Ирина Давыдова - Дамир

— Как бы там ни было, Миша, Лапочка моя дочка, — тихо ответил я, не отрывая взгляд от своей принцессы. И так я ехал всю дорогу до дома.

Только один раз я заговорил, чтобы сообщить помощнику, отвезти нас за город, потому что тот дом был для семьи. А теперь у меня она появилась, — маленькая, но такая чудесная.

Стоило нам войти в дом, как я тут же прошел с малышкой в спальню, мысленно поблагодарив горничную, что сменила постель на нашей с Лией кровати. Теперь я мог спокойно переодеть Ангелику, чтобы ей не было жарко, пока я буду с жадностью держать ее на руках. Достав из пакета памперс, летнее боди, белые носочки и антицарапки, я нарядил свою красавицу, не забыв в конце добавить малюсенькую шапочку и, поднявшись, посмотрел на нее со стороны. Для первого раза вышло достаточно неплохо, хотя и было страшно. Страшно, потому что девочка была слишком маленькой, и я боялся сделать что-то не так, что-то, что могло принести ей вред.

Сам, быстро переодевшись в спортивные штаны и футболку, я взял кроху, и спустился вниз, где меня ожидал Михаил.

— Позвони Кириллу и скажи, чтобы покупал кроватку и прочие детские вещи, которые необходимы малышке, и сразу вез их сюда, — прошептал я, понимая, что мне нравится эта необычная атмосфера тишины.

— Он справится?

— Безусловно! А ты поезжай ко мне в офис и возьми документы, — какие именно скажу потом по телефону. Работать теперь я буду дома.

— Может, няню нанять?

— Чтобы какая-то профурсетка пришла? Нет! Позови Варвару Михайловну, хочу с ней поговорить.

— Я понял. Могу идти?

— Да, — так же негромко ответил я, и, не обращая внимания на Мишу, посмотрел на все еще спящую Лапочку.

Сейчас я понял, что стоило мне глянуть на нее, как в душе разливалось тепло и щемящая нежность. Но только одного я не понимал, почему Лия не сказала, что ждет от меня ребенка, или хотя бы не сообщила после родов? Зачем было оставлять в роддоме, прекрасно осознавая, что дальше малышка окажется в доме малютки. А что бы ее там ждало? Ноль заботы и внимания, ноль любви и тепла, лишь обычные выверенные задачи и действия сотрудниц этого учреждения. Но дальше еще хуже, дальше детдом, где совершенно нет ничего хорошего, кроме детей, да и они зачастую бывают злыми и могут доставлять страдания более слабым детям. А наша малышка была слабой девочкой. Это факт.

— Дамир Тимурович, добрый день. Вызывали? зайдя в комнату, произнесла домработница и тут же застыла, глядя на кроху в моих руках.

— Добрый день. Вызывал, Варвара Михайловна. Познакомьтесь, это моя дочь Ангелика. Теперь нам очень нужна будет ваша помощь.

— Дамир Тимурович, но откуда? ошарашенно прошептала женщина, подойдя немного ближе.

— Лия родила. Больше ни о чем не спрашивайте.

— Она совсем крошечная.

— Да, недоношенная родилась, а потому за ней необходим особый уход.

— Поняла. Я буду с ней обходиться, как с родной.

— Спасибо. Варвара Михайловна, Лапочка скоро проснется, приготовите смесь? Там Михаил должен был оставить на кухне.

— Конечно. Дамир? позвала она дрожащим голосом и, глянув на нее, я понял, что женщина сейчас заплачет. — Она волшебная, — ответила с гордостью, словно девочка была ее дочкой.

— Спасибо.

Домработница вышла, оставив меня наедине с дочкой, и я снова и снова погружался в свои мысли. Почему-то подумалось, что именно сейчас ощущает Лия, какие ее мысли и желания, и неужели она совершенно ничего не чувствует к своей кровиночке? Как могла вот так просто отказаться? Неужели ради своего ублюдка готова даже на такое? Что с людьми делает любовь? Что? Я искренне не понимал.

Вечером, после очередного кормления и смены памперса, Ангелика уснула, и я, расстелив пеленку на кровати в спальне, уложил ее, по бокам обложив подушками. Теперь я ощущал себя маньяком, только не злым, а готовым каждую секунду оберегать щедрый подарок судьбы

— О*ренеть, Дамир, ты меня удивил! громче, чем следовало, произнес вошедший Кирилл, внимательно смотря на кровать, а вернее, на кроху.

— Не ори! Видишь, человек спит! прошипел я и пожал брату руку.

— Я бы даже сказал человечище! Дамир, кто эта принцесса? Я ничего не понял со слов Михаила.

— Это, если верить датам, моя дочка.

— Обалдеть

— Я сам в шоке, но очень счастлив, что она здесь, со мной.

— А кто мать?

— Пфф, не поверишь, — устало прошептал я, откладывая документы, которые мне привез Миша.

— Нет. И кто же?

— Лия.

— Лия? удивленно переспросил он, и тут же присел рядом. Но ведь она же была беременна от своего придурка?

— По срокам, — Ангелика моя дочь. Но даже если бы не этот факт, я бы все равно забрал ее. Они отказались от ребенка, но отчего-то Лия хотела записать малышку на мое имя.

— Я в шоке, брат. Я в шоке, — продолжая ошарашенно глазеть на комочек в огромной кровати, прошептал он, рукой прикрыв рот.

— Я тоже. Но рядом с этой крохой чувствую себя живым.

— Что ты дальше будешь делать?

— Документы уже готовятся, Лапочка будет по закону моей дочкой. Все!

— Ты привез ее сюда — задумчиво произнес он, и я понял, что брат имеет в виду.

— Естественно! Теперь она — моя семья.

— А я рад за тебя. Правда, рад.

— Кто бы еще порадовался, как не ты.

— Я там купил кроватку, матрас, одеяла, коляску. В общем, много всего.

— Спасибо, но на этом не все.

— Что ты имеешь в виду? улыбнувшись, заинтересованно спросил Кирилл, взяв в руки, стоявшую на комоде бутылочку с соской.

— А то, что я забираю Ангелику, а вы с Михаилом устанавливаете кроватку и стелите все.

— Ты ею теперь не надышишься? как-то волнительно спросил он, склонившись над ребенком.

— Не хочу ни на секунду оставлять, если в этом нет необходимости.

— Ты прав, — она Лапочка.

Когда ребята установили кроватку и проверили, чтобы ничего не принесло вред ребенку, я поблагодарил их за помощь, на что они просто махнули руками. Уложив Ангелику, теперь уже в ее кроватку, я задержал Мишу для разговора, а брат попрощался и уехал, объяснив, что его ждет Руслана.

— Миша, я решил, что стоит еще немного понаблюдать за Лией. Сможешь сменить Дениса, чтобы он отдохнул? Ты же его не отправлял домой?

— Нет, не решился, — глядя в пол, произнес мужчина, зная, что я бываю вспыльчив.

— Спасибо.

— Я сейчас же поеду его сменю.

— Хорошо, и докладывай мне любую информацию, — попросил я, потому что теперь вообще ничего не понимал об этой семейке, но просто так отпустить Лию до сих пор не мог.

— Я понял, Дамир Тимурович.

— Ступай.

— А можно вопрос? развернувшись, спросил Миша, и я кивнул. Вы ведь любите Лию Александровну?

— Ее невозможно не любить, просто невозможно, — ответил я, вспоминая любимую, и тут же бросил взгляд на халат, который все эти полгода лежал на кресле.

Михаил молча кивнул и исчез за дверью, а я присел на кровать напротив детской кроватки и, смотря на Лапочку, снова вспомнил Лию. Мне сейчас до ломоты в костях хотелось встряхнуть ее и добиться ответа: за что она так поступила с собственным ребенком. Неужели, я для нее настолько омерзителен, что она не смогла любить девочку, которую семь месяцев носила под сердцем? Что в ее голове? Что она чувствует, о чем думает? Меня душила обида за дочку, о которой я узнал только сегодня, пусть даже если она мне не кровная. Все равно: кто и что будет думать, потому что я давно не живу под дудку чего-то мнения.

Устало потерев лицо, я поднялся и подошел к кроватке, пальцами погладил мягкую щечку Лики, и мысленно пожелав ей волшебных снов, прошел к креслу, схватил халат, который, казалось, до сих пор хранил запах Лии. Я поднес его к лицу и с удивлением понял, что он пахнет свежестью, и улыбнулся, подумав, что нужно поблагодарить своих горничных. Они периодически его стирали и ложили обратно, словно только что Лия оставила его здесь. Грудь пронзила острая боль, и я крепко сжал кулак, держа в нем тонкую ткань. Как же хотелось обнять любимую, сказать, как сильно я в ней нуждаюсь. Да и теперь не только я, а наша дочка, наша маленькая девочка.

Тяжело вздохнув, я положил халат обратно на подлокотник и, оставив включенным ночник, сбросил с себя штаны и футболку и завалился спать, прекрасно понимая, что теперь минуты, выделенные на сон очень драгоценны.

Но стоило мне только уснуть, как вдруг я услышал вибрацию своего мобильного, и резко распахнул глаза. Какого х*ена кому-то надо звонить мне в полтретьего ночи? Едва найдя в себе силы, чтобы подняться с кровати, я тихонько вышел из спальни и только в коридоре посмотрел, кто мне звонил. И, чертыхнувшись, сразу же перенабрал, зная, что Миша не будет меня тревожить по пустякам.

— Дамир Тимурович, я за городом в северном направлении. Этот урод вывез Лию Александровну в посадку, она без сознания и

— Что, и??? отойдя подальше от спальни, закричал я, понимая, что меня начало трясти от страха за Лию.

— Врачи могут не успеть

Я замер от услышанных слов, и тут же сбросил вызов, пытаясь собрать мысли в кучу и понять, что делать дальше. Но я быстро сообразил, что теперь ее будущее зависит только от меня.

Не находя себе места, я метался по коридору, моля Бога, чтобы врачи спасли Лию, чтобы она нашла в себе силы выкарабкаться, хотя бы ради дочери. Мне не позволили ее увидеть, потому что, когда я примчался в больницу, оставив малышку с Варварой Михайловной, Лия уже была в операционной. И, как мне сообщили, у нее множество ушибов и одно ножевое ранение. От последнего, у меня внутри скручивался тугой узел, — от страха за ее жизнь. Я очень переживал за любимую, и надеялся лишь на врачей и их квалифицированность, а также, на всевышнего, которому молился последний час. Готов был отдать все, чтобы она выжила, потому что, другую жизнь я не представлял. Да проще самому сдохнуть, чем знать, что какая-то мразь забрала жизнь любимой женщины. К тому же, больше всего в Лие нуждалась Ангелика, наша маленькая девочка, которая послана нам Богом.