Отдышавшись, она подняла глаза к Чилкутскому перевалу, и сердце ее упало. Узкая лента людей, идущих в затылок друг другу, была видна на высоте тысячи футов, где тропа изгибалась под углом в сорок пять градусов. С того места, где стояла Клара, бесплодный, голый, покрытый снегом склон, казалось, отвесно поднимался вверх.

Время от времени от движущейся ленты людей отделялась выбившаяся из сил человеческая фигурка, и несчастный летел вниз по заснеженному склону, не в силах приостановить свое опасное падение. Справа от подъема по крутой тропе вверх находился желоб, предназначенный для спуска, дно которого было выстлано растоптанным снегом пополам с жиром и грязью; откуда люди, добравшиеся до вершины, могли соскользнуть вниз, сидя, как дети, на дне этого желоба. То и дело счастливцы, одолевшие путь до вершины, спешили спуститься вниз за следующей партией пожитков, чтобы затем вновь взбираться по крутому и кажущемуся снизу непреодолимым склону.

– У них этот путь отнимает от трех до шести часов, - услышала Клара ворчливый голос где-то рядом. - К сожалению, ритм движения зависит от того, кто идет впереди тебя, и если он идет медленно, то и ты вынужден приноравливаться к его темпу.

– Вы только взгляните на этих там, внизу! Они прорубают ступеньки во льду. Полторы тысячи ступеней! Если пожелаете воспользоваться их лестницей, выкладывайте денежки. И все это делают. Это вроде пошлины.

Клара кивнула. В этой дикой, негостеприимной стране было сколько угодно прожектеров, стремившихся любой ценой и как можно скорее попасть на золотоносные поля Аляски. Правительство тоже не оставалось внакладе - оно получало от этого прибыль. В самой верхней точке Чилкутского перевала канадские таможенники собирали урожай пошлин со всех желавших попасть на территорию Канады, и чичако приходилось платить не только за себя, но и за все, что они везли с собой.

Неровные горные вершины и пики, окружавшие их, походили на пугающе суровое лицо Медведя Барретта. Клара пришла к такому выводу, даже не успев взглянуть на него. Она сделала движение в сторону, но он опередил ее и пододвинулся ближе.

– Ладно, - сказал он минутой позже. Из его уст вырвался долгий вздох. - Прошу прощения за то, что во всеуслышание позволил себе высказать мысль о том, что мне было бы легче, если бы вы оказались женщиной легкого поведения. Или как я там выразился? Я не хотел вас обидеть, правда.

Клара так долго стояла молча, не отвечая ему, что почувствовала, как холодный воздух проникает в нее, несмотря на толстые шерстяные чулки и башмаки на толстой подошве.

– Я принимаю ваше извинение, - сказала она наконец, когда им обоим уже стало ясно, что она его прощает.

– В первый раз мы с вами поговорили спокойно, и ни один из нас не разозлился. Черт возьми!

Клара взглянула на него сквозь падающий снег.

– Господи помилуй! Чем это вы намазали лицо?

– Свиным салом с золой. Рекомендую вам и вашим спутницам сделать то же самое. Очень хорошо защищает от ветра и холода.

И тотчас же Клара почувствовала, как обжигающий ветер разрумянил ее лицо, а при столь низкой температуре да еще на такой высоте ветер с ледников дул постоянно, не переставая. Но она не могла представить себя с лицом, вымазанным этой ужасной смесью. Из-под припорошенных золой ресниц карие медвежьи глазки Барретта плутовато сверкнули, и впервые Клара заметила четкие контуры его губ, обозначенные рамкой из жира и золы. Почувствовав, что от его взгляда ее губы пересохли, она снова обратила взор к муравьиной ленте старателей, карабкавшихся вверх по вырубленным во льду ступеням.

– Вы не думали о том, чтобы сразиться со мной вторично?

– Не припомню, чтобы я когда-нибудь выразила свое согласие на это, - ответила Клара.

– Думаю, мы с вами будем лучшей парой.

Пар от его дыхания клубился над ее головой.

– О ваших словах стоит подумать, - сказала она с улыбкой. - И возможно, вы правы.

– Отлично!

Его радость удивила Клару, и она подумала, что его поражение в их схватке, вероятно, не давало ему покоя, как и постоянные язвительные замечания и подкалывания, которые он слышал со всех сторон.

– Итак, вы готовы к подъему? Я пойду следом за вами.

Если он пойдет за ней следом, она будет постоянно чувствовать его взгляд на своих бедрах в течение ближайших трех, а то и шести часов и волноваться, думая все время о том, какое производит на него впечатление, и эти размышления, в свою очередь, сами по себе не слишком пристойные, вызовут и другие, еще более непристойные мысли. Этот огромный косматый человек просто сводил ее с ума.

Внезапно взгляд ее изменился, и она стала пристально всматриваться в одну из фигурок, поднимавшихся по крутой лестнице, сквозь пелену теперь уже не столь густо падающего снега.

– Неужели это Джульетта там наверху?

Медведь прищурил глаза, чтобы лучше видеть, и кивнул:

– Похоже, что да.

– Мы договорились встретиться на Весах и дальше совершать восхождение вместе.

Клара и Медведь нагнали Джульетту за каких-нибудь пятнадцать минут, не обращая внимания на крики «Становитесь в очередь!» и «Дождитесь, когда очередь дойдет до вас!».

– Что вы здесь делаете? - спросила Клара. - Ведь вы должны были дожидаться Зою и меня.

Но Джульетта продолжала удивлять ее. С пепельно-серым лицом и слезящимися глазами, она потянула за конец побелевшего от изморози шарфа, обмотанного вокруг шеи и закрывавшего рот.

– Если я остановлюсь, чтобы задуматься, я никогда больше не двинусь с места. Я должна идти не останавливаясь. - Она сжала руки в перчатках. - О Господи!

Лента людей сдвинулась вперед на дюйм к сборщику таможенной пошлины. Клара разглядывала крошечную, хрупкую фигурку Джульетты и ее изящно вылепленное лицо. Подол ее платья был покрыт коркой льда, а щеки обжигал ветер. Сумка, которую она несла за плечами, содержавшая минимум еды и фляжку с горячим чаем, казалась слишком большой для нее, и складывалось такое впечатление, что одно неверное движение - и сумка перетянет, Джульетта опрокинется и полетит вниз. Казалось невероятным, что столь уязвимое существо могло подняться по крутому склону и узкой скользкой тропе, перед которой пасовали мужчины вдвое крупнее ее.

Как бы для того, чтобы проиллюстрировать размышления Клары, раздался отчаянный вопль, привлекший ее внимание, - она повернула голову и успела увидеть, как один из мужчин, сделав шаг в сторону, покатился вниз по припорошенной снегом скале от одного выступающего из-под снега камня к другому. Он оказался внизу у подножия тропинки и у ног людей, ожидавших своей очереди подняться. Когда кто-то бросился ему на помощь, стало очевидным, что это падение стоило ему нескольких сломанных костей. Не оставалось ничего, кроме как пожелать Джульетте удачи.

– Встретимся позже, - сказала Джульетта. Она обернулась и посмотрела на Медведя. - К вам это тоже относится, - добавила она, собираясь расстаться с ними и ища глазами Зою.

– Там, наверху, я угощу вас чашечкой кофе, - крикнул Медведь, ласково махнув Джульетте на прощание. Он с сомнением смотрел ей вслед и хмурился.

Клара нашла Зою в том самом месте, где они условились встретиться. Она смотрела на казавшуюся неприступной вершину глазами, полными смятения и ужаса.

– Я бы предпочла обогнуть весь земной шар на парусном судне, чем совершить это восхождение, - прошептала Зоя.

Клара знала, как заставить Зою двинуться с места.

– Джульетта уже обогнала нас.

– Что? - Зоя резко повернулась, щуря глаза от нестерпимого снежного и солнечного блеска. В течение целой минуты она изрыгала проклятия, потом тяжело вздохнула: - Черт возьми! Она с Беном Диром? И пытается произвести на него впечатление?

– Я не заметила там мистера Дира.

– Черт возьми! - повторила Зоя, топнув ногой. - Не могу выразить, какое отвращение я питаю к Жан-Жаку! Надеюсь, он прямиком отправится в ад, как только я подстрелю его.

Клара вперила взгляд в цепочку людей, казавшуюся отсюда лентой меняющих местожительство муравьев, трудолюбиво карабкающихся вверх. Сердце ее затрепетало от страха.

– Ну, прежде чем вы его подстрелите, нам надо его найти.

Слово ободрения от Медведя пришлось бы сейчас очень кстати. Но он, как и Джульетта и Зоя, считал, что эта крепкая старушка Клара не ведает страха! Эта румяная, как яблочко, рабочая лошадка совершит восхождение, и можете быть за нее спокойны. Но на самом деле Клара испугалась до смерти; она опасалась, что ноги подведут ее, или она вдруг потеряет от страха голову, или поскользнется и покатится вниз, где ляжет грудой переломанных костей. Она всегда боялась высоты.

Молча Клара смотрела, как к веренице поднимающихся по ступенькам людей направляется мужчина, неся на шее и плечах крепко цеплявшуюся за него собаку. Такой подъем был слишком крут для животного. И даже ездовых собак приходилось переносить через перевал на руках. Но ведь большинство мужчин совершали эти ужасные восхождение и спуск по семь-восемь раз, неся каждый раз не менее ста фунтов груза.

– Ладно, - сказала Зоя, решительно стискивая зубы и сжимая кулаки. - Пойдем и попробуем подняться в поисках этого мерзавца!

– Вперед! - одобрила Клара. - Я сейчас к вам присоединюсь.

Зоя зашагала вперед к месту, где собирали пошлину за подъем по ледяным ступеням.

Клара скорее согласилась бы нагишом пробежаться по снегу на глазах у всех, чем признать, что сейчас у нее гораздо меньше отваги, чем у Джульетты или Зои. Она старалась собрать волю в кулак, чтобы присоединиться к очереди поднимающихся по тропе людей.

Подъем на Чилкутский перевал был самым тяжким испытанием в жизни Джульетты. Хуже ничего нельзя было придумать. На большой высоте воздух был разреженным, и приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы вдохнуть его в легкие. Озябшие ноги и руки немилосердно щипало. И все, что ей было видно, - это семидесятипятифунтовый заплечный мешок с поклажей на спине индианки, шедшей впереди. Джульетта ничего за ним не видела и не знала, почему процессия время от времени останавливалась. Как и все остальные путники, она использовала эти остановки для того, чтобы передохнуть и попытаться отдышаться. Но в эти моменты она начинала ощущать боль в сведенных судорогой икрах, протестовавших против такого чудовищного подъема. Когда люди снова начинали движение вперед, ее ноги все еще дрожали, а спина болела. Она с трудом дышала. Нет, она не могла этого вынести.