Симона Бенке - Дар наслаждения

— Хорошо. Сокольничий. Ладно. И сколько ты еще там пробудешь?

Элен рассмеялась.

— Неделю.

— Хорошо. Неделю. Но потом ты мне расскажешь, что все это значит!

— Или не расскажу.

— Элен, не отвлекайся от главного! Я не буду тебе звонить, потому что мне это неинтересно.

— Тогда звонить буду я! — заявила она не терпящим возражений тоном.

Антонио молчал. Он, должно быть, понял, что дальнейший спор бессмыслен.

— Не сердись! Я первый раз за все время немножко подумала о себе. И мне здесь хорошо. Пожалуйста, постарайся меня понять!

— Не могу, Элен. Позвони сразу, как приедешь! И завтра же займись новым проектом, поняла?

— Хорошо. Я пришлю тебе и-мэйл, ладно?

— Да. Спокойной ночи. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!

«Да я больше в этой жизни ничего не знаю», — подумала Элен. Но вслух сказала:

— Спокойной ночи!

В эту ночь Элен не спалось. Она закрывала глаза и чувствовала, как Торальф прикасается к ее волосам. Она вынуждена была признаться себе, что влюбилась. И вдруг она очень ясно осознала, что быть здесь — единственно правильное решение. Рядом с Торальфом она чувствовала жизнь острее, с ней никогда не было ничего подобного. Она как будто попала в сказку.

На следующий день Торальф постучал в дверь кабинета. Элен была там одна.

— Извини, я не хотел отвлекать тебя от жизненно важных телефонных звонков и проектов, но только Коко этого не понимает. Он ждет нас обоих.

Элен рассеянно смотрела на него. Она только что поговорила со знакомым редактором, и тот подтвердил нерадостные новости относительно ее работы на телевидении. Программы о путешествиях упразднены. Она должна быть рада, что ей выплатят причитающийся гонорар. Потому как уже стало традицией сокращать работников или просто не выплачивать им деньги, если в силу форс-мажорных обстоятельств на телевидении вынуждены были менять сетку вещания. И в первую очередь это ощущали на себе внештатные сотрудники.

— Еще десять минут. Иди, я догоню. — И она перевела взгляд на монитор.

Торальф понял, что что-то случилось. Он постоял немного в дверях и вышел.

Через пятнадцать минут Элен, накинув теплый свитер, пришла на поляну, где Торальф занимался с соколами.

— Извини, не могла раньше. Еще со вчерашнего дня оставалась работа.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ничего страшного. Я могу обойтись. Я просто думал, что тебе будет интересно. Но я могу справиться самостоятельно. Вчерашнее обещание ни к чему тебя не обязывает.

Элен выслушала его, нахмурившись, и направилась к Коко. Сегодня он был намного спокойнее и, казалось, уже привык к шорам. Ей очень хотелось погладить птицу по белоснежным перьям, но она не решилась и вместо этого надела перчатку, которая лежала тут же.

Торальф, сидя на корточках неподалеку от птиц, разрезал мясо на маленькие кусочки.

— Не возьмешь его на руку? — спросил он как бы между прочим. Элен перевела взгляд с птицы на Торальфа, но тот не реагировал, и Элен, собрав волю в кулак, подошла к Коко.

Она взяла кусочек мяса и старалась ступать очень осторожно, так, как учил Торальф. Впервые его не было рядом, чтобы как-то ее поправить или подбодрить. Вскоре Коко уже сидел на ее руке, медленно поворачиваясь из стороны в сторону. Элен была так горда собой, что не могла сдержать улыбки.

Торальф попросил ее перейти поляну. Она послушалась. Тогда он сказал, что нужно слегка опустить руку, а потом поднять, чтобы сокол взлетел. Элен взволнованно кивнула и стала ждать знака от Торальфа. Его все не было, и Элен мучалась нетерпением.

— Ты ничего не забыла? — спросил он.

Элен посмотрела на сокола, потом на себя и наконец перевела сердитый взгляд на Торальфа.

— А где шоры?

— Ой, да! Конечно! Но…

Она в сомнении покачала головой, но Торальф кивнул ей:

— У тебя все получится.

— Я не знаю!

— Ты вчера много раз видела, как это делается. Тут нет ничего сложного.

Впервые Элен почувствовала какое-то напряжение. Она понимала, что Торальфу ничего не стоило ей помочь. Но если она сейчас посадит сокола на место, то выставит себя на посмешище. Можно будет сразу собирать чемоданы. Поэтому она свободной рукой расстегнула ремешок, глубоко вдохнула и натянула шоры на голову птице. Ей показалось, что это длилось вечность. Времени для раздумий не было, потому что сокол уже начал волноваться. В руках Торальфа Элен увидела приманку.

Коко плотно прижал крылья к бокам, оттолкнулся и полетел. Элен непроизвольно втянула голову в плечи. Все получилось так быстро, что она даже не успела поднять руку.

Коко бросился на приманку. Но как только он собрался ударить мясо клювом, Торальф сразу же его убрал. Сокол поднялся в воздух и начал кружить у него над головой, но он приманил птицу к себе.

Так повторилось еще несколько раз, а потом Торальф сказал, что сейчас сокол должен сесть на руку Элен. Она испугалась. Он убрал приманку и подошел к ней.

— Все не так сложно, как кажется. Сокол невысоко. Когда он приземлится, сильного удара не будет.

— Мне кажется, я не смогу.

Нет, это ей не по силам. Отпускать сокола с руки — еще ладно, но это — нет. А если он заденет лицо? Это все-таки хищная птица.

Но Торальф не отступал.

— Ты сможешь! Ничего такого в этом нет!

Он дал Элен кусочек мяса. Коко все еще кружил над ними. Элен спросила:

— Ты встанешь рядом со мной? На всякий случай.

— Да, я буду поблизости.

Сокол кружил на расстоянии метров пятидесяти от земли. Торальф подал ему какой-то знак и крикнул Элен:

— Вытяни руку! Раскрой ладонь!

Сокол камнем падал на землю. Элен увидела его клюв, направленный прямо на нее, зажмурилась и отпрянула. Когда она открыла глаза, Коко уже сидел у нее на руке и рвал кусок мяса. Впервые в жизни она увидела, какую скорость могут развивать соколы. Его падение длилось не более пяти секунд.

— Видишь, все получилось, — сказал Торальф, отошел на другую сторону поляны и достал приманку.

Они повторили упражнение раз двадцать, пока Коко не устал. В последний раз он схватил приманку в воздухе. Так, как потом должен будет поступать со своей добычей. Пока сокол доедал последний кусочек мяса, Торальф закрепил на его лапе поводок, чтобы исключить возможность того, что сытая птица улетит и больше не вернется. Сокол, очевидно, решил, что хозяин собирается отнять у него еду, и разволновался. Элен смотрела, как Торальф что-то шепчет ему, пытаясь успокоить. Сердце ее сжималось: сколько любви отдает он соколам!

Торальф посадил птиц в вольеры. Элен собиралась, как обычно, подождать его, но он сказал:

— Ты можешь идти, у меня еще кое-какие дела. Увидимся за ужином.

Элен удивилась, не понимая перемены в нем. Его обидело ее поведение в кабинете Марка?

— Хорошо. До скорого.

Он ничего не ответил и даже не посмотрел ей вслед.

Марк, Сильвия и Элен сидели за столом, на их тарелках уже лежало жаркое, когда наконец появился Торальф.

— Где ты ходишь? Считаешь себя привилегированным членом семьи? Мы тебя давно ждем, между прочим, — сказал Марк, насмешливо глядя на него.

Торальф отрезал:

— У меня были дела.

Сильвия бросила на Марка взволнованный взгляд. Тот спросил:

— Что-то не ладится?

— Нет, все нормально. С белым соколом нужно еще дня два поработать. Только, боюсь, Элен не увидит его первую охоту.

Элен удивленно посмотрела на него, но Торальф избегал ее взгляда.

Марк сказал:

— Ничего страшного. Возьмем на охоту какую-нибудь из моих птиц. — И добавил, обращаясь к Элен: — Ты ведь согласна, правда?

Элен не знала, что ответить.

— Да… конечно. Но не стоит беспокоиться из-за меня. Я и так столько уже увидела! Если с охотой не получится, ничего страшного.

— Когда ты улетаешь? — спросил Марк.

— В воскресенье.

— Тогда в субботу и поохотимся. Торальф, что скажешь?

Он пробурчал, не отрывая взгляда от тарелки:

— Да, можно.

Марк нахмурился. Что происходит, он, похоже, понимал не больше Элен.

После некоторого молчания Марк сказал:

— Прошу прощения. Мне нужно поработать. — И встал из-за стола.

Элен вызвалась помочь Сильвии. Торальф тоже вышел из столовой. Сильвия спросила:

— Что это с ним?

Элен пожала плечами.

— Не знаю. Он весь день сегодня какой-то странный.

Она попрощалась и направилась в свою комнату. Спускаясь по лестнице, Элен услышала голоса.

— Ты сам ее отталкиваешь. Я же вижу. Она ни в чем не виновата. Дело не в ней, а в тебе.

Элен никогда не слышала, чтобы Марк разговаривал так резко. Она услышала, что кто-то направился к двери, и поняла, что сейчас ее поймают подслушивающей. Но вдруг она услышала крик Марка:

— Куда пошел, черт тебя возьми? Не поворачивайся спиной, когда с тобой разговаривают! Я этого так не оставлю.

Раздался звук падающего предмета. Крики прекратились, и Элен услышала голос Торальфа:

— Что ты так не оставишь?

— Я уже давно тебя знаю, и знаю, какие у тебя отношения с женщинами.

— И какие же?

— Да никаких! Ты их просто к себе не подпускаешь. Но на этот раз, дорогой мой, чувства затуманили тебе мозги. Что сказать? Слава Богу, нашлась женщина, которой это удалось.

Торальф рассмеялся.

— Как ты можешь об этом судить?

— Потому что я тебя тысячу лет знаю. Потому что и видел вас вдвоем. Два дня назад, на поляне. Меня не проведешь! Ты попался, дорогой мой! Ты у нее на крючке.

Элен было интересно, что ответит Торальф, но снова заговорил Марк: