но бабушка, видимо, считала иначе. В отличие от Коры она допускала мысль, что Матвеев, устав от холостяцкой жизни, выберет себе девушку из хорошей семьи (а есть ли семья лучше Ланье?) и женится на ней (не каждой же присылают такие дорогие и красивые подарки). Но вслух Эдита Павловна ничего говорить не стала.

Погрузив зеркальную ложку в подтаявшее мороженое, я покосилась на Нину Филипповну. Она сидела молча и спокойно, листала какую-то золоченую брошюру и не прислушивалась особо к беседе.

«А где же Лев Александрович?»

Отыскав Бриля возле колонны, я облегченно вздохнула – не ушел, значит, все еще возможно.

«Ну, пожалуйста, пригласите Нину Филипповну!»

Лев Александрович, будто услышав призыв, повернул голову, кивнул мне и улыбнулся: мол, не нужно ли тебе, Анастасия померить давление прямо сейчас, и не болит ли живот, а как насчет анализа крови?