— Матвей… Есть способы…

— Мама! — Я повернулся к ней. — Она была такая, что не было способов!

Она ласково погладила меня по щеке и, прошептав: "Мой мальчик", обняла, прижав к себе. И в маминых руках я позволил себе расплакаться, не сумев больше держать боль внутри себя, которая просто разрывала на куски моё сердце. С мамой это было можно.


К Ариадне я начал относится ещё чутче. На каждый плачь срывался с места, укачивал, пока её глаза не смыкались, и даже тогда не скоро выпускал, с трепетом смотря на её чудесное личико. Меня пугала мысль, что, когда она вырастет, придется рассказать ей, что я стал причиной смерти её мамы, и что она меня обязательно возненавидит. Я сам себя ненавидел так, что не мог видеть свою рожу в зеркале, поэтому расчесывался на ощупь.

Я сделал обследование дочери, и мне дали клятвенное заверение, что у неё никаких проблем с сердцем не было, что сняло часть груза с моего. Я попытался выяснить, рожала ли в марте где-нибудь девушка по имени Полина Ступова, но врачи дружно уперлись лбами, что это конфиденциальная информация и мне ничем помочь не могут. Напрягать папу я не стал — и так он больше моим проблемами занимается, чем своим прямыми обязанностями.

В моей фирме оказалось четыре сотрудницы с именем Полина, и я старался не заходить в те отделы, где они работали, потому что стоило мне увидеть бейджи, дыхание перехватывало.

Если я был ненормальным, пока искал Солнечную, то, найдя её, все стало намного хуже.


Я углубился в работу, на несколько часов отключив воспоминания о своей проблеме, когда за дверью произошел короткий разговор, Лера даже не повысила голос, и через минуту вошел Влад, на ходу бросив куртку в кресло.

— Это было просто убиться об стену, — без предисловий начал он, рухнув на стул передо мной.

— Что именно? — Я отодвинул клавиатуру и переключил всё внимание на друга.

— Узнать хоть что-то о Полине. Она будто растаяла в воздухе после выпускного.

Я стиснул зубы от вновь нахлынувшего отчаяния.

— Было бы слишком легко, если бы она осталась жить в той съемной квартире, в которой была во время учебы, — вздохнул я.

— Согласен. Я связался с Алёной, с Катей, с Мишкой, с ним они жили рядом, в соседних домах. Все в один голос утверждают, что она уехала лечиться, как и собиралась. Никто, по крайней мере, не слышал, чтобы она была в городе.

— Может… — встрепенулся я.

— Подожди, — осадил меня Влад. — Я кидался ко всем нашим одногруппникам, даже к тем, кто с ней не дружил.

Повисла тишина.

— И что? — поторопил я его, когда пауза затянулась.

— И кое-что нашел.

— Полину? — вновь подорвался я.

— Не совсем. — Влад достал из кармана рубашки клочок бумаги. — У неё есть сестра, ты помнишь?

— Да, Света, она о ней говорила иногда.

— Так вот. Рома, комендант в общежитии, сказал, что Света Ступова в этом году поступила на экономический факультет нашего универа, и ей выделили комнату в отремонтированном корпусе. Повезло, говорит, девчонке.

— Света в городе? — Моё сердце едва не выскочило из груди. Ну сестра-то точно должна знать, что было и есть с Полиной. И заодно объяснит, почему, если Ариадна её племянница, её не забрали их родители.

— Ага. Я даже нашел адрес общежития. — Друг взмахнул листочком.

— Блин, Владик… я тебя обожаю! С меня… не знаю… бутылка лучшего виски!

— Ну-ну, — рассмеялся Оршаков. — Лучше помоги в организации свадьбы, мы её назначили на пятнадцатое мая.

— Хорошо! — Я схватил листок с адресом. — А телефон, случайно, не выпытал?..

— Ну, это ты уже замахнулся высоковато! К тому же будет лучше, если ты приедешь сам — если всё печально, Света может тебя послать раньше, чем ты произнес "привет". А так зажмешь её в углу и не выпустишь, пока она всё не расскажет.

— Прекращай смотреть "C.S.I.", а то меня настораживает ход твоих мыслей.

Влад скорчил мне рожицу, потом вновь подобрался.

— Ты сам съездишь или тебе нужна компания? На выходных вполне можем…

— Я не дотерплю до выходных. — Я глянул на часы на руке. — Уйду сегодня пораньше и сделаю это.

— Я сегодня не могу, еду с начальством на собрание. Ладно, но как только поговоришь с ней — сразу же звони мне, даже если во время моей работы. Даже если ночью, все равно, понял?

— Да, — улыбнулся я. — Спасибо, Влад. Я не знаю, что бы я без тебя…

— И не знай дальше. У нас есть ребёнок, Сафа! Какой я был бы дядя, если бы не сделал эту ерунду для неё.

Мы попрощались, и друг уехал на работу.

Предупредив Леру, что на сегодня я закончил, я нырнул в свою машину и рванул домой. По обрывкам информации, которой Полина поделилась за время учебы, о своей сестре, Света привычку миндальничать с теми, кто ей не нравится, не имела, и я рисковал быть посланным при личной встрече не меньше, чем по телефону. Надеюсь, если она увидит Ариадну, она хоть немного смягчится и хотя бы скажет, могу ли я познакомить их и поговорить с родителями… извиниться… как-то помочь.

Сегодня Елена и Алиса поменялись сменами, и дочь я забирал у девушки. Глянув на моё возбужденное лицо, она предложила поехать со мной, чтобы я не попал в аварию — куда я еду, я не сказал, да ей и было не важно. Я поблагодарил за заботу и уверил, что справлюсь сам, а она пусть едет к парню — она недавно поделилась радостью, что впервые за юную жизнь влюбилась. Спорить Алиса не стала и быстро упорхнула, и я, переодевшись сам и потеплее укутав дочку, взял письмо и последовал примеру няни.

С каждым километром, оставляемым за спиной, я нервничал всё сильнее. Поставив себя на место Светы и представив, что моя сестра умерла из-за какого-то похотливого ублюдка, я едва не повернул обратно. Это девушка, а что со мной сделают её родители? Да, к суду не привлекут, но хороших отношений с бабушкой и дедушкой Ариадны мне не видать…

Приближалась зима, и сейчас рано темнело. Я припарковался недалеко от входа в общежитие, закинул ребёнка на плечо и поплелся к двери.

— Здравствуйте, — обратился я к дежурному. — Я бы хотел поговорить со Светланой Ступовой, она живет в 306 комнате.

Парень, оторвавшись от войнушки на ноутбуке, посмотрел на меня, потом на Ариадну, уставившуюся на него с таким же нетерпением и перебирающую по моему плечу маленькими рукавичками с когтями (подарок дяди Влада, любителя повеселиться), и нехотя глянул в журнал.

— Светка ещё не пришла, вам придется подождать.

— Сейчас же, — я сверился с часами над его головой, — половина седьмого вечера, у неё что, вторая смена?

— Я что, её секретарь? — отпарировал парень. — Она всегда в это время возвращается по четвергам.

— Ясно. Спасибо.

Я вышел из холла, оглядел подходящих девушек, но почему-то мне показалось, что среди них её нет. Света была на вручении диплома сестры, я мельком её видел и помню лишь то, что у неё крашенные темно-каштановые волосы. Были такими, по крайней мере, в прошлом июне.

Чтобы она не мёрзла, я уложил Ариадну спать в машине, а сам остался снаружи высматривать Ступову-младшую. Большинство девушек были в капюшонах, что осложняло мне задачу, но я упорно сканировал идущих с остановки транспорта людей. Бояться я устал, поэтому все чувства притупились, осталось лишь желание найти, наконец, ответы на свои вопросы, каким бы уже не был итог.

Я понял, что это идет Света ещё издалека, просто не окликал её до последнего, чтобы убедиться, что не ошибаюсь. Она была такого же роста, как Полина, и походка у них были похожа — чуть пружинистая, но плавная. Капюшон она не натянула, хотя легкий снежок усыпал землю и опадал на волосы, все так же темно-каштановые, заплетенные в косу и переброшенные вперед. Света шла медленно, слушала музыку в наушниках, перебирала в такт пальцами на ремешке сумки. Но… Я смотрел на неё и видел так много общего с Полиной! Ровный нос, длинная лебединая шея, тонкие пальцы… На левой руке были часы Полины, которые она носила все пять лет, которые мы учились вместе… Если они у её сестры, значит, её уже нет…

Я сглотнул ком в горле и шагнул вперед, встав у неё на пути.

— Здравствуй, Света.

Девушка остановилась, вынимая наушники из ушей. Несколько секунд в её глазах — зеленых, не голубых, как у Полины — было недоуменнее, потом стало появляться какое-то иное чувство.

— Меня зовут Матвей, я бывший одногруппник Полины… — начал я, но она меня перебила:

— Я знаю, кто ты. Она мне рассказывала о тебе.

Я замолчал, не зная, что ещё произнести, кроме банального: "мне так жаль". Света тоже ничего не говорила.

— Хм… Света… Я… Полина… она… Мы ведь… — Все моё неподражаемое красноречие умерло под пронзительным взглядом девушки.

— Куда ты дел ребёнка? — Вот этого вопроса я не ожидал никак!

— Что?

— Ребёнка. Мы оставили его у тебя на пороге.

Наверное, я ей казался каким-то имбецилом. С каждой секундой Света хмурилась все сильнее, а я внезапно нашел самообладание — я все ещё на ногах, меня не пинают, значит, можно говорить.

— Она со мной, — тихо пробормотал я.

Девушка вздохнула и огляделась.

— Я… С ней все в порядке?

Я улыбнулся, понимая, что тетя у Ариадны всё же есть.

— Хочешь посмотреть на неё?

Её глаза зажглись таким диким желанием, что я знал ответ ещё до робкого кивка. Открыв дверцу, я нырнул в салон, взял подмышки дочку — она протестующе захныкала, резко вырванная из сна — и повернул лицом к Свете.

— Вот она…

Девушка едва сдерживала слезы. Несмело протянув руку, она коснулась щечки Ариадны, погладила — и моя крошка улыбнулась, довольная лаской.

— Я последний раз видела её такой маленькой… уже тогда она была безумно красивой… А сейчас… Полинкины глаза! — лепетала Света.