После полуночи мы плотно поужинали. Еще раз проверили свою поклажу. Загрузились в вертолет Ми-8 без опознавательных знаков и вылетели. Сопровождал нас майор Кадир. Как пилоты разбирали дорогу в кромешной темноте — для меня осталось загадкой. Наверное, они использовали приборы ночного видения, вмонтированные в шлемы. Летели, как мне показалось долго. Затем вертолет завис на одном месте и мы, понукаемые Кадиром, покинули десантный отсек. Прыгали с высоты метра два. Никто ничего себе не повредил, несмотря на ночь. Вертолет сразу же лег на обратный курс.

— Осмотреться, — приказал Махмуд. — Али: десять метров вперед занять позицию с фронта. Фортуна, ты — новичок, значит, тебе следить за тылом. Огонь без команды не открывать. Помните: мы на территории террористов, поэтому работаем тихо, в случае опасности в ход пускаем ножи. До рассвета осталось не более часа. Сориентируемся на местности и будем двигаться по маршруту.

Солнце уже оторвалось от горизонта, медленно, как капля меда отрывается от ложки. Что нам принесет новый день? Согласно плану, нам до соединения с группой Амирхана, нужно пройти, самое большое пять километров. Если верить карте, которую мы изучали, дорога в Менхи почти ровная, всего три поворота между невысокими холмами.

Махмуд развернул карту, достал компас, пытался осуществить привязку к местности. Все члены группы удивленно вертели головами во все стороны.

— Что-то не так? — спросил я, подойдя к Махмуду.

— Все не так. Нас высадили в другом месте, похоже, пилоты промахнулись.

— Давай проверим, — предложил я, доставая навигатор.

— Откуда это у тебя? — удивился Махмуд. — Кадир у нас все перетрясал.

— В броннике прятал.

— Включай свою электронику.

То, что я услышал спустя пять минут, ни в одном разговорнике арабского языка не встретишь. Смесь русских и арабских ругательств лилась из уст Махмуда. Нас высадили совсем не в том месте. На сто километров южнее Менхи, да еще на турецкой территории, углубившись на восемьдесят километров. Весело получается. А я все терялся в догадках, почему Кадир требовал от пилотов, как можно плотнее прижиматься к земле.

В голове сразу же появилась мысль. Вот он, тот способ изощренной моей ликвидации, да еще в Турции. Если нас здесь прихватят, международный скандал обеспечен, да еще с участием русского. Влипли мы по самое немогу.

— Порядок движения прежний, — приказал Махмуд, — только направление изменим. — Нам нужно выйти к сирийской границе, пока на наш след не напали солдаты турецкой армии. Радиостанциями не пользоваться. Их лучше вообще отключить. Фортуна, отдай мне навигатор, я попытаюсь проложить новый маршрут. Уходим с дороги метров на сто. Внимательно смотрите под ноги, в приграничье часто обочины минируются.

Пару минут командир колдовал с картой и навигатором, а потом махнул рукой, указав направление движения.

Мы отмахали километров десять и Махмуд объявил привал.

— Фортуна, подойди ко мне, — позвал командир.

Оставив свое место, я, внимательно глядя под ноги, приблизился к Махмуду.

— Зачем ты спрятал навигатор? — глядя мне в глаза спросил командир. — У тебя были какие-то подозрения? Почему мне ничего не сказал?

— Этот выход у меня первый, я не специалист передвижения по горам, направлен к вам на стажировку в боевых условиях, не знаю, какие в отношении меня планы у руководства. Говорю как есть — очень боялся подвести вас какими-то своими ошибочными действиями, вдруг бы мне было поручено работать с маршрутом или выполнять самостоятельную задачу в одиночку. Я не имею права подвести боевых товарищей. Ни за что, только не это. Я больше работал головой в тиши кабинета, занимался анализом поступивших от закордонной агентуры сведений и прочее. В ходе работы всегда стараюсь разрабатывать несколько вариантов решения задачи. Меня так научили хорошие учителя. Сейчас могу сказать: мне показалось странным, что майор Кадир изъял у нас телефоны, привычные для вас радиостанции, проверил наличие на наших вещах сирийской маркировки. Мои сигареты «Честерфилд» тоже заменили на местные «Рамита». Еще мне не понравилось, что мы долго летели на вертолете, хотя по моим прикидкам, до точки не более часу лету. Как я, новичок, мог критиковать опытных командиров? Может быть, такая задумка оперативная была по каким-то причинам. Нам же дают информацию в урезанном виде, исключительно то, что положено знать для выполнения конкретной задачи и ни словом больше. Но сейчас я говорю о всех непонятных вещах, на которые обратил внимание, ситуация поменялась.

— Тебя, Фортуна, учили мудрые и многоопытные учителя, не сомневаюсь и уже сам это вижу. По расстоянию — то, что ты указал — это по прямой, а если учитывать наличие у мятежников переносных систем ПВО, то маршрут удлиняется. Впредь сразу докладывай о всем, на что обратишь внимание, вне зависимости от того, кого оно касается, ясно?

— Да, ясно, командир.

— Удлиняется, но не приводит на территорию Турции, — спокойно сказал Расим, подойдя ближе. — Махмуд, здесь что-то нечисто. Ты никому не насолил?

— В последнее время конфликтов ни с кем не было.

— А Наркиз ты забыл? Она же троюродная племянница Кадира, и он надеется ее взять в жены.

— Наркиз я спрятал от него в Иордании, там у меня есть родственники. Кадиру до нее не дотянуться.

— Похоже, Махмуд, мы на верном пути к разгадке, — улыбнулся Расим. — Ладно, давай выбираться отсюда.

Я же, услышав мнение Расима, промолчал — что даст моим боевым товарищам знание моих проблем с руководством СВР. Они подозревают какие-то свои разборки и уже будут осторожны. Это главное. Вот если бы Расим промолчал и все безрезультатно ломали голову — я бы намекнул, придумав причину попроще, но достаточно серьезную. А в сложившейся ситуации пока промолчу.

Еще через десяток километров мы нарвались на засаду.

Пулемет с близкого расстояния ударил внезапно, превратив тело Али в груду изувеченного пулями мяса, разлетевшегося по сторонам. Махмуд и остальные, укрывшись, открыли огонь по пулемету.

Упав на землю, я откатился за небольшой камень. Быстро извлек из разгрузки пару гранат, и одну за другой бросил на звук выстрелов. Два разрыва слились в один. Послышались крики боли и стоны. Для уверенности я забросил туда еще одну гранату. Наступила тишина.

Передвигаясь короткими перебежками, приблизились к позиции противника. Наш огонь из автоматов и гранаты принесли пользу, живых не обнаружили. Четыре человека, в форме военнослужащих турецкой армии не подавали признаков жизни.

— Быстро все проверить, — распорядился Махмуд, — собрать оружие и боеприпасы. — Найдете радиостанцию, обязательно захватите.

Занялся сбором оружия. Расим, найдя сумку, ссыпал туда патроны, а Хасан, увеличивая концентрические круги вокруг позиции, внимательно осматривал местность. Радиостанцию «Motorola» Расим обнаружил в десяти метрах от пулеметного гнезда, а спустя пять минут нашел замаскированный в кустах джип «Сузуки».

— Фортуна, минируй позицию и джип, — приказал Махмуд. — Потом берешь тело Али, он легкий. Нам нужно быстрее оставить это место, думаю, на нас откроют охоту. Когда оторвемся, похороним Али, он был хорошим человеком.

— Махмуд, а может, рванем на джипе? — спросил Расим, — там полбака топлива.

— Джип, это хорошо, но достаточно одного точного выстрела из гранатомета, чтобы всех поджарить. Не будем рисковать, уйдем пешком.

— Если турки поднимут вертолет, то настигнут нас быстро, — вмешался в разговор Хасан. — Давай, попробуем использовать автомобиль. Турки не сразу откроют огонь по своему джипу, а мы постараемся вовремя его покинуть.

Петляя по дороге, проскочили на «Сузуки» километров тридцать. Расим уверенно вел автомобиль. За очередным поворотом увидели поперек дороги нагромождение камней и бревен. Расим среагировал молниеносно, свернув с дороги в крохотную рощу. Но, видно, недостаточно быстрой была реакция Расима, джипу досталось несколько пуль, одна снесла нашему водителю половину головы.

Втроем вывалились из джипа. Махмуд и Хасан забрали свои ранцы, и собранное оружие. Я ранец с себя не снимал, так и втиснулся при посадке на заднее сидение.

— Минируй джип, — тяжело дыша, сказал Махмуд, — оставь им сюрприз.

Легко сказать минируй. В нормальной обстановке можно поизвращаться, а когда по тебе лупят из нескольких стволов, то нужно все делать быстро. Засунул под Али две Ф-1 без кольца, и на две Ф-1 посадил Расима, пусть простят меня парни, но так надо. Остатки турецких гранат, найденных в пулеметном гнезде, разместил под передним пассажирским сидением, протянув леску к водительской и пассажирской двери. С какой бы стороны автомобиль не открыли, однозначно прогремит взрыв.

Махмуд торопил, нас с фланга начали обходить. Все закончил. Теперь ноги в руки и ходу.

Никогда не доводилось так быстро бегать, да еще с такой поклажей. Я ничего не оставил из оружия в джипе, волок на себе. Махмуд и Хасан тоже бежали не налегке — неизвестно, сколько времени продолжится наш отход в район выполнения задания, сколько придется отстреливаться. У меня в горячке боя не очень получается экономить боеприпасы, а надо бы.

Выпущенные турецкими солдатами нам вслед пули, впивались в стволы деревьев, отрывали кору, сбивали листья с веток, осыпая нас разной трухой. Неслись по роще, как лоси во время гона. Впереди Хасим, за ним Махмуд, а я замыкал колонну, если так можно назвать наше боевое построение.

Эх, называйте, как хотите, но в печь не сажайте — это точно. Тем более и так жарища стоит невыносимая, а на тебе столько всего и все впитывает солнечную энергию и передает ее своему хозяину. Но пусть бы это было самой большой проблемой — мы сейчас имеем всего одну, но какую — за нами гналась целая свора озверевших турок и каждый норовил засадить каждому из нас всю обойму. Вернее, проблема эта была не единственной. Одна — погоня — как последствие каких-то других, возможно и неведомых еще нам игр. А что за нашими спинами, какие игры, какие еще неожиданные подлянки — кто знает? Правда, насчет неожиданности я бы поспорил — все мы уже с момента высадки ожидали чего угодно. Но думать некогда — надо уносить ноги. Недаром — даже есть такая жаргонная фраза, словосочетание: «делать ноги». Именно этим мы сейчас и занимались весьма энергично. И никакие шутливые мысли мне в голову не лезли, кроме одной: не до жиру, быть бы живу, в такт быстрому бегу фраза звучала уже в четырех словах, звучавших как: недо — жиру- быть бы- живу, недо — жиру — быть бы- живу — как считалочка такая, даже помогала легче бежать, вводила в какой-то определенный ритм, хотя и неслись мы, отстреливаясь, по пересеченной местности и, не будь хорошей легкоатлетической подготовки — давно бы …Но не буду о печальном, не все потеряно, вперед! Успел только один раз добрым словом помянуть шутника — хохла, подогнавшего по мне экипировку на совесть. Да, точно, с совестью у него все в порядке. У старшины. Не у некоторых генералов.