— Поговорить бы с этим Радионовым.

— Пока это невозможно. Нет у меня нормальных выходов на него. Но это еще не все. По чистой случайности у профессора, непонятно каким образом, скорей всего при уничтожении каких-то архивов выбросили — оказались на хранении книги учета лиц, пересекавших западную границу СССР, и вылетевших из международного аэропорта «Шереметьево», в период с ноября 1990 года по март 1991 года. В них имеются полные данные по передвижению дипломатов, партийных работников и работников промышленности. Известный тебе Иволгин летал во Францию в декабре 1990 года. У меня все фотографии этих журналов сохранены, я переброшу их тебе на телефон, на досуге посмотришь.

— А фамилия деда в списках значится?

— В точку. Есть такая запись. Летел он в Мюнхен с пересадкой в Вене 09 января 1991 года.

— Другие, знакомые нам фамилии не попадались?

— Я не очень тщательно изучал списки, у тебя есть время, вот ты их и просматривай. И теперь фотоколлаж тебе на закуску.

Николай Васильевич разложил на столе три фотографии мужчин возрастом около пятидесяти лет. По очереди я их брал в руки. Одеты мужчины в разные по моделям костюмы, фон для съемок тоже разный. Манера держаться перед фотокамерой тоже отличается. Но, что-то общее в их облике присутствовало. Особенно долго я рассматривал фото мужчины, на котором, как мне казалось, снят мой дед.

— Налюбовался? — спросил Говорков.

— Посмотрел.

— И что?

— Полагаю, снят один и тот же человек, но в разные периоды жизни, с интервалом в несколько лет.

— Никого не узнал на снимках?

— Вот на этом, — я поднял, фото, на котором предположительно снят дед, — мужчина похож на моего деда.

— А теперь слушай, — Говорков разложил фотографии в прежнем порядке. — Слева направо: первый — граф Головко Станислав Владимирович, второй — граф Головко Степан Станиславович, третий — Головко Иван Константинович. Теперь понял?

— Понял, что все носят одинаковую фамилию.

— Погоди, сейчас ты вообще в осадок выпадешь, — улыбнулся Николай Васильевич, начав раскладывать под прежними фото, снимки людей в молодом возрасте. Последней на стол легла моя фотография.

— Сейчас прозрение не наступило? — все также с улыбкой поинтересовался Говорков.

— Между всеми есть определенное сходство.

— Правильно. Прежде чем тебе показать фотографии, я побывал у своего знакомого, он был в нашей службе хорошим физиономистом. Внимательно осмотрев фото, знакомый высказал мнение, что все эти люди между собой родственники. Затем он провел при мне сличение снимков, используя хитрую компьютерную программу. Совпадения восемьдесят процентов, что, по словам знакомого, подтверждает его первоначальное мнение.

— Вы хотите сказать, что графья доводятся нам родственниками?

— Это сказал ты. Но, и я не буду отрицать очевидного факта.

— Ну, блин, мне только этого не хватало! Тут дело висит камнем на шее, не знаю, как его распутать, а вы подкидываете новую задачу с неизвестными. Давайте, лучше проработаем направление Радионова, а потом буду заниматься изучением родословной.

— Спорить не буду. Попробую подвести к нему своих людей.

— Вот и договорились.

К вечеру субботы Говорков меня доставил обратно в Москву. К моему появлению Маргарита успела приготовить отбивные из говядины, салат из брокколи и обжарила кубиками картофель в панировочных сухарях. Нормальная и питательная пища. Я был доволен. Пригрев временно в своей квартире Маргариту, я обзавелся домработницей, прачкой, кухаркой и страстной наложницей в одном лице. Пока меня все устраивало. Девушка не лезла в мои дела, не переходила грань дозволенного, постоянно информировала о заданиях Сажина.

Когда разберусь окончательно с порученным делом, посмотрю, как поступить с Марго, оставлять ее у себя надолго желания не испытываю. Человек, единожды предавший, морально готов к предательству повторно.

Конечно, в ее отсутствие я проверял всю квартиру на возможную установку всякой техники — с нее, Маргариты, станется… Кто знает, вдруг-таки, желая выслужиться, запустила специалистов Сажина в квартиру, пока я на службе. Дополнительно установил несколько камер скрытого наблюдения, и знал каждый шаг Марго. Один раз зафиксировал приход на мою квартиру специалистов из оперативно-технического управления. Но Марго впустить их не могла, я уходя, включал хитрую систему замков. Если попытаться вскрыть замок специальным приспособлением, то внутренности замка, его секретная часть перестаивается, создавая новую комбинацию. Ковыряться в замке можно бесконечно, но быстро вскрыть не получится. Мой ключ являлся мастер-ключом, и был единственным. Даже если его похитить, и сделать дубликат, то повторить маленькую электронную приблуду не получится, а без нее замок не опознает дубликат. Но все пока чисто, Марго меня не разочаровала.

В понедельник Сажин передал мне очередную папку с документами. На сей раз это были бумаги из архива Компартии. Естественно, в них ничего существенного я не нашел. Так, получил общее представление о способах оказании помощи родственным партиям в странах Азии и Африки. Ни одной фамилии, ни одной должности в аналитических справках не упоминалось. Скорей всего, Сажин решил просто завалить меня ненужным материалом, имитируя оказание всесторонней помощи.

Дома, уединившись в кабинете, я внимательно изучил фотографии списков переданных Говорковым. Нашел данные о поездке Иволгина, он возвратился в Москву до наступления 1991 года. А вот некая Веригина Анастасия Григорьевна, технический специалист отдела имущества ЦК выезжала в Мюнхен 30 декабря 1990 года, и возвратилась в Москву 10 января 1991 года. Не знаю почему, но мне сразу бросилась в глаза эта фамилия. Собственно, что она могла делать в Мюнхене? В этом регионе Компартия СССР не имела устойчивых позиций, и естественно, там имущества партии отродясь не водилось. Обычно граждане СССР попадали под пристальное внимание немецких спецслужб, обоснованно подозревавших всех в работе на КГБ. Ни для кого не секрет, что всем выезжающим работники КГБ проводили вдумчивый инструктаж, также вдумчиво опрашивали по возвращении.

Начал лихорадочно вспоминать все беседы с отцом и Говорковым, и чуть не подпрыгнул на месте. Отец упоминал о тайнике в пригороде Белгорода, он говорил, что там добротный каменный дом. Интересно он сохранился?

На следующий день, в удобное для отца время позвонил ему, и после короткого разговора получил адрес.

Предупредив начальство, что исчезну на несколько дней по делу, отправился в Белгород. Да, нелегко было найти нужный адрес. Отец говорил, что дом расположен в пригороде, а оказалось, что на этом месте за прошедшие годы вырос настоящий поселок. К счастью, дом сохранился, и пожилые приветливые люди отдали мне все бумаги, которые они нашли в ходе ремонта. Большие картонные коробки, в количестве трех штук, еле затолкал в свой многострадальный «Фольксваген».

В Москву вернулся вечером в пятницу. Квартира была пустой. Я отправлял Маргариту к себе в Тушино, когда куда-то надолго уезжал, ну, не доверял я ей, что поделаешь. Не нужны мне в квартире чужие «жучки», со своими бы управиться. Поскольку мне никто не мешал, а впереди выходные, я, поужинав, занялся разбором коробок.

Чего там только не было! Подшивки старых газет, журналы на автомобильную тематику на немецком и английском языке, проспекты строительных фирм 70–80 —х годов, несколько альбомов с фотографиями деда и бабушки. Если не считать фотографии, все остальное ненужный хлам, ведь ни на одном журнале или проспекте я не обнаружил никаких записей, значит, они были нужны для создания какого-то общего антуража. А вот «сладкое» мне попалось на самом дне и, по закону подлости, в последнем ящике. В сером, невзрачном конверте лежал паспорт гражданки СССР, выданный 15 января 1976 года на имя Веригиной Анастасии Григорьевны с фотографией моей бабушки. Вот это находка! Всем находкам находка! Не зря мое внимание привлекла эта фамилия, ох, не зря. Еще раз внимательно посмотрел и полистал паспорт. А бабушка была прописана в Москве, и что удивительно, по моему теперешнему адресу. Все становится страньше и страньше, как сказала бы героиня одного мультика из моего детства.

Ненужную макулатуру сложил в ящики и перетащил на лоджию, пусть постоят, я к ним обязательно вернусь, переберу по листику, вдруг найду что-то интересное.

Чтобы отвлечься, зашел в кабинет, и непроизвольно посмотрелся в зеркало. О, вспомнил — я собирался выяснить, кому это зеркало принадлежало ранее, ведь герб просматривается хорошо. Сфотографировал его на смартфон.

Я уже третий час терзаю интернет в поисках хозяев герба, и пока успеха не добился. Как-то неправильно организованы геральдические сайты. Чтобы найти нужный род, обязательно подробно опишите детали и элементы герба. Тогда по этим критериям будет произведен поиск и через несколько дней на почту пришлют результат, и не бесплатно. Ближе к трем часам ночи я нашел российский дворянский сайт, и сразу же нашел владельца интересующего меня герба.

Графский титул генерал-фельдмаршалу Головко Степану Ивановичу был пожалован императором Александром І, за успехи в борьбе с неприятелем в Отечественную войну 1812 года.

Да, час от часу не легче. То Говорков своими изысканиями шокирует, то я сам, в своей квартире, нахожу вещь, принадлежавшую ранее графскому роду.

Забил в поисковике браузера — граф Головко Степан Иванович.

Посмотрел первую ссылку. Да, здесь настоящее генеалогическое древо рода присутствует с указанием всех ветвей и отростков. Что интересно, род развивался по основной ветви, через старшего сына Степана Ивановича — Константина.

Ладно, пока опущу все хитросплетения рода, кто кому и за кого вышел замуж, или на ком женился, посмотрю тех, кого назвал Говорков.

Граф Головко Станислав Владимирович, умер в 1977 году, похоронен в родовом замке Тарасп.