Рука Джэнет вдруг скользнула в его ладонь. Их пальцы переплелись. Нил понимал, что не должен допускать никакой близости между ними: ведь ничто не изменилось, он такой же, как восемь лет назад. Но он ничего не мог с собой поделать. Какими бы тяжелыми ни были эти годы, они не смогли угасить его чувств, его желаний, этого постоянного голода…

— Нил?

Он опомнился, осознав, что слишком крепко сжал ее пальцы.

— Прости, я не хотел сделать тебе больно.

— Я знаю. Но мне и не больно. Я просто… ты ведь не ответил на мой вопрос.

«Тебе верят», — напомнил себе Нил. Он знал, что нельзя рисковать чужой жизнью. Но что касается Рори, то ему он повредить не может. Рори далеко и уже вне досягаемости для властей. Кроме того, он так предприимчив и ловок, что всегда сможет за себя постоять.

— Это Рори был Черным Валетом.

— Но ведь твоего… но покойного маркиза… убили!

— Нет. На побережье нашли кого-то другого, в его одежде. А Рори удалось бежать вместе с женой. Джэнет улыбнулась:

— Вот и Трильби говорила мне, что на самом деле они все-таки любили друг друга!

— Значит, мой кузен был не так двуличен, каким хотел, чтобы его считали. Ну а я тогда был чертовски сосредоточен на себе и видел лишь недостатки Рори. Я был уверен, что он гуляка, игрок и мот, который непременно разорит Брэмур. А вот теперь оказалось, что он очень тщательно следил за тем, чтобы замок и владения не пришли в упадок, хотя всей душой ненавидит то, что называется собственностью.

— Хотела бы я с ним познакомиться!

— Боюсь, что ты стала бы его презирать. Он обожает ярко-зеленые жилеты и рукава с кружевами. Джэнет рассмеялась:

— И ты думаешь, что за всем этим я не разглядела бы его истинной сущности?

— Иногда трудно узнать, что у человека на сердце, если он не хочет, чтобы это узнали, — сказал Нил и сам себе удивился. Он вовсе не собирался этого говорить, но затаенное желание неожиданным образом все-таки прорвалось.

Рука Джэнет замерла в его ладони.

— Это относится и к вам, милорд?

— Мы сейчас обсуждаем, что за человек мой кузен.

— Но неужели только это представляет интерес?

Нил задумался. Не стоит ли воспользоваться случаем и наконец рассказать Джэнет, почему он не смог на ней жениться? Не смог восемь лет назад и никогда не сможет, как бы мучительно он этого ни желал… Но Нил боялся, что это лишь все усложнит. Он просто не сможет вынести ее взгляд, исполненный жалости и, может быть, отвращения.

К счастью, Джэнет переменила тему разговора:

— А каким образом ты собираешься стравить скорпионов?

— Я уже посеял сомнение. Камберленд готов поверить, что Реджинальд Кэмпбелл если не сам Черный Валет, то тесно с ним связан.

— Реджинальд? — усомнилась Джэнет. — Он недостаточно для этого умен. Никто в это не поверит.

— А разве кто-то мог поверить в способность моего кузена обвести вокруг пальца всю английскую армию? Все считали его праздным гулякой, игроком и дамским угодником.

— Но… каков же твой план действий?

— Черный Валет появится снова. И будет действовать то тут, то там в окрестностях Лохэна.

Джэнет пристально посмотрела на Нила.

— Но ведь… надеюсь, это будешь не ты?.. Интересно, почему она спрашивает? Не верит в его героические качества или из-за страха за него?

— Нет, я человек мирный и в разбойники не гожусь.

— Но тогда… кто же?

— А тот джентльмен, который подстрелил меня. Он и его приспешники-якобиты. Англичане, по их мнению, лишние люди на земле. Один-два набега, одна подброшенная карта с пиковым валетом — и Камберленд поверит, что негодяй жив и опять действует. А мое дело — заставить его подозревать тех, кто обвиняет тебя в убийстве.

— Но… если они не замешаны?

— В чем, миледи? — Нил невесело усмехнулся. — Я уже упоминал о том, что бандитов кто-то навел на след «богатого англичанина», который поедет через горы. Сообщение исходило от женщины, живущей в Лохэне. Нет сомнений, что семья твоего мужа хотела моей смерти.

— Так это была женщина? Ты мне об этом прежде не говорил.

— Нет, не говорил. Взгляд Джэнет омрачился.

— Неужели ты думал, что это…

— Я думаю, что это Луиза или Марджери, — твердо ответил Нил, не упомянув о своем минутном сомнении. — А Камберленду я намекнул, что, судя по всему, с бандитами связался Реджинальд.

— Так, значит, Черный Валет воскрес. Но разве Камберленд не пошлет солдат ловить бандитов? А если поймает, то узнает правду?

— Не поймает, если мне удастся вовремя вывезти их из Шотландии. И Камберленду не останется ничего другого, как подозревать твоего деверя.

Джэнет долго сидела молча. Она явно пыталась разгадать какую-то мучившую ее загадку.

— Когда я уезжал на несколько дней, то сказал тебе, что собираюсь осмотреть свои новые владения. А на самом деле встречался в горах с бандитами.

— Но ведь они пытались тебя убить!

— Все так, но, учитывая их бедственное положение и тот факт, что они устроили засаду на «богатого англичанина», я не очень на них за это рассердился. Тем более что они доставили меня в Лохэн, под твое крылышко.

— И все же почему они тебя не убили? Ты если и не англичанин, то человек, близкий к ним. Ты сохраняешь верность королю.

Нил пожал плечами:

— Дело в том, что бандиты нашли у меня карту с черным валетом и решили, что я как-то связан с ним. А они очень надеялись на его помощь. Она им необходима.

— А почему ты им стал помогать?

— Но у них же с собой дети.

— Дети?

— Да. Сироты, которые принадлежат к семьям, объявленным Камберлендом вне закона. Их или арестуют, или вышлют как каторжников в Америку.

— И ты решил всем рискнуть, чтобы им помочь?

Взгляд Джэнет вспыхнул от гордости за него, и Нилу вдруг стало трудно дышать от волнения. Он ведь не герой, не рыцарь, побивающий драконов. Рисковать его вынуждают обстоятельства. И когда он справится с этим делом, Джэнет узнает, что он снова солгал ей, скрыл от нее одно очень-очень важное обстоятельство. А именно, что ее брат жив.

— Ну, в данный момент то, что я делаю, способствует достижению моих собственных целей, — возразил он и поглядел из окошка кареты на потемневшие от дыма каменные городские дома. В воздухе пахло гниющими отбросами, и Нилу очень захотелось вдохнуть в легкие свежий воздух Брамура и увидеть его зеленые холмы.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила Джэнет.

— Тем, что позаботишься о своих детях, — кратко ответил Нил.

— А каким образом ты думаешь вывезти… того джентльмена и детей из Шотландии?

— Черт бы меня побрал, если я это знаю! Я надеялся найти какую-нибудь зацепку здесь, в Эдинбурге, но мало в этом преуспел.

— Ничего удивительного: ты же известен здесь как сторонник Камберленда. А я из якобитской семьи и могу попробовать поискать кого-то, кто мог бы помочь. У меня здесь на побережье живут родственники. Они не принимали участия в восстании, но я знаю, они сочувствуют якобитам.

— Нет, — резко бросил Нил. — Это слишком опасно.

— Более опасно, чем слыть убийцей собственного мужа? Пойми, если кто-то из Кэмпбеллов пытался убить тебя… и меня, они потом могут попытаться убить и моего сына. Если тебя поймают, им никто не сможет помешать. Так пусть лучше я подвергнусь опасности, что-то делая, чем подвергать опасности жизнь моих детей, не делая ничего.

Нила вдруг охватил страх. Если он ошибется в своих расчетах, если допустит хоть один промах, расплачиваться придется ей. Ей и детям.

— Сначала я попробую поискать контрабандиста, поставляющего в Шотландию вина и коньяки. Ведь если кто-то тайком провозит вина, то почему бы ему не попытаться тайком провезти и детей? Если же это не удастся… ну, тогда можно употребить какие-то другие средства.

Джэнет, пристально поглядев ему в глаза, неохотно кивнула. А затем задала вопрос, которого он так все время опасался:

— А кто этот горный джентльмен, который спасает детей?

Нил знал, что рано или поздно она об этом захочет узнать: вопрос напрашивался сам собой. А еще он знал, что не сможет ей солгать. Он мысленно положил на чашу весов своей совести два греха: нарушить клятву, данную Александру, или снова обмануть Джэнет. Нет, он не сможет. У него нет сил ее обманывать дольше…

— Это твой брат.

— Что?! — Джэнет побледнела и судорожно сжала его руку, глядя Нилу прямо в глаза. — Но этого… не может быть! Его убили. Нам сообщили сразу…

— Нет, Александр жив. Его тяжело ранили под Куллоденом и оставили на поле боя, приняв за мертвого. Последние несколько месяцев он скрывается в горах вместе с человеком, которого зовут Берк.

Джэнет буквально впилась в него взглядом, глаза у нее стали огромные, руки дрожали.

— Ты… уверен?

— Да.

— Ты сказал… его ранили. Насколько тяжело?

— У него остался на лице большой шрам. Он хромает, но в остальном достаточно здоров, чтобы заботиться о детях и устрашать бедных путешественников.

— Не могу поверить, что тебя можно чем-нибудь устрашить.

— Любой испугается, когда на него направлено оружейное дуло. Я только должен благодарить судьбу за то, что он и его напарник плохие стрелки.

— Ты сказал, что там есть дети?

— Да. Десять человек. Александр их нашел — или, как он утверждает, они на него наткнулись.

Джэнет замерла, словно окаменела. Лицо у нее стало неподвижным, только взгляд постоянно менялся, последовательно выражая недоверие, надежду, радость, растерянность. Она явно старалась поверить в то, что Нил говорил, но никак не могла до конца осмыслить его слова.

Ну какой же он неуклюжий болван! Можно было бы сообщить новость поделикатнее.

— И как давно… ты об этом знаешь?

А вот этого вопроса Нил опасался больше всего.

— Уже с неделю. Я не знал об этом, когда лежал, раненный, в Лохэне. Но две недели назад здесь появился его человек и попросил… о помощи. Он хотел денег. — Нил помедлил, потом продолжал: — Мне казалось, я знаю, почему они меня не убили, но мне очень хотелось узнать наверняка. Я поехал в горы. И когда я увидел глаза человека со шрамом, я сразу же…