- Как вторая кожа, - чванливо бросил Рик.

Голос у мальчишки был грубым, он явно гордился полу-искусственной ногой.

И тут до меня дошло, что меня ждет та же участь!

- Нет! - я изо всех сил замотала головой. - Я вылечусь дома. Там мази, доктора и все остальное!

Мальчишка пренебрежительно фыркнул.

- Неженка!

Я хотела ответить, но Дариан нас прервал:

- Спасибо, Рик, ты мне очень помог. А теперь отправляйся домой, тебе нужно хорошенько выспаться! - попросил Дариан и легонько толкнул малыша, тот еще раз фыркнул на прощанье, злорадно ухмыльнулся мне, и вышел за дверь. - Рик попал под кислотный дождь еще крохой, - пояснил чиновник (по его спокойному тону было ясно, что он старается отвлечь меня от предстоящей операции), - большую часть его тела заслонила собою мать, которая вскоре умерла от отравления. Мальчика растил отец - он солгал сотрудникам Лаборатории, что Рик умер, а в доказательство привел разлагающийся труп жены, как она велела сделать перед смертью. Но через несколько лет умер и отец Рика, мальчишку подкармливали общиной, потихоньку учили - ведь в школу ему нельзя. Жить Рик ни у кого не стал - не терпит, когда слишком опекают, очень самостоятельный... - Дариан помолчал. - Он не первый, кто хотел проникнуть сквозь посты, но пока единственный, кому удалось - только он знает все лазейки, всех стражников, лучшего проводника и представить сложно!

- Но вдруг нас поймают?

- Тогда оставайтесь здесь и сражайтесь с нами! - любезно предложил Дариан.


Родителей я нашла на улице. Они о чем-то эмоционально спорили с Сашкой. Я неуверенно подошла к ним. Неужели, он все им рассказал?

- Детка! - крикнула мне мама, приглашая присоединиться к ним. - Как рука?

Я и сама не заметила, что снова сжимаю предплечье - только так становилось легче, мазь действовала все меньше, а язвы, наоборот, разрастались!

- Скоро меня починят, - загадочно сказала я и уселась к ним в кружок. - Что обсуждаем?

- Твоему отцу не нравится Дариан, - ответила мама и неуверенно пожала плечами.

- Да, - подтвердил папа. - Он слишком крутит всеми вокруг, он задумал что-то, знаю я таких!

- У нас нет выбора, - сказала я. - Но скоро мы уйдем отсюда, наш проводник... (я не решилась рассказать о нем подробней) проведет нас до моста, а там и в Лабораторию попадем - место, где портал.

- А ты уверена, что это на самом деле весь его план? - напрямую спросил отец и я поняла, что Сашка меня не выдал.

Я глянула на него, но он отвернулся, чтобы не видеть ликующей благодарности на моем лице.

- Даже если и не весь, то мы будем далеко и сами решим, как поступить. - Уверенно заявила я. - Главное дойти до моста, а там разберемся! У нас есть пять дней!

- Так много! - ахнула мама.

Я испугалась новых споров и поспешила заверить, что срок с запасом - чтобы двигаться в безопасное время суток и не спешить.

- Что будет с твоей рукой? - вдруг поинтересовался Сашка.

Я скривила гримасу.

- Вам с папой понравится, - буркнула я, и попыталась выкинуть из головы предстоящую операцию.

На крыльце показалась Арона.

- Пора. - Просто сказала она.

Под подозрительными взглядами родных я направилась к дому, но дойдя до двери не сдержалась и позвала Сашку с собой. Пусть чертово лечение неизбежно, но одна я терпеть не намерена!

Арона пропустила нас в комнату, которая располагалась позади кухни. Оказавшись на пороге я невольно попятилась - на меня разом глазели не меньше трех киборгов! Но глаза быстро привыкли к полумраку и я различила многочисленные костюмы и запчасти, а не живых воинов. Прямо как в доме у Тартена! Хотя, не исключено, что это и есть его бывшая комната. Вполне возможно, что он спал на той же узкой койке, на которую сейчас указывала мне Арона!

Быстро проскользнувшее, словно комета по небу, воспоминание о Тартене заставило сердце биться чаще. Но когда я увидела инструменты Ароны, я забыла даже о нем!

Я осторожно легла на койку.

- Хорошо. - Сказала Арона и придвинула ко мне небольшой столик. - Теперь вытяни руку.

Арона дезинфицировала приборы, считала необходимые запчасти и настраивала свет, а я пыталась удержаться и не закатить истерику. Колени дрожали. Я не могла унять их и они подпрыгивали на койке, отбивая жалкий панический ритм. Чтобы отвлечься, я пялилась в окно, но боковое зрение дарило по-настоящему незабываемые виды - Арона протирала спиртом угольные чешуйки и складировала их в ряд, все ближе и ближе к моей перевязанной руке...

Сашка встал сбоку и взял меня за здоровую руку, его голубые глаза так же неотрывно следили за действиями Ароны.

- И это должно мне понравится? - скривился он.

Я пробормотала что-то неразборчивое.

- Готова? - спросила мать Тартена.

У меня отнялся язык, не в силах ответить что-то членораздельное, я кивнула.

- Хорошо.

Ее постоянное 'хорошо', которое она говорила и к месту и просто, как бы подытоживая, начинало бесить!

- Сейчас разверну повязку и сниму мазь. - Объяснила Арона. - Придется терпеть - обезболивающее дам только перед вживлением, иначе оно перестанет действовать раньше, чем закончу!

Судорожно дергая ногами, я проглотила комок в горле и кивнула. Сашка тяжело вздохнул и сдавил мою руку.

- Жми, когда будет больно, - предложил он то единственное, чем мог помочь.

И тут началось! Противоестественные жаркие и жесткие прикосновения к отравленной коже, заставляли извиваться и содрогаться каждый долгий миг, пока Арона снимала очередной слой мази и гнойных извержений! Я мычала от боли! Руку Сашки я сжимала изо всех сил, но почти не чувствовала его - все мое существо будто теперь было заперто в правой руке, она заставляла меня стонать и проклинать всю Далетанию вместе взятую!

- Хорошо, - перекрывая мое мычание, сказала Арона. - Еще раз промою и дам обезболивающее.

Она была так противно спокойна, что я чуть не послала и ее!

И вдруг холодок!

- Ааааааааа...

Прохладная жидкость свободно полилась по руке, останавливая движение открытых воздуху язв. Арона взяла чистую кисточку и стала смазывать их изумрудно-черной мазью, смесь совершенно не чувствовалась. Я расслабилась. Сердце перестало скакать и ноги свободно растянулись на лежанке. Сашка неуверенно подмигнул:

- Скоро все закончиться.

Я не стала объяснять, что самое интересное впереди...

- Говори, если что-то почувствуешь. - Предостерегла Арона.

Доверчиво подняв глаза, я увидела огромную иглу, которую она быстро протягивает ее к моей руке!

- Неееет! - закричала я, но было поздно!

Словно вилку в мясо, она воткнула иглу в руку!

К горлу подступила тошнота. Я задыхалась, не в силах сдвинуть с места руку с пронзившей ее иглой. В глазах потемнело; сознание ускользало, все окружающее сливалось в пятно.

- Чувствуешь?! - Спросил Сашка.

В его интонации звучали нотки восторга.

- Что? - сквозь бред полуобморочного состояния, переспросила я.

- Тебе больно?

Нет! Я всего лишь умираю!

Меня затрясли за плечи, кто-то влил в губы что-то холодное. С трудом приподняв веки, я увидела, взволнованное Сашино лицо и по-прежнему невозмутимое Ароны.

- Действует. - Сказала она.

- Вы уверены? - спросил Сашка.

- Да, пора начинать, иначе не успею закончить и тогда действительно придется терпеть!

Я почувствовала, что кисть правой руки передвинули, но не предала этому значения. Я оказалась в каком-то спасительном полубреду, и была этому чрезвычайно благодарна! Пусть делают со мной все, что хотят! А я просто посплю, - решила я и, прикрыв тяжелые веки, провалилась в теплую полутьму.


Глава 13




Я проснулась с громким выдохом, будто только что вырвалась из водоема; сердце громко стучало; серое небо по-прежнему взирало из окна, но что-то изменилось. Зажмурившись, я вытащила правую руку из-под одеяла и пошевелила пальцами - это оказалось нелегко, будто я держала что-то громоздкое, но главное - металлический скрежет, от которого похолодело в ушах. Поборов страх, я открыла глаза и впервые взглянула на новую угольно-черную клешню.

Вот я и киборг...

Тихо встав с раскладушки, я натянула балетки (одежда с вечера была на мне) и вышла во двор. Клешню взяла с собой - я действительно несла ее в левой руке - вдруг отвалится?! Это было не просто непривычно, это было... фантастически, только не сказочно, как я всегда мечтала, а по-другому, это была какая-то извращенная фантастика, в которой девушке-героине не дарит наряды фея, а уродует ее, превращает в чудовище, которое не изменится даже после поцелуя принца!

Смогу ли я с этим смириться? - спрашивала я себя, оглядывая клешню со всех сторон. Хорошо, что в разговоре с самим собой не нужно отвечать вслух - 'нет' сказанное и услышанное отобрало бы последнюю надежду! Ну, конечно, я смирюсь с этой уродливой клешней! И дальше все будет только лучше и прекрасней!

Из глаз потекли слезы. И рядом не было никого, кто мог хотя бы молча обнять!

Хорошо! Черт, привязалось Аронино словечко! Ладно! Причин для нытья и так предостаточно, нужно успокоиться!

Я положила клешню на колени и стала рассматривать ее будто незнакомого зверька: при самом далеком взгляде все было не так плохо - мне не поставили полноценную, в несколько килограммов броневую лапищу как у Тартена, которой можно щелчком пальца пробить кирпичную стену, меня напротив, будто зашили чешуйками металла поверх язв, при хорошем освещении они даже давали небольшой кокетливый отблеск...