* * *

— Где ты была?

Роза пожала плечами, избегая смотреть Коултеру в глаза.

— Так. Гуляла.

— Ты отвратительно выглядишь.

— Мне нужна доза, Рэй.

— Вижу. Где ты шлялась всю ночь?

Роза посмотрела на него. Врать не было смысла. Он все равно узнает правду.

— Моя сестра приехала в город. Я была у нее.

— Сестра? Та девчонка, у которой ты стащила деньги?

Роза кивнула:

— Пожалуйста, Рэй, мне очень плохо.

— Этот метис с нею?

Роза уставилась на Коултера.

— Почему ты спрашиваешь?

— Будешь тянуть с ответом, дольше не получишь того, что тебе надо.

Роза медленно кивнула, проклиная себя за слабость. Она украла деньги Джесси, а теперь вот ставит под угрозу жизнь Мэддигана. Но она ничего не может с собой поделать. Она пыталась убедить себя, что Мэддиган плохой человек, наемный убийца, сбежавший из тюрьмы преступник… Но все это не могло очистить ее совесть. Джесси предложила ей свою помощь, а она платит предательством за ее доброту. В очередной раз.

— Где они остановились?

— В пансионе Энни Росс. — Роза дотронулась до руки Коултера. — Рэй, пожалуйста, оставь их в покое. Моя сестра ждет ребенка.

— Ну и что?

— Ей нужен муж.

— Об этом я сам позабочусь.

— Нет, Рэй.

Роза упрямо смотрела на него, удивляясь своему внезапному желанию сохранить благополучие Джесси. Может быть, сказывалось то, что она не так давно побывала на грани жизни и смерти, и это вдруг заставило ее подумать, что нужно исправить причиненное сестре зло. А может, она наконец достаточно повзрослела, чтобы понять, что свои несчастья навлекла на себя сама. Какими бы ни были причины, важно было только то, чтобы Джесси осталась незапятнанной, чтобы у ее ребенка были отец и мать, то есть то, чего, по сути, никогда не было ни у одной из сестер.

Роза непроизвольно облизнула нижнюю губу, когда Рэй отомкнул шкаф и снял с полки небольшую коробку.

Он понимающе улыбнулся и подтолкнул коробку к Розе. Она накинулась на нее, как утка на июньского жука, забыв обо всем, ибо нуждалась в облегчении.

Коултер отошел к окну и выглянул наружу. «Так, значит, Мэддиган все-таки добрался сюда. — Он грязно выругался. — Проклятый Риммер! Либо оказался слишком тупым, чтобы выследить метиса, либо подох. В любом случае, Мэддиган теперь во Фриско».

Коултер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и взять себя в руки: «За голову Мэддигана назначена награда. Ребенка можно будет продать за хороший куш наличными. То же и с девчонкой: либо в бордель, либо на судно, где промышляют белыми рабами». Кривая улыбка растянула тонкие губы. Да, ему светила кругленькая сумма. Оставалось только решить: убить метиса самому и захватить его жену тотчас же или же подождать, пока родится ребенок.

Размышляя, он потер давно не бритый подбородок: «Пожалуй, легче будет схватить сначала девчонку, а потом использовать ее как наживку для метиса».

Он отвернулся от окна.

— Роза? — И покачал головой от отвращения, увидев довольное и расслабленное выражение ее лица с пустым, отсутствующим взглядом. — Роза!

Она моргнула, глядя на него непонимающими глазами. Он выругался: «Придется писать письмо самому». Джесси подняла глаза от шитья, лежавшего у неe на коленях, и взглянула на вошедшую в гостиную Энни Росе.

— Это только что принесли вам, — сказала Энни и подала ей заклеенный конверт.

— Мне? — Джесси, нахмурившись, открыла конверт и вынула оттуда листок бумаги.

— Все в порядке? — спросила Энни.

— Не знаю. — Джесси глазами пробежала записку. — Это от моей сестры.

«Джесси, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, приходи в „Уэйфарер-салун" сегодня вечером после десяти. Поднимись по задней лестнице. Коултера не будет с десяти до одиннадцати. Пожалуйста, не говори никому, особенно Криду».

Джесси перечитала записку еще раз. Почерк не был похож на почерк сестры, но подпись была ее. Неужели Розе было так плохо, что она не смогла — написать эту записку сама. Джесси охватило волнение. «Роза сумела найти в себе мужество уйти от Коултера», — подумала она.

Она бросила взгляд на настенные часы. Было почти десять. Сложив записку, она сунула ее в рубашку, которую штопала, и встала.

— Я немного пройдусь, — сказала она. — Долго не задержусь.

Энни Росс нахмурилась:

— Выйти из дому? В такой час?

— Да. Я… Крид хочет, чтобы мы встретились и пошли поужинать.

— Будьте осторожны, слышите? Для порядочных женщин совсем небезопасно гулять по улицам Фриско в такое время.

— Со мной все будет в порядке, — сказала Джесси. — Не беспокойтесь.

— Если я хочу, то буду беспокоиться, — резко ответила Энни.

Джесси улыбнулась ей своей обезоруживающей улыбкой. Голос Энни мог звучать сердито, но ее сердце было большим, как Тихий океан. Энни Poсс стала одной из немногих настоящих подруг, когда-либо бывших у Джесси, и она дорожила этой дружбой.

Через несколько минут Джесси вышла из дома. «Уэйфарер-салун» был недалеко от берега, и до сих пор Джесси избегала этого места. Проходя по темным удилам, она начала сомневаться в разумности своего намерения идти одной выручать Розу. Может, все-таки стоило известить Крида и захватить его с собой. Но к тому времени мог уже вернуться Коултер. Джесси со вздохом сдалась. В конце концов, у Розы с Кридом отношения не складывались. И вряд ли они когда-нибудь подружатся.

Хриплую музыку и мужской смех Джесси услышала издалека, задолго до того, как подошла к самому салуну. Набравшись смелости и вдохнув побольше воздуха, она пошла к тыльной части дома. В лунном свете ступеньки, ведущие наверх, были хорошо видны.

Еще раз вздохнув, Джесси приподняла юбки и стала подниматься. Сердце отчаянно колотилось, когда она отворила дверь и вступила в короткий и узкий коридорчик, упиравшийся в единственную дверь. Она помедлила, раздумывая над тем, не нужно ли постучать. Решив, что это лишнее, открыла дверь и вошла.

— Роза? — позвала она.

Из глубины комнаты раздался глухой стон.

— Роза, где ты? — Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела кровать, стоявшую вдоль дальней стены.

Лежавший на кровати человек снова издал стон, и Джесси направилась туда.

Она была уже на середине комнаты, когда услышала, как дверь закрылась. Запахло серой и блеснул огонь, будто кто-то зажег спичку. Потом появился неровный свет свечи.

Джесси обернулась, и спазм сжал ее горло при виде мужчины, стоящего у двери.

Она уже позабыла, каким высоким и пугающим всегда казался ей Рэй Коултер. На правом бедре у него висел револьвер, на левом — нож.

Медленная улыбка искривила его тонкие губы взгляд скользнул по фигуре Джесси.

— Добрый вечер, Джесси, — произнес он раздельно.

Джесси в ужасе глядела на него, не в силах произнести ни слова из-за застрявшего в горле комка. Быстро обернувшись, она увидела, что Роза, с бледным покрытым испариной лицом, судорожно мечется по узкой кровати.

— Моя…— Джесси нервно облизнула губы, — моя сестра в порядке?

— Едва ли.

— Что с ней?

— А она тебе не говорила?

Джесси отрицательно покачала головой.

— Она умирает, — сказал Коултер.

— Умирает? Не может быть. Ее осматривал врач?

— Да.

— Разве нельзя что-нибудь сделать?

— Ничего. Это вопрос времени.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Коултер покачал головой:

— Только находиться при ней.

— Конечно. — Джесси направилась было к двери. — Мне нужно вернуться в пансион, оставить мужу записку и взять кое-какие вещи.

— Не думаю, что это возможно.

Теперь Джесси наконец встретилась с ним взглядом и увидела мертвящий блеск его бледно-зеленых глаз.

— Роза ведь не писала той записки? Правда?

— Она написала то, что я ей приказал, — произнес он жестким тоном. — Она всегда поступает так, как ей говорю я. Если ты достаточно умна, то будешь вести себя так же.

Джесси отступила на шаг, инстинктивно, как бы защищая, обхватив руками живот.

— Чего ты хочешь?

— Все, что я могу получить.

— Я не понимаю.

— Вы с полукровкой сотворили неплохой сверточек, — бросил Коултер. Он оперся спиной на дверь и сложил руки на груди. — За твоего метиса назначено большое вознаграждение. — Его глаза вдруг стали еще жестче и холоднее. — Я, конечно, могу пристрелить его и сам за то, что он сделал с моим Гарри…

— Это была самозащита!

— Треп! Гарри был еще ребенком. — Он сделал неопределенный жест рукой. — Так или иначе, я должен ему отомстить. — Жестокая улыбка пробежала по его губам. — Я знаю тех, кто заплатит большие деньги и за белую женщину, и за новорожденного.

Джесси чувствовала ужас еще больший, чем все страхи, которые ей довелось пережить. Чувства, которые она испытала, когда ее захватили индейцы, не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас, когда страх буквально парализовал ее. Ноги не держали, и она опустилась на пол, ощущая себя ошеломленной и раздавленной. Ведь он только что говорил о продаже ее ребенка и о работорговцах. Джесси читала в газетах о женщинах, которых выкрадывали и продавали в бордели других стран, и больше о них никто никогда не слышал.

Она долго смотрела на Коултера и вдруг истерично рассмеялась. Всю жизнь она пыталась избежать той участи, которая постигла ее мать. Уехала из Гаррисона, вышла замуж за Крида, приехала в Сан-Франциско, будучи уверенной, что избежала клейма и угрозы стать проституткой. А теперь этот мужчина хочет продать ее в бордель. Это было ужасно смешно, так смешно, что у нее из глаз потекли слезы.

Джесси разрыдалась. Обхватив живот руками, она качалась из стороны в сторону, даже не понимая, что смех перешел в рыдания.

Она не сопротивлялась, когда Коултер поднял ее и отнес на кровать, положив рядом с Розой. Потеряв ощущение реальности от страха перед тем, что ее ожидало, она безвольно лежала, уставясь в потолок, пока он связывал ей руки. «Лучше бы я осталась в Гаррисоне, — думала она мрачно. — По крайней мере, у меня была бы хоть какая-то свобода. По крайней мере, мне не приходилось бы ложиться в постель с незнакомыми мужчинами».