С такими вот нерадужными мыслями я чуть не проехала собственную остановку. В последний момент мне удалось выскочить на платформу. Едва не сшибая с ног попадавшихся на пути людей, во весь опор понеслась на улицу. Но к дождю я оказалась не готова. В том смысле, что не имела права тратить время на доставание и последующее открытие зонта. И так уже очень сильно припозднилась.

Итогом такой вот экономии стало то, что я вбежала в магазин, промокшая и замерзшая. Только ноги благодаря полусапогам оставались сухими.

— И как это понимать?! — на весь зал прокатился громогласный голос шефа. — Пятьдесят девять минут и пять секунд! Марта, ты уволена!!!

— Но как? Почему? — остановилась, как вкопанная, прямо посреди молочного отдела. — Я же по уважительной причине…

— А позвонить не дано было? — напустился на меня мужчина, широким шагом идя в мою сторону. — И что это еще такое? В каком ты виде сюда пришла?

— На улице дождь, и я забыла дома свой телефон, — я принялась торопливо объяснять ему ситуацию. — В институте нам устроили незапланированную контрольную, из-за которой я и задержалась на учете.

— И так каждый раз, — возмутился Федор Николаевич. — Сколько мне еще терпеть твои опоздания?

— Это было в первый и в последний раз, — я покаянно опустила голову.

— Ну, не в первый… И точно не в последний, — припечатал меня начальник. — Еще раз повторяю, Марта, я более не нуждаюсь в твоих услугах. Отдел кадров ты знаешь где.

— Да, Федор Николаевич, — мой голос дрогнул.

— Вот только не надо давить на жалость, — брезгливо поморщился он.

А я и не собиралась. И тем более оказались обидными его замечания для меня, что я резко отвернулась и направилась на выход.

— Прощайте… — громко произнесла, не оборачиваясь.

Тишина стала мне красноречивым ответом.

Признаться, я никак не ожидала от него подобной подлости. Изначально у нас был уговор о том, что учеба — это святое и что я могу иногда немного запаздывать. Только вот предупреждать об этом обязана заранее…

Смысла открывать зонт уже не было. Я медленно брела до метро, перепрыгивая и старательно обходя лужи и думая о своем. Ну, вот, сбылась Светкина мечта — я больше нигде не работаю и теперь могу гулять с ней после пар. Да и мама все переживала по поводу того, что я не высыпалась. Только вот как мне теперь быть? Начать искать другую работу или оставить все, как есть?

Возможно, я пока что немного передохну. Подтяну вышку, разберусь в своих отношениях к Владу и посвящу себя музыке. Давно мечтала научиться играть на гитаре. Последняя у меня уже есть. Осталось только накачать себе разных самоучителей и взяться за инструмент. И не надо нанимать мне никакого репетитора. В крайнем случае попрошу своего двоюродного брата показать пару приемов.

Сама не поняла когда, но я ускорила шаг. Хотелось поскорее оказаться дома, снять с себя прилипшие к телу вещи и залезть в теплую ванную в компании со смартфоном. Проверить входящие сообщения и звонки…

В метро я старалась ни к кому не прислоняться. Что было проблематично из-за большого потока людей, которые спешили по своим делам. И которые от меня шарахались, как от попрошайки или бомжа. Но мне было все равно, потому как только что потеряла работу. И это очень сильно ударило по моей самооценке. Да, чтобы облегчить маме жизнь, я таки поступила на бюджет, однако, еще и начать зарабатывать при этом я не смогла. И прежде всего мне было тяжело морально. Когда рано встаешь и сонная бежишь на учебу, отсиживаешь там положенное время, а далее тебя ждет утомительная и прямо скажем неблагодарная работа, появляется стресс. В нем и живешь, пока Судьба не решит сжалиться (а может, и наоборот) и внести в жизнь кардинальные перемены. Сначала Влад, потом увольнение… Что дальше? И ведь не скажешь, хорошо все это или плохо. Меня ведь буквально за шкирку вытащили из рутины и кинули в объятия переживаний и поиска чего-то нового.

Минуты тянулись медленно, и я никак не могла дождаться своей остановки. Когда все же доехала до нужной станции, и двери вагона медленно открылись, сердце пропустило удар. Я пулей вылетела из поезда и, предчувствуя приближение к дому, помчалась на поверхность. Мне не хватало воздуха и терпения, когда поднималась по ступеням эскалатора. Я задыхалась от подступающей истерики, чувствуя, что приближаюсь к месту, где моей слабости никто не увидит. Но только не сейчас… Дотерпеть бы и не разреветься посреди улицы.

И, главное, сама не поняла, с чего вдруг я расстроилась. Ну, уволили меня, ну не смогу теперь сама себя обеспечивать… В принципе, не так много мне и надо. Особенно в том ритме, в котором я прожила последний месяц. Но, как же обидно. За что мне все это?

В квартиру ворвалась маленьким водяным прохладным вихрем. Бросив на пол в прихожей сумку и закрыв за собой входную дверь, принялась судорожно раздеваться. Аккуратно повесила куртку сохнуть, разулась и там же стала стягивать с себя блузку и джинсы. Которые пару минут спустя безжалостно закинула в стирку. Параллельно заткнула пробкой слив в ванной и открыла кран, чтобы набиралась вода.

Закутавшись в махровых халат, пошла проверять принесенные из универа учебники и тетради на пригодность после активного гуляния под дождем. А еще за смартфоном, чтобы первым делом позвонить маме.

Родительница (как и Влад со Светкой) звонила мне несколько раз. По понятным причинам набрала именно ей. Но не успела я сделать прозвон, как входная дверь в коридоре медленно отворилась, и на пороге появилась мама собственной персоной. Она выглядела взволнованной и запыхавшейся.

— Марта! — воскликнула она, увидев, что во всей квартире горит свет. — Ты дома! Боже, как я волновалась!

— Почему? — я непонимающе посмотрела на нее. Правда, я же не в первый раз не беру трубку… — Я сегодня телефон дома забыла, вот и пропустила все на свете.

Ее появление заставило меня на некоторое время отключиться от собственных переживаний. Решила отодвинуть слезы на потом.

— А я-то смотрю, ты даже в нерабочее время не реагировала на него, — расстроенно покачала головой женщина. — Тогда другой вопрос…

— Меня уволили, — перебила я, зная, о чем меня будут спрашивать. — На учебе задержалась, позвонить на работу не смогла, вот и подвела начальника.

— Ох ты ж ешь-макорешь… — только и смогла вымолвить мама. — Сильно расстроилась?

Вместо ответа я шмыгнула носом и поспешила перевести тему разговора:

— Ну а ты что хотела мне рассказать? — я вымученно улыбнулась.

— Что меня повысили, и тебе не нужно больше работать, — нервно засмеялась она. — Вот как-то так…

— Правда? — я уже другими глазами взглянула на ситуацию. — Как говорится, все, что ни сделается…

— Все к лучшему, — фыркнула моя родительница. — Зато теперь моя дочь не будет мыть полы в магазине, начнет, наконец, высыпаться и найдет себе молодого человека.

— Ну, мам! — я картинно возмутилась. — Какие мальчики? Мне учиться надо…

— О, да, — на меня посмотрели как-то подозрительно весело, — а тот букет на окне тоже тебе учеба подарила?

Я чуть не задохнулась от возмущения. Пока мама раздевалась и разувалась, я усиленно подбирала слова для ответа.

— Это было самое ужасное свидание в моей жизни, — выпалила на одном дыхании. — Я и идти-то не хотела, но Светка все за меня решила.

— Если бы действительно не хотела, то не пошла бы, — парировала мать. — То, что Света без твоего ведома пообещала ему с тобой встречу — это ее сугубо личная проблема. Раз заварила кашу, пускай ее сама и расхлебывает.

— Я не хотела выглядеть невоспитанной…

— Надо было самой ему написать и все рассказать, — отмахнулась мама. — Ты там ванну набираешь?

— Ага, — кивнула. — Только что включила.

— Где зонт? — ее взгляд упал на мою сохнущую куртку.

— В сумке лежал. Я так спешила, что не стала его доставать.

— Это же всего пара минут! — женщина всплеснула руками.

— Переживала, опаздывала, неслась, сломя голову, — развела руками.

— Тебе надо быть увереннее…

Мама завела свою излюбленную тему о том, что мне пора повзрослеть и обзавестись собственным мнением. Мол, я слишком мягкотелая и доверчивая для восемнадцатилетней барышни. Какая есть. Меня всегда ограждали от стресса. Единственное, что от меня требовалось — это закончить школу и не попасть в плохую компанию. Кто знает, быть может, сейчас настало то самое время, когда я изменю свое отношение к жизни. По крайней мере, в плане общения с людьми. А Света…Она ведь тоже за меня переживает. Я же вижу, как под маской веселости и беззаботности прячется ранимая тонкая особа. А то, что она меня не поддерживала с работой, теперь уже не имеет значения. Не для меня это в данный момент. И я в глубине души была с ней согласна. Просто хотела вот таким вот образом повзрослеть, стать самостоятельной.

В ванную уходила уже порядком успокоившаяся и держа в руках телефон и книгу. Мама обещала приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы отпраздновать свой маленький триумф. Сказала, что следующую субботу у них на работе состоится большой корпоратив, и что она может привести с собой одного человека. Признаться, эта новость стала для меня полнейшей неожиданностью. Я ведь не планировала ничего такого на ближайшие пару недель. А тут я даже не знала, что надеть по такому случаю.

Погрузившись в горячую воду, первым делом просмотрела смс от друзей. От Владислава ничего нового, кроме того, о чем он сказал мне в буфете, не было. А вот Светкины сообщения тридцатиминутной давности призывали заглянуть в «ВКонтакте». Там по ее словам было «такое…»

Зашла, но прочесть не успела, потому что мне высветились «возможные друзья», среди которых счастливо улыбалась мне с аваторки Анна Сараева — та самая блондинка, которая метит в девушки к недоготу. Кликнув по ее имени, перешла на ее страницу, где тут же увидела выложенную на стене фотографию «с друзьями». Это было селфи, на котором, она обнимала Влада за талию, чем и выделялась из небольшой толпы однокурсников. Парень же нисколько не огорчался и, судя по выражению лица, был вполне доволен жизнью. Ну, вот, Марта, а ты переживала, что у него «все сложно». Кстати сказать, как и у Ани.