— Ты что, хочешь испугать меня, Гарри Хартман?

— Нет, я просто стараюсь, чтобы ты была готова к худшему. Поэтому я хочу узаконить наши отношения. Теперь, когда все узнали о твоей связи с отверженным, тебе просто придется выйти за меня замуж.

Нет, сплетни по поводу того, что она сопровождала Гарри в Вашингтон — это одно, а выйти за него замуж — совсем другое. Этот факт может стать психологическим детонатором, который приведет в действие Пэдрейка О'Коннора. Он станет мстить Гарри, а у Гарри и без этого хватает проблем.

4

В сентябре 1953 года подруги поехали в Ньюпорт, чтобы присутствовать на бракосочетании Джекки Бувье с Джеком Кеннеди. Они жили в доме Мейв. Хотя с ним были связаны грустные воспоминания, Мейв твердо решила, что никогда не позволит прошлому вмешиваться в ее жизнь.

На церемонии в церкви святой Марии присутствовало шестьсот гостей. Все было очень красиво — десять подружек невесты в розовом, главной свидетельницей была принцесса Радзивил в огромной шляпе, четырнадцать шаферов. Маленькая сводная сестричка Джекки несла корзину с цветами, а ее сводный брат — поднос с кольцами. Там также присутствовал архиепископ Кашинг в великолепном облачении. Жених выглядел жутко счастливым. Он стоял рядом со своим младшим братом Бобби. Вошла невеста, сопровождаемая своим отчимом, Хью Очинклоссом. Она выглядела просто изумительно в атласном платье с пышной юбкой, в кружевной фате розового цвета, на ее темных волосах был венок из цветков апельсинового дерева — флердоранж.

Три подружки — Крисси, Сара и Мейв — подумали об отце Джекки: его здесь не было, он не сопровождал свою дочь к венцу! Им, конечно, как и всем остальным присутствующим, были известны слухи. Отец Джекки, красавец Джек Бувье, прибыл в Ньюпорт днем ранее. Он расстроился и нервничал, что свадьбу устраивает для его дочери Хью Очинклосс, и, видимо, из-за этого страшно напился. Позвонив, он извинился, что не будет присутствовать на свадьбе.

Бедная Джекки, она так обожала своего отца. «Плакала ли она, когда шла, опираясь на руку своего отчима?» — подумала Мейв.

Бедный Джек Бувье! Думая о нем, Сара уставилась на свои ногти. Она представляла отца Джекки в номере отеля. Он не пришел потому, что был пьян, или по какой-то другой причине?

Крисси вздохнула. Отцы! У нее хотя бы отсутствовала эта проблема. А может, она у нее все же была? Если верить Саре, то да. Вот дерьмо! Так не хочется думать об этом!

Мейв очень хотелось знать, сильно ли переживает из-за отца Джекки. По ее виду ничего не скажешь: Джекки выглядит такой счастливой — она выходит замуж за Джека и совсем не вспоминает о своем бедном отце, думала Сара.

Сердце Крисси переполняла зависть. Мать Джекки гордилась своей дочерью. Джекки выглядела такой наивной, она была полна наилучших надежд на будущее. Ее любовь была светлой и незамутненной.

На приеме в Хаммерсмит-Фармс присутствовали тысяча двести гостей. Там были люди из Нью-Йорка, из Вашингтона — родственники Кеннеди и Бувье, Очинклоссы и Ли — и международные знаменитости отовсюду. День был просто великолепный, природа словно приветствовала молодых.

— Даже погода не смеет мешать радости Джекки Бувье, — сказала Сара.

— Похоже на то, — согласилась с ней Мейв. Казалось, что судьба ласково поцеловала юную невесту. Такой прекрасный воздух, еще сохранилось тепло лета, но уже ощущался привкус осени. Пахло солнцем, сеном и частично пожелтевшей листвой.

— Свадьба выглядит просто прекрасной, — заметила Крисси. Ей нравились тенты в полосочку, то, как красиво танцевали гости под оркестр, состоявший из пятнадцати музыкантов. В прошлый раз она удрала с Ребуччи, и ничего этого у нее не было. На этот раз у нее будет настоящая свадьба.

— Сара, ты не будешь против, если моя свадьба с Максом произойдет в твоем доме в Саутгемптоне? Если мы поспешим, мы сможем устроить прием на свежем воздухе.

Сара чуть не подавилась своим шампанским.

— Я правильно тебя поняла?

— Да, дорогая.

— Мейв, ты слышишь, что она говорит? Она действительно решила выйти замуж за Макса Козло.

— Я ее слышала.

— Ну почему тебе нужно выходить за него замуж? Не говоря уже о том, что ты ищешь себе суррогатного отца, он совсем не выглядит так, как будто в состоянии хорошо трахаться!

— С этим все в порядке. Я беременна!

Мейв поцеловала Крисси:

— Я так за тебя счастлива!

— Так, значит, на свежем воздухе или нет, но нам следует поторопиться с нашими планами относительно свадебного приема, — спокойно констатировала Сара.

— Было бы неплохо, если бы ты тоже поздравила меня, Сара!

— Я бы это сделала, если бы знала, с чем тебя нужно поздравить. Что ты выходишь замуж за Макса? Или с тем, что у тебя будет ребенок? Или с тем, что ты выходишь замуж за Макса, так как уже беременна и очень хочешь малыша?


Сара и Мейв обсуждали, стоит ли им покупать квартиру, потому что Крисси и Макс, видимо, будут жить в квартире Крисси, или же им стоит переехать в дом Сары на Пятой авеню.

— Это было бы гораздо проще, — заметила Мейв, имея в виду дом Сары. — Он у тебя уже есть и расположен в хорошем месте. Единственная проблема — это нанять слуг, сейчас с этим весьма сложно.

— Мы можем пожить на Пятой авеню, пока не найдем квартиру. Свадьба состоится через две недели. С ними будет жить сын Макса, нам не следует об этом забывать. Ты можешь себе представить Крисси, у которой появится двадцатилетний пасынок?

— Да, трудновато! — улыбнулась Мейв. — Но у них будет настоящая семья — взрослый сын и новорожденный малыш.

Однако через несколько дней Крисси сказала им, что Сара и Мейв могут оставаться в этом доме. Сама Крисси, Макс и его сын едут на Западное побережье.

— Если хотите, можете оставаться здесь, в квартире.

— Что случилось? — Мейв беспокоилась, что Эли потеряет своего единственного визитера.

— Макс подписал контракт, он будет писать музыку для фильмов. Он считает, что это новая сфера применения его таланта. Малышу будет хорошо начинать жизнь в солнечной Калифорнии, не правда ли?

— Но нам придется расстаться, — грустно заметила Сара.

— Мы все равно сможем видеться друг с другом. Подумаешь, несколько часов лету.

Мейв молчала.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Мейв. У меня есть план, послушай меня. Мы отправим Эли на Западное побережье и поместим ее неподалеку в санатории или специальной клинике. Тогда я смогу по-прежнему посещать ее, и даже ты сможешь ее видеть, когда будешь приезжать на Запад, чтобы повидаться с Гарри и проведать меня и моего ребенка.

— Секунду, Крисси. Я оставалась в Нью-Йорке только для того, чтобы хотя бы издали видеть Эли или, когда у меня отсутствует подобная возможность, быть недалеко от нее. Но если ты переезжаешь в Калифорнию и Эли с Гарри тоже будут там, тогда что мне делать в Нью-Йорке? У меня нет причин оставаться здесь, — она ласково улыбнулась Саре, — ну, если не считать Сары!

— Вы можете не обращать на меня никакого внимания, — капризно заявила Сара. — Я всегда могу вернуться в Чарльстон.

— Или можешь тоже переехать на Запад! — воскликнула Мейв. — Почему бы нет? Ты сможешь так же легко навещать свою мать. Тебе просто придется пролететь лишних два или три часа. К тебе может приезжать твой отец. Так поедешь с нами?

Сара захлопала в ладоши:

— Я уже боялась, что вы никогда не предложите мне это!

— Так. Теперь у меня есть муж, беби и две лучшие подруги. Разве можно желать большего?

— Нет, — заметила Сара. — А как насчет двадцатилетнего пасынка?

5

Постепенно происходила миграция. Крисси, Макс и его сын Саша поехали первыми. Семья Козло купила дом на Норт-Рексфорд в Беверли-Хиллс. Затем Эли перевели в детский дом в Палм-Спрингсе, который нашел Гарри. Крисси ездила ее навещать в лимузине с шофером, потому что Макс считал, что беременной женщине не следует самой водить машину. Саше подарили ярко-красный «феррари», он был зачислен в Калифорнийский университет в Уэствуде и сразу стал там весьма популярен. Крупный блондин, с великолепной фигурой и хорошим покладистым характером, — естественно, его любили все: преподаватели, студенты и студентки. Макс сам был не в состоянии водить машину: у него был неподходящий для этого темперамент, его раздражало слишком насыщенное движение на дорогах, так что на студию его отвозил в черном «кадиллаке» шофер в униформе цвета хаки, которую выбрал сам Макс. Крисси жила, как в сказке, и посвятила себя тому, что вынашивала своего ребенка, обустраивала дом для Макса и Саши, лежала у бассейна и читала брошюры, как растить и воспитывать малыша. Она была хорошей и внимательной мачехой, готовила вкусные и острые венгерские блюда, которые так любил Макс. Она организовала для себя студию, но у нее совсем не было времени, чтобы рисовать, особенно после того, как она начала брать уроки по естественным родам. Ей хотелось бы написать книгу по дизайну, но она отложила на время эту идею. Иногда, когда она готовила, это напоминало ей первые дни семейной жизни с Гаем Ребуччи. Но теперь у нее будет ребенок.

Наступила очередь Мейв. В январе она купила дом в Беверли-Хиллс, хотя проводила много времени у Гарри в Бель-Эйр. Там они играли в теннис и плавали в большом бассейне. У Гарри оказывалось все больше и больше свободного времени. Мейв очень волновало, что он, несмотря на свою репутацию великого режиссера, оказался в черных списках. Он же пытался ее успокоить: просто в 1954 году стали выпускать гораздо меньше картин. Телевидение очень повлияло на посещаемость кинотеатров. Людей больше интересовала возможность наслаждаться творчеством Мильтона Берля и Джекки Глисон сидя дома.

— Я не могу жаловаться, — говорил Гарри. — Я никогда в жизни не был более счастлив. Теперь у меня больше времени, чтобы поработать над книгой. Мне всегда этого хотелось. Я могу больше времени проводить с тобою. Я прекрасно себя чувствую, когда мы оба сидим в кабинете — оба пишем. Когда я вижу, как ты морщишь носик — ты всегда так делаешь, когда увлечена работой, — у меня просто поет сердце!