— С месяц?

Эвери зевнула, и Камерон устроил ее поудобнее в своих обьятиях.

— Целый месяц. Четыре длинные недели, — прошептала Эвери и закрыла глаза. Она больше не могла бороться со сном.

— Что ж, придется потратить это время с пользой.

— Это как?

— Пополнить наши запасы ежевичного джема, — пояснил Камерон и улыбнулся, когда Эвери, рассмеявшись, вдруг заснула.

Убедившись, что она крепко спит, Камерон неохотно встал с кровати и осторожно взял сына у нее из рук. Эвери права, подумал он, неся малыша к колыбельке, Торманд наверняка будет похож на него. И Камерон испытал небывалую гордость оттого, что у него теперь два сына, и осознал, что в том, что он может испытывать это чувство, немалая заслуга Эвери. Он, прежде всегда считавший себя уродом, казался себе красавцем, когда Эвери смотрела на него.

Ее любовь и страсть сделали его таким.

— Я поделюсь с тобой секретом счастья, сын, — прошептал Камерон, кладя младенца в колыбельку и аккуратно укрывая его одеяльцем. — Ты вырастешь похожим на меня, хотя некоторые недалекие люди могут счесть это зловещим предзнаменованием. Не обращай на них внимания. Наплюй, если они будут говорить, что ты похож на дьявола, потому что у тебя смуглая кожа, душа чернее ночи и такие же черные глаза. Найди девушку, которая будет смотреть на тебя так восторженно, словно ты самый красивый мужчина в мире, — девушку, которая будет тебе улыбаться и любить тебя, даже если ты будешь вести себя, как последний дурак. Найди такую, чтобы обнимала тебя темными ночами, отдавая себя так же пылко и страстно, как делает это твоя мама. И тогда ты поймешь, что быть смуглым, темноволосым и черноглазым не так уж плохо. — Камерон нежно погладил сына по черным волосикам. — И ты начнешь жалеть остальных мужчин, потому что они не такие, как ты. Ведь только мы, смуглые рыцари, знаем секрет счастья.