— Может быть, вы позволите мне напомнить вам, что я прислала вам невинное дитя? Моя бедная сиротка племянница была отдана вашему попечительству. Это в вашей школе ее развратили, — Глаза у Гвен сузились. — Интересно, как воспримут эту информацию родители ваших других воспитанниц.

Мадемуазель Перигор изучающим взглядом посмотрела на собеседницу, такую элегантную в своем прекрасно сшитом костюме и палантине из чернобурки, кокетливой шляпке с вуалеткой, в шелковых чулках, стараясь оценить ее.

— Не думаю, чтобы вы стали распространяться о пороках своей племянницы, мадам. В конце концов, ваше имя достаточно известно, даже здесь, в провинции. — Ее губы слегка искривились в усмешке.

Гвен Марлоу была в ярости. Она проигрывала это сражение, ей не удается заставить эту дуру изменить свое решение.

— Вы хотите сказать, что вызвали меня сюда лишь для того, чтобы сопровождать Крисси? Если бы вы желали только этого, вы бы могли спокойно посадить ее на поезд и отправить домой. Подумайте еще раз, мадемуазель. Я вас предупреждаю. Я этого так не оставлю.

Мадемуазель Перигор встала:

— Об этом не может быть и речи. Я не могу ей позволить остаться ни при каких обстоятельствах. Эта ситуация будет совершенно невыносимой. Вся школа об этом знает. Подобные вещи трудно сохранить в тайне. Если Кристина уедет сейчас же, то вскоре все забудется. Если же она останется, то все начнут смеяться над ней, без конца обсуждать это, возможно, даже расскажут своим родителям… Нет! Боюсь, что моя школа с трудом переживет такой скандал. Чем быстрее вы увезете отсюда эту девочку, тем лучше.

Гвен Марлоу компенсировала свое поражение, потребовав у директрисы табель с оценками Крисси за весь семестр, а также прекрасную характеристику своей племянницы для другой школы. Взамен она обещала никогда и никому не говорить о том, что Крисси развратили в школе св. Иоанна Крестителя. (Могло бы быть и хуже. Маленькая тварь вполне могла забеременеть.)

— А как насчет этой женщины? — с любопытством спросила Гвен. — Я полагаю, вы ее выгнали?

— О, простите. Я думала, вы в курсе. Мадемуазель Пайо предпочла совершить еще один грех. Она повесилась.

— О Боже милостивый! — Гвен прижала руки к вискам. — А Крисси знает об этом?

Директриса пожала плечами:

— Да. Я сообщила ей об этом сегодня утром. Сейчас я прикажу снести вниз ее вещи и вызову машину, чтобы доставить вас на станцию. Я посмотрела расписание: через два часа будет поезд. А теперь пойдемте со мной, я отведу вас к племяннице.


Они нашли. Крисси лежащей на полу часовни перед алтарем в луже рвоты. Гвен Марлоу взглянула на скорчившуюся фигурку и почувствовала угрызения совести.

— Что вы с ней сделали? — Голос ее дрогнул. — Ах, бедняжка. Она ведь действительно вполне невинна, вы же знаете.

— Мадам, что я такого сделала?


Гвен Марлоу с любопытством смотрела на племянницу, такую тихую в своем твидовом костюмчике, с непроницаемым выражением лица смотрящую в окно вагона.

— О чем ты думаешь, Крисси?

— Ни о чем.

— Ты не хочешь мне ничего сказать?

Крисси повернула голову к тетушке, посмотрела на нее.

— Нет, — сказала она и опять повернулась к окну.

Гвен Марлоу зажгла сигарету и стала убирать портсигар в сумочку. Вдруг, улыбнувшись, она протянула его Крисси.

— Хочешь сигарету?

На лице Крисси промелькнуло выражение удивления, но так же быстро исчезло. Она взяла сигарету, и Гвен поднесла ей зажигалку от Картье.

— Спасибо.

— Я хочу, чтобы ты знала, Крисси, что я считаю всю эту историю бурей в стакане воды.

И опять на лице Крисси появилось выражение легкого удивления, но затем оно опять стало непроницаемым.

— Я знаю, что очень много девочек влюбляются в старших девочек или женщин. Это случается довольно часто, особенно если девочка чувствует себя одинокой, как вот ты, например. Мадемуазель Перигор типичная провинциалка, стервозная старая дева. Я понимаю, насколько тебе тяжело, и давай больше не будем об этом вспоминать. Чем меньше об этом говорить, тем лучше. Давай все забудем. — Она взмахнула бледной рукой с ярко накрашенными ногтями. — Однако мне бы хотелось сказать тебе еще вот что, — продолжала она. — Осенью ты пойдешь в другую школу. Сейчас я еще и сама не знаю, в какую. Но можешь быть уверена — я что-нибудь найду. Я просто хочу предупредить тебя, чтобы больше такие вещи не повторялись. Это становится известным, и у тебя будет репутация… ну, в общем, неважно. Только смотри, чтобы это больше не повторилось. Я уверена, ты понимаешь, о чем я говорю. Ты всегда была умницей, несмотря на все свои недостатки.

Крисси ничего не ответила, лишь продолжала смотреть в окно.

— …И мне очень жаль, что такое случилось с твоей подругой.

Крисси повернулась к тете, наклонила голову, как бы обдумывая ее слова.

— Она не была моей… подругой, — сказала она загадочно. — Не подругой. — Снаружи уже было темно, и Крисси спросила: — А когда мы пойдем в вагон-ресторан? Я уже несколько дней ничего не ела.

Пришла очередь удивляться Гвен Марлоу.

— Мы можем туда пойти прямо сейчас. Видит Бог, я бы не отказалась что-нибудь выпить.

4

Сперва Гвен Марлоу искренне намеревалась оставить Крисси в «Плазе», пока не настанет время ехать на лето в Ньюпорт. Она действительно не знала, чем занять Крисси и что с ней делать в оставшиеся месяцы, и к тому же полагала, что ей надо провести некоторое время с племянницей — помочь с ее проблемами.

Чтобы чем-то занять Крисси и не держать ее постоянно возле себя, она договорилась об уроках музыки, танцев и искусства в «Карнеги Холл», очень удобно расположенном неподалеку от гостиницы. Она могла ходить туда пешком. Если Крисси будет чем-то занята, то, возможно, не попадет в очередную историю. А сама она будет каждый день пить чай с Крисси — они будут разговаривать, и, возможно, она сможет помочь бедняжке решить ее проблемы. Гвен рассказала обо всем этом Крисси.

— Я хочу стать твоей подругой.

Крисси широко улыбнулась, и Гвен подумала, что улыбка необыкновенно красит девочку. Но тут Крисси спросила:

— Почему? Почему ты хочешь, чтобы я стала твоей подругой? Ты хочешь, чтобы я делала с тобой то, что с Жаклин Пайо? Да?

Гвен Марлоу всегда гордилась своим умением сдерживать свои чувства и не выходить из себя — во всяком случае не сильно, — однако сейчас ей казалось, что она сойдет с ума от возмущения.

— Ты просто чудовище! Ты отвратительна! Мне теперь совершенно ясно, что гнилое яблоко недалеко падает от яблони! Хуже всего, Крисси Марлоу, что ты очень испорчена!

«Испорчена? Не понимаю, о чем она говорит?»

— И перестань улыбаться, мерзкая дрянь!

На следующий же день Гвен Марлоу уехала на Си-Айленд. Ее подруга еще по школе Эмили Роджерс давно звала Гвен к себе немного отдохнуть. Она не попрощалась с Крисси, ей не хотелось даже видеть эту ужасную, совершенно испорченную девчонку. Она оставила горничной распоряжения насчет племянницы.

В свою очередь, Крисси тоже была рада, что тетя уехала. Два дня она ходила на занятия в «Карнеги». На третий после тетиного отъезда день Крисси нашла в аптечке в роскошной ванной комнате в «Плазе» бритву и полоснула себя три раза по левому запястью, а затем при виде собственной крови потеряла сознание.

Горничная, которая услышала, как Крисси упала, и, вбежав, увидела девочку, лежащую на кафельном полу, позвала управляющего. Тот позвал гостиничного врача, а затем позвонил Гвен Марлоу на Си-Айленд.

— О черт! — выругалась Гвен, что ей было несвойственно. — Эта несчастная дура! — раздраженно воскликнула она. — Ну за что мне такое наказание?! — обернулась она к своей подруге и красавцу полковнику Херду, с которыми она сидела на террасе, потягивая ром и коку (полковник Херд был последним увлечением Эмили). Гвен немного подумала, затем решила: — Мне необходимо немедленно выехать в Нью-Йорк.

— Не говори глупостей, — сказала ей Эмили. — Совершенно очевидно, что эта девочка нуждается в гораздо большей помощи, чем ты можешь ей предложить. Я хочу сказать, что ей необходима помощь специалистов. Ты согласен, Джек?

— Эмили совершенно права, — согласился с ней Джек.

— Можно сделать все распоряжения прямо отсюда. Мы сейчас позвоним в маленькую частную лечебницу в Атланте, я слышала, что это очень хорошая лечебница. У Джонни там есть знакомые. Он и позвонит. А затем ты распорядишься, чтобы девочку отвезли туда на машине. И тебе вовсе не нужно отсюда уезжать.

— И кроме того, вы обещали мне открыть бал в День Основателя в субботу в клубе, — напомнил Гвен Джек Херд, незаметно поглаживая ее по ноге так, чтобы Эмили, стоящая у бара, ничего не заметила.

— Да, я ведь и вправду обещала, — широко улыбнулась Гвен, хлопая густо намазанными ресницами. — Ну хорошо, Эмили. Пусть Джонни позвонит в лечебницу и обо всем договорится.

Она тихонько положила руку на бедро Джека Херда и чуть поскребла ноготками.


— Так почему ты порезала себе запястья? — спросил как бы без всякого интереса доктор Филдинг.

Крисси усмехнулась:

— Я думаю, мне хотелось умереть. — И почему тебе хотелось умереть?

Улыбка исчезла.

— Я устала.

— Устала? Просто устала? Устала?

— Устала от себя. От того, что я такая. Устала жить.

«Несмотря ни на что, Крисси, я хочу сделать для тебя все, что в моих силах. Доктор Филдинг считает, что ты должна вернуться в школу. Я договорилась, что ты поедешь в школу Чэлмер в Массачусетсе. Это очень хорошая школа, и можешь мне поверить, было совсем нелегко тебя туда устроить. Постарайся изо всех сил, чтобы там у тебя все было хорошо».

Имени Марлоу было недостаточно, чтобы Крисси взяли в школу Чэлмер. К счастью, мисс Чэлмер решила расширить свои владения — построить новый спальный корпус и новую спортивную площадку, и Гвен Марлоу предложила свою финансовую помощь. Крисси было уже почти четырнадцать. Им с Гвен осталось терпеть еще четыре года, после чего они смогут освободиться друг от друга. Гвен была готова дотянуть свой срок, если только Крисси согласится дотянуть свой.