— Дамир Тимурович, как вы и просили, Шираев уже на месте, — доложил Миша, которому я велел схватить эту мразину сразу же, после случившегося.

— Как прошло? устало потерев глаза, спросил я, то и дело поглядывая на дверь операционной.

— Да как там могло пройти? Этот ублюдок имел всего два охранника, и что самое интересное, они к нему близко не подходили. Мне не составило труда их вырубить.

— Сильно сопротивлялся?

— Охранник? удивленно спросил помощник, недоверчиво посмотрев на меня.

— Шираев.

— Не очень. Один раз по голове стукнул ему, и он отключился.

— Миша, он мне живым нужен.

— Не переживайте, Дамир Тимурович, я не собирался облегчать его смерть.

— А что с Николаем?

— Он уже в пути. А Денис остался в ангаре, он все приготовит.

— Спасибо тебе, — тихо поблагодарил помощника, понимая, что он тоже слишком уставший, но времени на отдых у нас сейчас не было.

Я устало опустился в кресло, локтями уперся в колени и спрятал лицо в ладонях, снова возвращаясь мыслями к Лие. Что, если бы Миша меня послушал и прекратил наблюдение, что было бы, если б он не находился в тот момент возле подъезда Шираева? Чтобы было тогда? Я остался бы ни с чем. Не знал бы о существовании дочери, Лия бы лежала в посадке, истекая кровью, а я бы продолжал страдать от того, что меня бросила любимая женщина. Но теперь возник вопрос: а так ли это было?

— Дамир Тимурович, — позвал меня Михаил, и я поднял голову, смотря на него, словно сквозь пелену, — Дамир, вы не должны отчаиваться, у вас просто нет на это права, потому что вы нужны своим девочкам. Они очень в вас нуждаются, поверьте мне.

— Почему ты считаешь, что Лия

— Дамир, она родила вам прекрасного ангела, она хотела дать ей вашу фамилию. Неужели это не говорит о том, что она в вас нуждается? Согласитесь, если бы она ненавидела, то сделала бы аборт.

— Ты знаешь, где тот гинеколог, который вел беременность Лии? охрипшим голосом спросил я, крепко сцепив руки в замок.

— Мы его уже ищем. И я обещаю вам, что обязательно найдем.

— Хорошо.

Снова наступило молчание, которое просто давило своей тишиной. Уже почти два часа врач не выходил из операционной, и это меня только еще больше нервировало. Хотелось, наконец-то, узнать состояние Лии, хотелось просто увидеть ее, коснуться, понять, что теперь ее жизни ничего не угрожает. Но, как назло, никто не сообщал абсолютно ничего. А я даже понятия не имел, какие у нее еще повреждения, и чем это может грозить. Еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на врачей, и не потребовать ответа.

Так же волновало, почему малышка молчала, почему ни разу не попыталась со мной встретиться? Или у них случился скандал на фоне быта? А может, этот ублюдок приревновал свою жену и решил таким способом ее наказать? Или Лия застала его за изменой, а он, чтобы не слушать ее крики, решил успокоить силой? Столько вопросов было в голове, но ответа не нашел ни одного. А еще, мне жутко было интересно: неужели она любила Шираева настолько сильно, что готова была бросить свою дочь?

— Михаил, знаешь, что? У меня в кабинете, в квартире, в рабочем столе лежит флешка серебряная. Привези мне ее. И ноутбук.

— Прямо сейчас поехать?

— Да, — я полез в карман и достал небольшую связку с ключами, снял один и протянул его мужчине, — адрес знаешь, пароль от сигнализации пришлю в сообщении.

— Понял. Если что, — на связи, — мужчина широким размашистым шагом покинул коридор, а я снова остался наедине, возвращаясь в свои мысли.

Время тянулось ужасно медленно, казалось, что конец мучениям не настанет никогда. И только еще через полчаса из операционной, наконец-то, вышел хирург. Он устало стащил с головы медицинскую шапочку, а я мигом поднялся из кресла, в два шага оказавшись возле него.

— Ножевое ранение пришлось в области ребер, и очень здорово, что мы заметили совсем крошечный уголок лезвия. Видимо, при ударе, кончик ножа сломался, но возможно, именно место ранения и спасло жизнь Лие Александровне. Ведь ребра помогли предотвратить углубление.

— И как ее состояние? поспешил спросить я, как можно спокойнее, хотя внутри все бушевало, — да одно осознание, что в ней был нож, разрывало меня на части.

— Она пока не пришла в себя. Но состояние стабильное, сейчас нужно только ждать, потому что, то количество ушибов и ран на теле от ударов, явно вызвали у нее шок. Так бывает, просто сознание не в силах бороться с физической болью, поэтому и отключилось.

— Но ей же больше ничего не угрожает?

— Нет. Теперь только нужно время на выздоровление.

Я кивнул, на миг задумавшись, что пришлось пережить мой девочке, а потом, словно опомнившись, произнес:

— Я хочу ее видеть!

— Как только мы переведем ее в обычную палату, я позволю вам войти.

— Я не собираюсь ждать так долго! заорал я от бессилия, что не могу помочь любимой.

— Вы извините, Дамир Тимурович, но какой бы вы личностью в городе ни были, я не позволю командовать в больнице. Это ради блага вашей невесты!

— Простите, — устало выдохнул я, понимая, что Лие действительно нужен покой, — через сколько меня пропустят к ней?

— Часа через два, не больше.

Врач, развернувшись, ушел прямо по коридору, а я устало рухнул обратно в кресло. Главное, что теперь ее жизни ничего не угрожало, а два часа я выдержу. Полгода ждал. Господи, полгода, целая вечность, целая жизнь без нее. Я не знаю, что бы я делал дальше. Но за один день вдруг столько всего произошло, что теперь четко понимал: даже если я ей не нужен, ребенка воспитывать будем вместе. Теперь я не смогу отдать Ангелику, не смогу оставить этого нежного и маленького ангелочка.

— Господи, как же это все сложно, — прошептал я, и, поднявшись, решил выйти на улицу покурить.

Устал жутко, не привык решать дела любовные, куда проще было разобраться с очередным контрактом или финансовыми запарами. Но вот так страдать, переживать и воевать за сердце любимой, — это оказалось сложным процессом.

Выйдя на улицу, прошел к автомобилю, достал из салона пачку сигарет и, выудив одну, закурил. Горький дым сразу же обжег горло, но сейчас на это было плевать, хотелось хоть на минуту расслабиться, выдохнуть, ощутить легкость. Но не вышло. На парковку заехал автомобиль Михаила, который, заглушив двигатель и выбравшись из салона, сразу же направился ко мне.

— Спасибо, — ответил я, когда он протянул мне сумку с ноутбуком и флешку, сверкнувшую в уличном свете.

— Есть новости о Лие Александровне? поинтересовался он, и я заметил, что Миша действительно переживал за нее, словно знал лично.

Я кивнул и кратко пересказал о том, что поведал мне хирург, а потом попросил Мишу пойти дожидаться разрешения от врачей, и как только скажут, что я могу навестить Лию, сразу же позвать меня. Мужчина сдержанно кивнул и ушел, а я, отбросив окурок уже второй сигареты, забрался в авто, собираясь посмотреть флешку.

Включив ноутбук, поставил серебряную пластинку в разъем, и понял, что волнуюсь, заметив высветившееся окно на экране. Открыв нужную папку, взгляд зацепился за два файла один был видео, а второй документ. Я еще не представлял, что меня ждет внутри, но уже не знал, что именно открыть первым. Названий у файлов не было, и отчего-то подумалось, что все это делалось наспех. Тяжело выдохнув, словно перед прыжком с парашютом, я все же нажал на видео, и замер, не понимая зачем мне смотреть на пустую комнату. Семь минут абсолютно ничего не происходило, я уже хотел перемотать, чтобы понять, как долго это будет продолжаться, но остановил меня шорох из динамиков. В комнату неожиданно влетела Лия, и я сразу понял, что зашла она не сама, ее туда затолкнули. А в следующее мгновение я увидел Шираева, который тут же резко схватил девушку за шею и толкнул ее на кровать. У меня крепко сжалась челюсть, а пальцы — в кулаки, и я понял, что разорву его на куски.

— Не трогай меня, умоляю, — закричала Лия, рыдая и стараясь вырваться из захвата этого ублюдка, который, казалось, намертво вцепился в ее тело.

— Ты будешь теперь моей шлюхой. Байер и так слишком много получил в этой жизни, — зло шипел он, срывая с нее одежду.

Буквально разрывал все на куски, но, встречая сопротивление моей девочки, он сильно ударил ее по лицу, чтобы она замолчала и прекратила брыкаться.

— Не надо, Артем, я тебя не хочу, — продолжала умолять она, но эта гнида ее совсем не слышал, он залез ей под платье и силой сорвал трусики, и я понял, что застыл.

В этот момент, казалось, замерло все, даже видео. Лия посмотрела в камеру и я увидел в ее глазах отчаяние и боль, а потом она прикрыла их, и по щекам покатились горькие слезы. Она сдалась, понимая, что не в силах бороться, сдалась, зная, что никто не придет на помощь, никто не спасет ее, и не вырвет из лап этого зверя.

Я резко, с яростью захлопнул крышку ноутбука, отшвырнул его на соседнее сиденье, и со злостью ударил ладонями по рулю. Внутри все кипело, я был уверен, что даже глаза налились кровью, потому что я не мог представить, что сделаю с этим ублюдком, посмевшим сделать то, что не смеет делать никто! Никто, мать твою, не смеет! А он это сделал, сделал с моей маленькой девочкой, которая еще так юна и наивна. Которая в жизни еще ничего не видела, зато успела настрадаться в лапах скота, который позволил вершить ее судьбу. Я уничтожу эту сволочь, сделаю все, чтобы его имя больше никогда и нигде не всплывало. Разорву на части и скормлю собакам, потому что, другой смерти эта мразь не заслужила. Он посмел причинить боль девушке, он посмел унизить ту, которую люблю я, он посмел тронуть чужое. За все мне ответит, будет стонать, выть от боли, а я буду упиваться этим.

Выскочив на улицу, я громко хлопнул дверью, достал сигарету и прикурил, размахнулся и кулаком впечатал в бок джипа. Боль обожгла руку, но сейчас это казалось лишь легким укусом по сравнению с тем, что творилось внутри.