— Дыши… — шепчет девушка, а слезы, как звезды, сверкают в ее глазах.

— Как… Почему? Господи… — Спрашивает хрипло, захлебываясь воздухом

Лена накрывает его губы ладошкой и мягко толкается навстречу.

— Дыши, — шепчет, глядя в его потрясенные глаза.

Гриша делает пару глубоких вдохов, прислонившись на мгновение лбом к ее лбу, и, не отрывая взгляда от широко распахнутых девичьих глаз, начинает медленные, плавные толчки. Его не хватает надолго. И ничего удивительного в этом нет. Последний секс у него был десять лет назад. Да и то, что он первый у Принцессы, не добавляло самообладания. Точнее, вообще делило на ноль любую выдержку. К тому же, не хотелось причинять девушке лишнюю боль. Это только в книгах первый раз может быть в удовольствие. А на деле же это достаточно болезненный процесс. Кончает со стоном, уткнувшись в шею Принцессе. И вместе с оргазмом в голове взрывается еще что-то мощное и бесконтрольное, превращающее все его барьеры в руины. Он оголен, как никогда до этого. Скатывается с девушки осторожно и привлекает ту в свои объятия, нежно поглаживая по волосам, целуя светленькую макушку. Господи, она же девчонка совсем. Привыкшая совсем к другому. А что, если ей надоест? Очередная волна паники накрывает с головой. Дыхание перехватывает, Лена приподнимается на локте и, глядя прямо в переполненные паникой глаза, улыбается мягко, повторяя, как мантру:

— Дыши, любимый… Дыши.

Гриша обнял Принцессу изо всех сил и вдохнул полной грудью только ей присущий аромат. Он не будет заглядывать наперед. Пусть все идет, как идет.

— Лен, — вдруг вскидывается мужчина, — я такой дурак!

Засыпающая уже Плюшка с трудом разлепила веки:

— Почему?

— Я же ну… не предохранялся совсем.

Лена проснулась мгновенно. Поймала его полный тревоги взгляд. И, отвернувшись, неловко проговорила:

— Ты переживаешь, что я забеременею?

— Я переживаю, что не позаботился о тебе, — отвечает мужчина, аккуратно разворачивая девушку лицом к себе.

Плюшка неохотно развернулась и, смущенно уткнувшись в шею любимого, прошептала:

— Не беспокойся. Я не могу иметь детей.

Гриша замер на мгновение, а потом все-таки поинтересовался:

— Почему?

Как ему объяснить? Как вообще признаться любимому мужчине в том, что она, по сути, неполноценная? Что в ней отсутствует главная женская функция. В ней просто нет такой опции, как таковой. Не заложила природа.

— У меня дисфункция яичников. Лечению не поддается. Никакому лечению, — шепчет приглушенно.

— А вы пытались?

— Сколько раз… У меня с детства что-то не то с гормонами. Меня и Плюшкой прозвали потому, что я на этой почве пухленькой всегда была.

— Может быть, еще можно…

— Нет, Гриша. Я столько натерпелась с этим лечением. Где меня только не обследовали. Пожалуй, все методы испробовали. Только даром… Не судьба. Так что… не волнуйся, — заканчивает скомкано.

Гриша поджимает губы. Это какая-то вселенская несправедливость, что такие светлые, добрые женщины не могут родить, в то время, как всякие твари плодятся, как кошки. Ему даже представить сложно, как его светлая девочка переживала это все. Для нее, наверное, бесплодие стало серьезным ударом. И ведь не озлобилась, не очерствела. Невероятная женщина. Его… Целует пальцы Принцессы, преклоняясь перед ее силой. Восхищаясь ее женственностью. Желание просыпается вновь, накаляя пространство. Лена вскидывает смущенный взгляд:

— Гриш…

— Прости, Принцесса, оно само… — оправдывается бессвязно, отодвигаясь.

Глаза девушки теплеют, в них появляются задорные смешинки:

— Как ты меня назвал?

— Принцесса. Моя принцесса, — повторяет зачем-то.

— Твоя, — расцветает девушка, — только твоя.

Гриша не выдерживает, склоняется над Леной опять. Целует сладкие губы. Жадничает, торопится. Будто боится не успеть. Глупый. Она же теперь все, что хочешь, за него отдаст. За взгляд этот теплый, переполненный нежностью, за руки сильные и красивые. Она вообще обожает его руки. И всего его обожает. До дрожи в коленях просто.

— Люблю тебя, — шепчет Лена, в то время как его руки опускаются на ее грудь.

— Леночка, хорошая моя, девочка сладкая.

Девушка буквально тает от этого его «моя». Всхлипывает жалобно, подставляясь под жаркие поцелуи. По венам бежит огонь, разгоняя по телу желание. И хочется чего-то неведомого… Так хочется, что перед глазами темнеет. Ее первый раз был болезненным, несмотря на то, что любимый старался действовать, как можно нежнее. И, видимо, поэтому ей не удалось получить удовольствие по полной… А теперь желание вернулось, скручивая низ живота.

— Гриша, Гришенька — шепчет бессвязно, в промежутках между поцелуями. Водит руками по его сильным плечам, поглаживает дрожащими пальцами седой затылок. А он с ума сходит от этого хриплого «Гриша». Трется о ее влажные складочки, целует всю с головы до ног. Лена постанывает тихонько и хнычет жалобно, потому что нет сил терпеть. В ней зарождается что-то неконтролируемое, и ищет выход. Гриша опускает пальцы на маленький набухший клитор, поглаживая тот в такт своим движениям.

— Давай, Леночка, солнышко мое… Давай… — торопит девушку, потому что даже от простого петинга он улетает, сдерживаясь из последних сил.

И она взрывается, широко распахивая глаза. Счастливая и потрясенная новым опытом. Это так… прекрасно.

Гриша догоняет девушку тут же. Целую вечность спустя скатывается с нее и ложится на бок лицом к лицу. Их руки переплетены, он вообще не знает, сможет ли теперь когда-нибудь отпустить эту маленькую ладошку. Так и лежат, глядя друг другу в глаза. Знакомясь по новой, раскрывая секреты, оголяя страхи и опасения. Гриша впитывает, как губка, Плюшкину любовь, оттаивая и возрождаясь к жизни. А вместе с этим оживают и все демоны, терзающие его душу: недоверие, сомнение, боязнь вновь быть обманутым и лишиться всего того, что было его жизнью.

— Дыши, любимый… Дыши, — шепчет Лена, целуя его руку. И он с вымученным стоном закрывает глаза, привлекая девушку в свои объятья.

Принцесса засыпает практически мгновенно, а Дед встает с кровати, потирая глаза, подходит к окну и распахивает его настежь, впуская грозу в дом, выпуская свои страхи наружу.

ГЛАВА 17

Утро началось неожиданно. Сладкий сон влюбленных прервал громкий стук в дверь. Гриша поцеловал встревоженную Принцессу, провел нежно пальцами по щеке и, натянув на голое тело джинсы, пошёл посмотреть, кто там такой нетерпеливый. Впрочем, уже догадываясь о том, кто бы это мог быть. Дед не был знаком лично с Плюшкиным отцом, но, как и любой человек в их стране, знал того в лицо. Сейчас оно не выражало ничего хорошего.

— Где моя дочь?! — не вопрос — рык.

Дед не успевает произнести и слова.

— Папа?! — восторженный крик у него из-за спины.

Принцесса стрелой проносится мимо и бросаясь на шею отцу. Тот обнимает её крепко, изо всех сил, но его цепкий взгляд сосредоточен исключительно на Грише.

— Собирайся домой, Плюшка, — непререкаемая команда.

Дед подбирается весь, делает шаг вперед. Не отдаст — набатом бьет в голове.

— Пап, ты чего? — изумляется Лена, — я же тебе рассказала все. И за работу, и за малышей…

— Вижу я, какая у тебя тут работа! — взрывается задетый в лучших чувствах отец. — Сходи в душ и оденься. Мы уезжаем.

— Нет, — качает головой Лена, невольно отступая на шаг. Гриша, в свою очередь, напротив, шагает вперед, поближе к девушке.

— Лена, ты испытываешь мое терпение. Тебя выкрали! — обвиняющий взгляд в сторону Деда, — а ты еще… спишь с ним, — Андрей буквально выплевывает последние слова.

Дед делает еще один шаг вперед и буквально задвигает Лену себе за спину.

— Убери от нее свои грязные руки! — рявкает мужчина, теряя терпение и, сжимая кулаки, делает шаг в сторону Деда.

— Андрей! — на сцену выходит новый персонаж, который до этого оставался в тени.

Мать Принцессы — тут же смекает Григорий. Сходство просто феноменальное. Все равно, что увидеть саму Лену лет через пятнадцать-двадцать.

Отец Плюшки замирает на месте, оборачиваясь на зов жены. Дед бросает взгляд на поникшую Лену и берет девушку за руку.

— Лена! Отойди от него, — командует отец.

— И не подумаю, — протестует девушка, так до конца и не понимая, отчего весь сыр-бор. — Мам, может, ты мне объяснишь, что здесь происходит? — переводит растерянный взгляд на мать.

— Что происходит?! — изумляется отец. — Ты спуталась с мужиком, годящимся тебе в отцы, тебя из-за него выкрали…

— Андрей! — опять одергивает мужа Ольга. — Держи себя в руках!

— Наши отношения с Леной касаются только нас. При всем уважении, — вступает в разговор Григорий.

— Только вас?! Держи карман шире! Это мой ребенок. Мой! Мои плоть и кровь. Если ты думаешь, что заимел хоть какое-то право на нее, трахнув…

— Андрей!

— Папа!

— Не смейте, — тихий голос Деда.

Андрей замолкает на полуслове. Не от слов этого козла, который продолжает настырно сжимать ладошку дочери… А от «убитого» взгляда последней.

— Лен, маленькая, поехали домой, а? Я чуть с ума не сошел, когда маячки сработали. Что уж только не передумал за это время. Я и мама…

— Я никуда не поеду. Мое место здесь. Рядом с любимым мужчиной.

— Это он-то — любимый? — издевательски вздернул бровь отец.

— Андрей! — в который раз за вечер одернула мужа Ольга.

— Нет, я должен был это предвидеть. Тебя вечно на всяких убогих тянет. Всем помочь, всех спасти… Только он тебя, в случае чего, не спасет. У него проблемы с этим, да? — Переводит прожигающий взгляд на Деда, а тот буквально каменеет. Не обращая на это никакого внимания, Андрей продолжает. — Ты же даже своего ребенка не уберег, так что ж ты к моему руки протянул? Как посмел только?!

— Замолчи! — звонкий, дрожащий голос Лены разрывает пространство. — Как ТЫ смеешь такое говорить?! Кто давал тебе право судить, кого бы то ни было? Меня… Гришу? Ты свят?!