Тем не менее он повернулся к ней спиной и закрыл глаза.

Она шевелилась рядом с ним, тело ее прикасалось к его телу. Ее милый запах пронизывал его насквозь, такой теплый и усыпляющий, нежный и женственный.

Соблазняющий. Желанный.

Он рассердился на себя. Если ад существует на самом деле, то за одни эти мысли гореть ему вечно в адском пламени.

Проснувшись на рассвете, Крид обнаружил, что они с Джесси переплелись ногами и руками. Ее волосы подобно живому пламени, струились со слегка раскрасневшегося лица на его руки; на губах блуждала легкая улыбка. Он отдал бы целое состояние за то, чтобы узнать, что ей снилось.

А затем она прошептала его имя голосом, в котором сквозили нотки неудовлетворенного желания, и он понял, что это за сон. Он попытался не поддаваться естественному зову тела, но она была такой близкой, такой соблазнительной. Не в состоянии совладать с собой, он схватил ее в объятия и поцеловал.

Он собирался поцеловать ее быстрым, бесстрастным поцелуем, но как только их губы встретились, он забыл обо всем, утопая в ее теплых объятиях.

Он держал ее, целовал и шептал ее имя. Слова становились яснее, мечты превращались в реальность. От прикосновения его небритых щек она начала просыпаться. Глубоко вздохнула и почувствовала запах мужчины, пота и пыли. Услышала стон и поняла, что он принадлежал не ей…

Джесси, думая, что продолжает грезить, приоткрыла глаза и увидела, что Крид на самом деле держит ее в объятиях и целует. Тогда она, выпростав руки, обняла его за шею, прижимая к себе еще ближе. Прижавшись к нему, она разжала губы и своим языком попробовала его. И тут же почувствовала, что обнимает пустой воздух.

Крид поднимался, бранясь про себя. Еще минута, она стала бы его в прямом смысле этого слова. А что потом? Однажды лишив ее невинности, он уже никогда не сможет отказаться от нее.

Джесси, сконфузившись, приподнялась на постели.

— В чем дело, Крид?

— Ни в чем. — «Ни в чем», — с горечью подумал он.

Как ему удержаться, если она сама загорается от малейшего прикосновения, если сама без колебания готова отдаться ему? В его руках она огненная, шелковистая, горячая, мягкая и нежная.

Повернувшись, он направился к реке.

— Крид, ты далеко?

Он хотел промолчать, но потом все же произнес:

— Я иду к… мне необходимо уединиться, так что, если ты имеешь хотя бы приблизительное представление о мужской анатомии, не преследуй меня.

Бросив быстрый взгляд назад и заметив, что она застыла от удивления, он ускорил шаг. Окунув голову в ледяную воду, присел на корточки и уставился на противоположный берег.

Если его расчеты верны, то они находились в двадцати-тридцати километрах от Рок-спрингз. Если скакать без остановки, они прибудут туда самое позднее завтра во второй половине дня. Если им повезет, и ему удастся выручить за проданных лошадей достаточную сумму, они смогут купить на них не только приличную одежду, но еще и два билета второго класса на поезд компании «Юнион пасифик».

Если ехать поездом, им понадобилось бы только три дня, чтобы оказаться в Сакраменто. А оттуда всего один перегон до Сан-Франциско. Там он найдет Розу, заберет свои деньги, пристроит где-нибудь Джесси и вычеркнет ее из своей жизни раз и навсегда.

Конечно, он будет скучать. Но все это ради ее же блага. Для него общественное положение никогда не имело большого значения. А она заслуживает достойной жизни, замужества за уважаемым человеком, а не за таким, как он, «перекати-поле», спокойной жизни в собственном доме со своими детьми и прочими атрибутами, присущими этой жизни, включая и регулярное посещение церкви. А он не имел ни малейшего представления обо всем этом. Он никогда не принадлежал к числу уважаемых персон в каком-либо городе и никогда не станет таковым. Более того, ему и не хотелось этого. Он никогда не сможет ходить в церковь. У него никогда не будет собственного дома

Ему не хотелось иметь детей.

Но он желал обладать Джесси. В этом он не сомневался. Хотел обладать ею полностью и безгранично и стремился к этому всем своим существом. Но что еще хуже, он нуждался в ней. Он не мог понять, как случилось, что он, никогда и ни от кого не зависевший, теперь не может и дня прожить без этой женщины-ребенка.

Выругавшись, он встал. Он никогда не будет достоин ее. Да, такой, какой есть, он вообще никого не достоин. Но Джесси заслуживает лучшей участи, и он сделает все, чтобы убедиться, что она получит ее. Чем скорее, тем лучше.

Когда он вернулся, она сидела на своей постели.

— Поехали, — коротко бросил он. — Нам сегодня предстоит проделать большой путь.

— А как же завтрак?

—Поедим в пути. Не спорь со мной, Джесмин.

«Джесмин!» — Он еще никогда не называл ее так. Раздосадованная его гневом, она свернула постель в плотный валик. Затем причесалась, надела мокасины, оседлала лошадь и привязала скатку постели позади седла, не проронив ни единого слова. Высоко подняв голову и вздернув подбородок, отыскала в седельном вьюке кусочек вяленого мяса и взобралась в седло. Спустя мгновение они двинулись на север.

Джесси наблюдала за Кридом, недоумевая, что произошло. С тех пор, как она пофлиртовала с ним у реки, он будто старался не замечать ее. Сначала она подумала, что Крид разозлился, но он выглядел не злым, а просто погруженным в себя. Лицо его казалось высеченным из камня — тяжелым и невыразительным. Разговаривал он только по необходимости, Настаивал на непрерывном движении, а когда вечером они расседлывали лошадей и ужинали, тотчас ложился спать притворяясь, что мгновенно засыпает, хотя она знала, что он не спит и способен в любой момент сорваться, как и она.

Взаимное притяжение между ними достигло наивысшего напряжения, готовое, словно молния, испепелить все на своем пути. Стоило ему только взглянуть на нее, как у нее внутри все начинало трепетать. Цвета становились ярче, звуки яснее. Стоило ему только приблизиться к ней, как ее тело тотчас же начинало томиться страстным желанием, хотя ему приходилось ежеминутно совершать над собой героические усилия, чтобы хоть как-нибудь, не дай Бог, не дотронуться до нее.

Он целовал ее, и им обоим это нравилось. Но ей хотелось большего. Больше поцелуев, больше всего остального.

Он сказал ей, что в Рок-спрингз они прибудут на следующий день, после чего пересядут на поезд до Сан-Франциско. Но Джесси почти утратила всякий интерес к поискам Розы. Деньги тоже больше не интересовали ее. Все казалось ей бессмысленным, за исключением Крида и той стены, которую он воздвиг между ними. Она не спускала глаз с его профиля, мысленно касаясь пальцами его волос, твердых линий лица, задерживаясь на чувственных губах.

«Сегодня, — подумала она, — сегодня вечером я выясню, в чем дело. Чего бы это мне не стоило, но я докопаюсь до истины».

Она на что-то решилась, это «что-то» витало в воздухе так же, как запах приближающегося дождя, готового пролиться на исходе ночи.

Весь день Крид ощущал взгляды, которые она украдкой бросала на него. Даже сейчас, когда она принялась готовить для себя постель возле костра, он чувствовал, что она подглядывает за ним. Она нервничала, словно новобрачная.

Он рассердился на себя: «Черт возьми, что заставило меня так подумать?» Пошатываясь, он направился к мелководному пруду, неподалеку от которого они расположились на ночлег.

— Крид?

Ее голос остановил его.

— Что? — не взглянув на нее, помедлил он.

— Ты надолго?

— Не знаю.

Он подождал немного в надежде, что она задаст еще какой-нибудь вопрос, и затем скрылся в темноте. Внутри все горело. Кровь кипела. Он чувствовал нестерпимую боль от неутоленного желания.

Крид упал в прохладную воду и окунулся с головой. Джесси. Она словно песня, слова которой не давали ему покоя. Ее нежность, готовность принять его любого, несмотря на его прошлое и на то, кто он на самом деле, притягивали, словно магнит. Внезапно ему захотелось стать тем мужчиной, которого она желала, мужчиной, в котором бы она нуждалась.

Первый раз в жизни он пожалел, что вел такую жизнь. Тени людей, за которыми он охотился, вырастали перед ним и преследовали его неотрывно, их скелеты обвиняли и грозили ему. Его руки в крови, душа запятнана, и ему некуда деться от этого точно так же, как и не уйти от прошлого, от того, что он беглый преступник.

Жизнь казалась такой простой до тех пор, пока он не встретил Джесси Макклауд, хотя Крид и знал, что не откажется ни от одной минуты, проведенной с ней. Усевшись на краю пруда, Крид смахнул воду с лица и волос, после чего встал и, крадучись, словно дикая кошка, пошел в темноту. Он бродил почти час, чтобы дать Джесси возможность уснуть, а затем осторожно вернулся к их стоянке.

Первое, что ему бросилось в глаза, это то, что Джесси постелила всего одну постель, на которой теперь виднелась ее голова с пышными огненными волосами, разметавшимися поверх бледно-коричневого одеяла.

Приглушенное ругательство сорвалось в его губ, он взглянул на нее, и у него перехватило дыхание когда она медленно приподнялась, а покрывало упало, обнажив ее тело до талии.

Казалось, свет от костра ласкал ее, отражаясь в волосах, трепеща на обнаженных плечах и груди. Молча она протянула к нему руки, извечным жестом приглашая разделить с ней ложе.

Крид чувствовал, как наливаются свинцом ноги. Еле слышно прошептав ее имя, он рухнул на колени и схватил ее в объятия. Он почувствовал тепло и аромат, источаемый ее кожей. Она приглашала. Искушала. Она обвила руки вокруг его талии; он услышал на ее устах свое имя. Потом она поцеловала его и, крепко прижавшись, увлекла за собой на постель.

Где-то в глубине сознания он понимал, что не прав, что надо бы воспротивиться, но от страстных поцелуев кровь загоралась и густела, превращаясь в лаву, сметавшую все на своем пути, оставляя только вкус ее губ и жажду прикосновения.