Он, черт возьми, обидел ее.

Он обидел ее.

Я обидел ее.

— Джаред, боже мой, пожалуйста остановись. — Запрыгнув на мою спину, она умоляя, пытаясь убрать меня от ее брата, который лежал на полу, прикрывая лицо руками, пока удары продолжали лететь в его живот, по бокам и рукам, по любой плоти, которую я мог найти.

— Остановись! — она кричала и кричала, и наконец, ее мольбы дошли до меня. — Ты делаешь ему больно... прекрати, — шепотом умоляла она. Ее дыхание, обдувавшее мое лицо, вторглось в мои чувства, возвращая меня.

В ужасе, я попятился назад, схватившись руками за волосы.

Все болело. Мои руки. Мое сердце. Моя темная душа.

Эли медленно слезла с моей спины, не отпуская меня, а обвив руками мою талию. Лицом, она прижалась к моей спине. Умоляя, она сцепила руки на моем животе, вцепилась в меня, будто я не был куском дерьма, как знал ее брат, что был. Как будто я приносил что-то большее, чем разрушения.

Но это было единственным, что я знал.

Я уставился на своего лучшего друга, который, опустив голову, встал на четвереньки. Кровь капала с его лица на пол. Задрав футболку, он вытер лицо, пытаясь отдышаться, его спина поднималась и опускаясь. Он поднял голову.

Он больше не казался злым. Скорее, просто жалел меня.

— Просто уходи Джаред. Убирайся и никогда не возвращайся.

Подняв руки вверх, я стал отступать, сдаваясь. Потому что я уже был потерян.

Я почувствовал, как напряглась Эли.

— Нет.

— Прости, — пробормотал я в воздух. Я даже не знал, перед кем я, черт побери, извиняюсь. Наверное, перед обоими. Без сомнения, я поступил неправильно с обоими.

— Нееееее... нет. Джаред, пожалуйста, останься. — Эли пыталась удержать меня, но я освободился от ее рук. Я повернулся к девушке, которая стала моим утешением. Отсрочка момента, который стал смертельным приговором. Всё, что я никогда не хотел видеть, буквально сияло во мне... любовь, разочарование и вера в то, что никогда не случится.

— Прости, — сказал я вновь. Потому что я, правда, хотел попросить прощение. Я сложил ее ладони вместе и сжал между моих, потому что не хотел отпускать. Затем, я нежно погладил ее по спине. — Мне очень жаль, Эли, но ты же знаешь, я не могу остаться.

Оставив ее стоять там, я пронесся в гостиную и натянул джинсы, футболку и ботинки. Я почувствовал одновременно облегчение и разочарование, потому что она не последовала за мной.

Мне понадобилось пять секунд, чтобы собрать свои вещи.

Единственное, что было важно, я оставлял позади.

Перекинув сумку через плечо, я выскочил за дверь. Мои ноги, с громким стуком, врезались в бетонный пол.

Я был на полпути к парковочному месту, когда хрупкий голосок Эли послышался позади меня.

— Джаред, не уезжай. Пожалуйста... не бросай меня.

Звук ранил мои уши, боль раздирала изнутри. Я, черт возьми, не мог вынести ее рыданий, особенно, когда причиной тому был я сам. Осторожно, я рискнул взглянуть через плечо и увидел девушку, которая всколыхнула что-то во мне. Я, правда, был идиотом, думая, что она не пойдет за мной.

Она оставалась в квартире достаточно долго, чтобы натянуть пижамные шорты. Сейчас она босиком бежала по лестнице, а ее идеально лицо было заплаканным и красным. На нем отражалось мучение.

Дерьмо.

Как я должен разобраться со всем этим? С ней? С тем, что сделал?

Я медленно повернулся и раскрыл объятия, пока Эли преодолевала расстояние между нами. Я продолжил пятиться назад, потому что больше ничего не мог сделать.

Только она смогла изменить меня, внести тень радости в невыносимую тьму.

На парковке, порывами, дул горячий ветер, и я был уверен, что дышать практически невозможно. Я никогда не должен был приезжать сюда. Никогда не должен был прикасаться к ней. Никогда не должен был брать то, что не принадлежало мне.

— Джаред, — тяжело дыша, Эли бросилась в мои объятия. Оторвав от земли, я прижал ее к себе, в последний раз вбирая ее тепло. Я зарылся носом в ее волосы, вдыхая кокос, сладость, и просто девушку, которая за пару мгновений заполнила мой разрушенный мир чем-то большим, чем просто боль.

— Останься, — раздался ее мягкий голос у моего уха.

Обнимая ее, боль врезалась в мои ребра и пульсировала. Медленно, я поставил ее на землю. Мои руки дрожали, когда я поднял их, чтобы взять ее лицо в ладони. Я провел большими пальцами под ее глазами, стирая слезы. Она смотрела на меня, в ее зеленых глазах отражался свет, любовь, признание, которое ударило меня словно камень.

Я нежно поцеловал ее, наслаждаясь вкусом. Схватившись за мои запястья, Эли поцеловала меня в ответ, тихий стон, сорвавшийся с ее губ, говорил о многом. Она поглотила все мои чувства, ее тепло только усиливало мою боль.

Я отстранился и сглотнул сквозь боль. Моя хватка усилилась, чтобы подчеркнуть слова, а голос стал серьезным:

— Я сейчас уйду, и забуду о тебе, Эли. И ты, сделаешь то же самое, — мои ладони сильнее прижались к ее щекам, пропитанным слезами. — Ты забудешь обо мне и найдешь свое счастье. Ты найдешь того, кто сможет любить тебя так, как ты того заслуживаешь, — я опустил голову, чтобы она оказалась на одном уровне с ее. — Ты поняла меня?

Эли неистово покачала головой.

— Нет.

Моргнув, я отступил назад.

— Да, Эли. Я обещаю... все буде хорошо.

— Нет, Джаред, нет...

Я попятился назад.

Схватившись за живот, Эли сложилась пополам.

Я развернулся и, засунув руки в карманы, направился к своему байку.

Я слышал ее рыдания, как она молила меня остаться.

— Джаред, нет. Пожалуйста, не делай этого. Не бросай меня. Я люблю тебя.

Запрыгнув на байк, я убрал подножку. Двигатель ожил, заглушая ее рыдания. Я выехал с парковочного места и повернул байк. С другого конца парковки, я видел лицо сломленной девушки, которая кричала мое имя, умоляя сквозь слезы. Кристофер обнимал ее за спину, отказываясь отпускать.

Она пиналась, пытаясь вырваться на свободу. Я слышал, как она вновь и вновь кричала:

— Не оставляй меня. Не оставляй меня.

Я надавил на газ, заглушая ее.

Я думал, это было невозможно — ненавидеть себя сильнее. Но сейчас осознал, что еще даже не начинал.

Я замер, потерявшись в мучениях, которые причинил этой девочке, мечтая о чуде, которое могло бы все стереть. Которое могло бы все забрать назад.

Невеселый смешок горел на моем языке. Я всегда хотел вернуть ту жизнь назад.

Сомневаясь, мои ноги балансировали на земле, а рука крепче сжала рычаг газа.

Кристофер встретил мой взгляд, смотря так, будто знал, о чем я думал, будто предлагал какую-то ненормальную сделку. Он позаботится о ней, если я просто испарюсь.

Эли продолжала бороться, умолять и плакать. В последний раз я позволил себе встретиться с ее взглядом. Двигатель взревел, когда я крутанул газ. Эли закричала сквозь слезы:

— Джаред... нет!

И я запомню ее вот такой, чертовски сломленной, разрушенной мной.

Потому что это было тем, что я всегда делал.

Я разрушал все, к чему прикасался.

 

20 глава

Элина

— Джаред, нет!

Слова эхом отдались в ушах, будто это была вовсе не я. Как будто, это не мои слова. Будто этот голос, возможно, не принадлежал мне.

Потому что в этом голосе было слишком много боли.

Я наблюдала, как завернув за угол, исчезла его задняя фара, и шум байка разорвал ночь.

Я была опустошена. Каждая моя надежда раскололась, разломилась на куски, будто их разорвали.

— Джаред, нет.

На этот раз, это был всего лишь шепот, произнесенный от сердца, которое забрал с собой Джаред, когда повернулся ко мне спиной.

Однажды, я пообещала, что возьму все, что он сможет мне дать. Каждую предложенную им частичку. Я охотно пошла на риск. Где-то внутри, я всегда знала, что потеряю его.

Я просто не подготовилась к тому, как это будет чувствоваться.

— Джаред... — вновь прошептала я.

Кристофер крепко обнял меня сзади.

Перестав бороться, я признала свою ошибку, и, схватившись за живот, попыталась удержать себя.

Но Кристофер уже держал меня.

Его губы прижимались к моему затылку, пока он держал на себе практически весь, мой вес.

— Шшш... Эли... давай, пожалуйста, перестань плакать, — умолял он.

Но все, что я могла делать — это оплакивать мужчину, который разрушил что-то настоящее, мужчину, который так сильно ненавидел себя, что не мог видеть то, что у нас, на самом деле, было.

— Иди сюда, — Кристофер медленно повернул меня и притянул к своей груди. Мои руки были зажаты между нами и сжали его футболку. — Все хорошо, — уверил он.

Я заплакала еще сильнее.

Кристофер напрягся, одной рукой, обернутой вокруг моей спины, он указал куда-то позади меня.

— Почему бы вам не вернуться обратно, и не заняться своими гребаными делами? Тут не на что пялиться.

Кристофер пробормотал у моего уха:

— Пошли, Эли, нам нужно подняться наверх. Думаю, мы перебудили весь дом, и прямо сейчас, мы не готовы иметь дело с этим дерьмом.

Я едва смогла кивнуть.

Обняв меня за талию, Кристофер направился к лестнице. Держась за перила, я заваливалась на бок от боли, которая вынуждала меня упасть. Поднимаясь по ступенькам, ноги дрожали.

Кристофер сильнее прижал меня.

— Все в порядке, Эли... Давай, ты можешь сделать это.

Квартира была слишком тихой, напоминая мне о том, что я потеряла.

Болела каждая частичка тела, боль была так глубоко, что я чувствовала ее в тех местах, о существовании которых не знала.

Он ушел.

Из желудка стала подниматься тошнота.

— Думаю, меня сейчас стошнит. — Я побежала в ванную и упала на колени, очищая свои внутренности.

Опустошение.

Разорение.

Разрушение.

Он обещал, что сделает это.