Джанет Линфорд - Дама червей

Вспомнив, что не она одна грустит сейчас о потерях, она повернула к комнатам месье Ла Файе. У нее было много дел. Нужно забрать Кэрью у леди Флеминг, затем прислуживать королеве за обедом, но она все-таки найдет минутку, чтобы выразить свою симпатию Ла Файе и договориться с ним о встрече. А вечером она отдаст последний долг Молл, которую завтра похоронят.

Мэтью остановился у двери Норриса и постучал.

– Добрый день, сэр Уильям, – сказал он, когда слуга впустил его. – Я хочу осмотреть ваши сапоги, сделанные мастером Хоуи. – Он подозревал, что Норрис – именно тот, кого они ищут, так как только что осмотрел сапоги Фрэнсиса Мэллорса и убедился, что это не он оставил следы на месте преступления. Сапоги часто надевали для верховых прогулок, но каблуки были почти как новые. Кроме того, он питал к Норрису отнюдь не дружеские чувства из-за его приставания к Кори.

Норрис, сидящий перед камином в незаправленной рубашке и спущенных чулках, с неудовольствием покосился на Мэтью.

– Вы хотите видеть мои сапоги, Грейсток? А зачем? Всегда знал, что вы ненормальный, а теперь лишний раз в этом убедился.

– Лестью меня не проймешь, – язвительно ответил Мэтью, уверенный, что Норрис прекрасно знает, о чем речь. – Пошлите слугу за сапогами.

Норрис не двинулся с места.

– Я отдал их одному из моих слуг несколько месяцев назад. Они уже были старые. Послушайте, сэр, это имеет отношение к тому, что кто-то стрелял в леди Вентворт? Если так, то вы идете по ложному следу. Уверяю вас, я не имею к этому никакого отношения.

– И вы уверены, что сапог здесь нет? Может быть, я лучше сам посмотрю?

– Смотрите сколько угодно, у меня вы их не найдете. Роберт покажет вам, где я держу обувь. – Он сделал знак слуге, стоявшему поодаль.

Рассерженный его наглым тоном, который только усилил подозрения, Мэтью пошел за Робертом в соседнюю комнату, где стоял сундук с обувью.

Норрис подошел и встал в дверях, с неприязнью глядя на Мэтью. Тому потребовалось около четверти часа, чтобы убедиться, что сапог мастера Хоуи в сундуке нет. Возмущенный тем, что Норрис просто стоял и глазел на него, даже не предложив помощь своего слуги, Мэтью выпрямился.

– И кому вы отдали эти сапоги? – спросил он, признавая тем самым, что здесь их нет.

– Джеффри Холлу, моему слуге. Но он вскоре ушел от меня, причем по своей воле, – вызывающе ответил Норрис, заправляя рубаху в штаны. – И сапоги с собой забрал.

У Мэтью было впечатление, что он говорит правду. Или он просто хороший лжец?

– Куда же он пошел? – спросил он.

Норрис пожал плечами:

– Сказал, что нанялся слугой к городскому джентльмену. Я даже не спрашивал его имя. Кстати, я говорил сегодня утром с королевой, – продолжал он, и на его лице появилась издевательская улыбка. – Она все еще благосклонно относится к моему желанию жениться на виконтессе Вентворт. Мне было велено попробовать еще раз.

Мэтью напрягся.

– Она откажет вам точно так же, как и в первый раз.

– Вы что, надеетесь сохранить ее для себя? Вы сами имеете на нее виды? – вызывающе спросил Норрис.

– Я просто хочу, чтобы она сама выбрала себе мужа, исходя из своих интересов.

– Ха! – Норрис презрительно фыркнул. – В таком случае речь не может идти о вас. Ведь так?

Мэтью пропустил намек мимо ушей.

– Вы говорите, что не имели отношения к попытке убить виконтессу Вентворт. А как насчет смерти ее подруги, Молл Дейкинс? Насколько мне известно, вас связывали с ней близкие отношения?

– Ну и что, если я спал с ней? Это не значит, что я ее убил. Совсем наоборот, мне было жаль потерять ее. Она была очень аппетитная малышка.

Мэтью охватило отвращение. Норрис явно не испытывал угрызений совести, таща в постель незамужнюю девушку, и даже после ее смерти позволял себе пренебрежительно отзываться о ней.

– А вы знаете, что она была беременна? Не от вас ли?

– Кто же знает, чей это был ребенок? – ухмыльнулся Норрис. – Она многим отдавалась за деньги. Ребенок мог быть чей угодно.

– Вы знаете, кто еще спал с ней? – спросил Мэтью.

– Сэр Фрэнсис Мэллорс делал это регулярно. Правда, с него она брала больше, потому что он старый и уродливый, – захохотал Норрис.

Мэтью счел такую откровенность доказательством невиновности, но все же не мог до конца поверить Норрису. Несмотря на кажущуюся разговорчивость, тот не сказал ничего лишнего.

– Так вы уверены, что не видели Джеффри Холла в последние дни?

– Не видел его и не говорил с ним.

«Это не значит, что не посылал, например, записку», – подумал Мэтью. Уходя, он решил завтра же отправиться на поиски этого Холла. Он не мог совсем снять подозрения с Норриса. Но зачем тому было пытаться убить Кори, если он хотел на ней жениться? Это казалось бессмысленным.

Впрочем, возможно, что он не имел к этому отношения, даже если сапоги принадлежали ему. Холл мог действовать сам по себе, или его мог нанять кто-то другой. Если бы они знали, почему Корделию хотят убить, было бы проще определить, кто угрожает ее жизни и как это связано с убийством Молл.

Направляясь к конюшням, Мэтью столкнулся со слугой, которого послал утром к своей невестке.

– Леди крайне расстроена, – произнес тот, вручая Мэтью запечатанное письмо.

– Спасибо, – Мэтью расплатился и углубился в чтение письма Маргарет. – Проклятие! – Сунув письмо в карман, он опять повернул к конюшням, только уже быстрее. Маргарет давно не получала вестей от Джонатана и страшно волновалась. Придется заехать к ней по пути в доки и заверить, что если его беззаботный братец в опасности, то Мэтью отправится во Францию сам. Но он очень надеялся, что брат вскоре даст о себе знать.

Представив себе беспокойство Маргарет, Мэтью еще раз поклялся никогда не жениться. Ну зачем делать женщину несчастной, отправляясь в очередное плавание почти на год?

Это была его жизнь, и он не мог отбросить ее, словно пару поношенных сапог.

Но, несмотря на все разумные доводы, Мэтью не мог не мечтать о том, чтобы жениться на Корделии. Ее искреннее стремление постоянно помогать другим бесконечно трогало его. Постепенно он начинал ценить ее собственные качества и перестал постоянно сравнивать ее с Джоанной. Долгое время его жена была единственным мерилом, по которому он оценивал всех женщин. Но знакомство с Кори во многом изменило его взгляды. Она была достойна всяческого восхищения, а страдания, выпавшие на ее долю, казались совершенно незаслуженными. Мэтью готов был сделать все, чтобы она была счастлива.

Кори с другими фрейлинами принимала участие в привычном ритуале – они прислуживали королеве за обедом. Она договорилась встретиться с Ла Файе, чтобы поговорить, но только на завтра. Беднягу добило упоминание о Молл. Сердце Кори разрывалось на части от жалости к нему. Она с удовольствием осталась бы, чтобы как-то поддержать его, но обязанности требовали ее присутствия при королеве.

Это был приемный день, и большой зал был переполнен людьми, которые могли с восторгом лицезреть свою правительницу, в то время как она наслаждалась утонченными яствами. Многие из присутствующих рассчитывали попросить милости или вручить королеве свои петиции в тот момент, когда она будет выходить из зала. Из-за случившегося в последние дни охрана была усилена. Все фрейлины двора присутствовали на приеме, одетые в самые лучшие свои платья, чтобы еще больше усилить впечатление роскоши и великолепия, окружающих королеву Англии.

Когда подошла ее очередь, Кори поднесла к столу серебряное блюдо с жареным каплуном. Кэрью стоял поблизости, опираясь о стул. «Какая скука», – произнес он одними губами, в то время как она сняла серебряную крышку и предложила мясо с горошком стражнику, в чьи обязанности входило пробовать блюда, подаваемые королеве.

Кори предупреждающе подняла брови на Кэрью. Мальчишка вовсе не скучал. Он строил глазки Саре Вэйсэвор, которая стояла у другого конца стола. Парочка только и ждала подходящей возможности улизнуть незаметно за дверь.

– Веди себя хорошо! – неслышно ответила ему Кори, покосившись на Сару. В это время стражник взял нож, отрезал себе кусочек и взял в рот.

Кэрью хитро улыбнулся Кори, давая понять, что сейчас он в настроении пошалить.

Внезапно стражник выплюнул еду и согнулся пополам в приступе кашля.

– Воды! – прохрипел он, держась за горло. – Яд!

Все в огромном зале замерли, кроме Кори. Она резко поставила блюдо на стол, подскочила к кувшину с водой, наполнила кубок и протянула стражнику. – Прополощите рот! – крикнула она, держа перед ним перевернутую крышку блюда, чтобы в нее можно было сплевывать. – Еще раз. Быстро!

– Жжет, – задыхаясь, проговорил несчастный, сплевывая очередной раз. – Жжет. – Он упал на колени, сжимая руками горло. – Ваше величество, я умираю!

Елизавета поднялась из-за стола, великолепная и грозная в своем красном платье, усыпанном драгоценностями.

– Кто сделал это? – громовым голосом возгласила она, исполненная праведного гнева. Царственным жестом она подозвала фрейлину. – Приведите сюда доктора Роули! Живо! – Фрейлина со всех ног бросилась выполнять приказание.

Доктор Роули появился через несколько минут. Он торопливо прокладывал себе путь через толпу, так что полы его черной мантии развевались за ним, словно огромные крылья. Люди молча расступались. Стражник в это время лежал на полу, жалобно стеная. Над ним склонились Елизавета и Кори, обе смачивали его виски холодной водой и уговаривали лежать тихо, пока не придет помощь.

«Да спасет нас Создатель, – думала про себя Кори. – Убийца опять нанес удар. Что теперь будет с этим беднягой? Умрет ли он медленной мучительной смертью или яд разъест его горло?»

– Дайте мне посмотреть. – Роули опустился на колени около стражника и заставил его раскрыть рот.

Именно тогда Кори заметила хитрую и довольную улыбку на лице Кэрью, и в ее мозгу зародилось неприятное подозрение.