– В самом деле? – Фиона притворно нахмурилась и, как бы поддразнивая его, попыталась уточнить: – А может, оно означает «чрезвычайно бледная»?

– Нет, «прекрасная», – сердито возразил Джонатон.

Обыкновенная женщина упала бы к его ногам за такой комплимент и, конечно же, не заставила бы автора комплимента чувствовать себя неуклюжим школьником. Но может, тут сыграл роль тот факт, что он в течение долгого времени придумывает фразы эротического содержания, чтобы объяснить рисунки, которые, невзирая на то, что говорят о них другие, изображают пикантные моменты? При этом он находится в компании женщины, которая красива, привлекательна и умна; она хочет стать его другом, даже женой, но пока находится где-то посередине, и этого вполне достаточно, чтобы свести любого мужчину с ума.

Маркиз наклонился над столом и зашуршал страницами, которые они написали, стараясь не замечать, насколько близко находится к ней. Достаточно легкого усилия – и он коснется губами ее губ…

Увы, он не должен забывать, что за это можно получить смачную пощечину. А все из-за дурацкой договоренности о том, что они не будут целоваться. Хотя в этом есть резон: кто знает, куда может завести их один невинный поцелуй?

Отыскав нужную страницу, Джонатон стал читать текст вслух, ритмично постукивая пальцем по столу:

– «Прекрасная нимфа молча стояла перед ним».

Фиона подавила улыбку.

– Ах, как это увлекательно!

– Да, и не только в книге. «Вы прекрасны, вы исключительно привлекательны, и любой мужчина почел бы за счастье обладать вами».

«Даже я». Эта мысль пришла в голову Джонатона неизвестно откуда, и он поспешил отбросить ее.

– Любой мужчина?

– Да. – Маркиз сцепил руки за спиной и зашагал по комнате, надеясь вскоре положить конец дискуссии. Лучше всего не обсуждать столь деликатные вопросы, которые выпадают из сферы того, что называется дружбой.

Беда только в том, что он никогда не хотел друга противоположного пола, даже в лице Джудит, до такой степени, как хотел Фиону.

– Ну-с, вернемся к заголовку.

– Мне нравится «Книга рисунков Фионы», – с улыбкой сказала она.

– Мне тоже, но это нарушает принцип анонимности. Джонатон продолжал, по своему обыкновению, шагать, поскольку это помогало ему думать, но думал он на этот раз о Фионе. Разумеется, это было неправильно, но он ничего не мог с собой поделать.

– В таком случае нам следует изменить название. – Фиона с невинным видом посмотрела на маркиза: – Что, если мы назовем ее «Книга Джонатона»?

Маркиз бросил на нее сердитый взгляд, и Фиона поспешила подавить улыбку.

– Простите, я не подумала, что вам это может не понравиться.

Маркиз выразительно вздохнул.

– Поскольку история пишется в духе мифа или легенды, мы могли бы использовать в заглавии любое слово.

– «Миф Джонатона»?

Он резко остановился и сердито посмотрел на Фиону:

– Будьте серьезны, мисс Фэрчайлд! Нам предстоит многое сделать сегодня, и вопрос о заголовке тоже очень серьезный.

– Да, конечно. – Фиона кивнула. – Могу я спросить, что повергло вас в столь дурное настроение?

– У меня вовсе не дурное настроение. – Маркиз поморщился. – А если вам так показалось, приношу мои извинения. – Он провел рукой по волосам. – Я в последнее время что-то плохо сплю…

– В последнее время?

– Скажем, с Рождественского сочельника.

Фиона улыбнулась:

– Вот как?

– Да. После этого моя жизнь вышла из привычной колеи.

– Ваша жизнь вышла из привычной колеи?

– Именно! Я не привык к этому, и мне это совсем не нравится. Моя жизнь всегда носила упорядоченный характер.

– Вы хотите сказать – была однообразной и скучной?

– Отнюдь! Моя жизнь никогда не представлялась мне скучной и всегда мне нравилась. Я люблю свою семью и своих друзей и никогда не испытывал недостатка в компании. К тому же я вкладываю капитал в ценные бумаги, а также пишу рассказы, которые, возможно, никто, кроме меня, никогда не прочитает. Тем не менее я обычно знаю, что должно произойти в тот или другой день, и мне это также нравится.

– И вы не считаете это скучным?

– Как бы много дел у меня ни было, я всегда успевал повеселиться, а потому не считаю свою жизнь скучной. Я все всегда держу под контролем… По крайней мере держал до последнего времени.

– А сейчас?

– А сейчас я не имею понятия, что может принести следующий день, и это приводит меня в замешательство.

– Понятно. – Фиона с сочувствием посмотрела на маркиза. – Искренне сожалею, что втянула вас в свои дела. – Она в упор посмотрела на него. – А может, вы втянулись в них сами? Все, что вы должны были сделать, – это сказать: «Знаете, мисс Фэрчайлд, несмотря на ваши замечательные качества, я не женюсь на вас». Однако вы, надменно считая, будто весь свет вращается вокруг вас, сделали ложный вывод о том, что вся моя жизнь – не более чем уловка, к которой прибегли ваши друзья, чтобы вас одурачить. – Она самым любезным образом улыбнулась.

Маркиз беспомощно пожал плечами. Первым его желанием было возразить, но он не смог этого сделать. К сожалению, Фиона права, а он – настоящий осел.

– Таково ваше объяснение?

Фиона кивнула.

– Оно не показалось мне искренним.

– Возможно, вы просто меня не слушали?

– О, я слушал очень внимательно! Однако обоснованное объяснение не должно содержать обвинения в надменности.

– Даже если оно справедливо?

Джонатон хмыкнул:

– В особенности если оно справедливо.

Фиона засмеялась.

Ему нравилось, как она смеется, – казалось, что в этот момент ей нет больше дела ни до чего на свете. Ему также нравилось находиться в ее компании. Если бы маркиз смог заставить себя не думать о более сладостных возможностях, мысль о которых рождала ее компания, о всякого рода интересных мыслях, которые рождались во время написания «Книги Фионы» или «Мифа Джонатона», о таких вещах, как «желание» и «искушение», ведущие к таким понятиям, как «соблазнить» и «отдаться», он мог бы считать, что все идет отлично.

Желание. Искушение. Соблазнить. Отдаться.

Фиона удивленно покосилась на него:

– Что?

Боже, уж не произнес ли он что-то вслух?

– Простите, я не расслышала.

– Ах да… – Маркиз с шумом втянул в себя воздух. – Я сказал «желание», «искушение», «соблазнить»…

– И еще «отдаться».

– Вот именно, «отдаться». – Джонатон кивнул. – Слово «отдаться» означает покориться, подчиниться, капитулировать.

– Я знаю, что означает это слово, но не знаю, почему вы произнесли его. Я также не знаю, почему вы сказали «желание» и «соблазнить».

– Не забудьте также слово «искушение», – быстро проговорил Джонатон.

– Разумеется, не забуду.

– Я тоже.

– И что же дальше? – Ее глаза лукаво сверкнули, словно она хорошо знала, о чем он думает.

В этот момент маркиз почувствовал, что его жизнь более не находится под контролем. Некие силы, не имеющие к нему никакого отношения, вырвали рычаг управления из его рук, и из тени на авансцену явилась Фиона Фэрчайлд.

– Итак, я рассматриваю преимущества желания, соблазна и… искушения. А еще меня интересуют польза, добродетель и преимущества капитуляции.

Фиона недоуменно посмотрела на него:

– Капитуляции?

– Да. Что вы об этом думаете?

– Я… я не уверена, что понимаю…

– Все очень просто. Совращение имеет столь же много плюсов, как желание и искушение, но я отдаю предпочтение капитуляции. – Маркиз вежливо улыбнулся. – Что вы на это скажете, мисс Фэрчайлд? Вы согласитесь на капитуляцию?

Фиона с недоверием посмотрела на него, затем поднялась из-за стола.

– Капитуляция невозможна, милорд, ее никогда не будет. Я уже сказала вам ранее, что…

– Мисс Фэрчайлд! – Джонатон вскинул руки. – Пожалуйста, не волнуйтесь так. Полагаю, капитуляция вполне отвечает нашей цели.

Фиона ахнула.

– Вашей цели – возможно, но наши намерения совершенно разные.

– Нет-нет, я не о том. – Маркиз усмехнулся. – Я предлагаю «Капитуляция сезонов» в качестве заголовка.

– Заголовка? – Фиона широко раскрыла глаза. – Так вы говорили о заголовке?

– Конечно. – Джонатон бросил на нее невинный взгляд. – А вы что предполагали?

– Я подумала, что… Впрочем, не важно. Так это заголовок?

Джонатон кивнул; он с трудом сдерживался, стараясь не расхохотаться.

– Именно заголовок. Но видимо, вы решительно настроены против заголовка «Капитуляция сезонов».

– Отчего же. – Фиона покачала головой. – Вовсе нет. «Капитуляция», пожалуй, приемлема, хотя слово «желание» тоже вполне уместно. Дайте мне подумать. – Она почесала концом пера кончик носа. – Что, если назвать книгу «Страсть богов»?

– Позвольте подумать. – Маркиз проследил взглядом за движениями ее пера. Не приходилось сомневаться, что делалось это умышленно. – Скорее всего «страсть» – вполне приемлемое слово для наших целей.

– В самом деле?

– Или все же «искушение»?

– «Искушение» – тоже отличное слово. Пожалуй, я соглашусь с вами. – Фиона вскинула руки и потянулась.

Однако же довольно. Не будучи слишком искушенным в писании, в тонком искусстве флирта, маркиз был отлично подкован. Он задержал ее руку.

– Стало быть, «Капитуляция сезонов»?

– Или «Капитуляция нимф».

– «Капитуляция перед богами».

Фиона кивнула.

– «Божественная капитуляция».

– А еще лучше – «Прекрасная капитуляция».

– «Прекрасная капитуляция»?

Насколько далеко позволит она зайти этой игре? Насколько далеко готов идти он? Не спуская с нее глаз, маркиз поднес руку Фионы к губам.

– Кажется, это тоже подходит.

– Милорд, – Фиона попыталась выдернуть руку, но он крепко держал ее, – я думаю…

– Мисс Фэрчайлд, в течение всего этого времени вы были откровенны и честны со мной.