Ирина Мазаева - Чужой принц

Лелька всегда мечтала, чтобы вокруг нее было много-много самых интересных людей, чтобы с ней происходило много-много самых разных событий. Ей постоянно нужна была новая информация, тайны и интриги, расследования и преследования, а также – самые настоящие приключения. Она поэтому и повзрослеть изо всех сил хотела, чтобы скорее началась самая настоящая взрослая, богатая на события жизнь. Но в последнее время у нее было такое ощущение, что высшие силы услышали ее мольбы и решили исполнить разом все ее желания. А началось все с выпускного, когда она столкнулась в дверях с Шишом и он пригласил ее танцевать.

Потом были туфли и Галина Г., первые свидания и полная неразбериха в чувствах, интерес к ее особе со стороны Хобота и Шиша, ссора с лучшей подругой, череда странных снов и для полного переизбытка происшествий – падение в озеро и спасение ее бренного тела учителем физкультуры. Положа руку на сердце, Лелька, конечно, была рада столь бурно начавшемуся лету, но… Но жить на такой скорости ей было уже немного тяжело. Очень хотелось все расставить по своим местам, поговорить с кем-нибудь, кто помог бы во всем разобраться. Но не с Танькой с танцев.

– Ты меня слушаешь?! – донеслось из трубки обиженное.

– Да, да, это круто, – на автомате откликнулась Лелька.

– А я что говорю? – обрадовалась трубка. – Так вот, а он…

Лелька глубоко вздохнула и положила трубку на аппарат. И почувствовала себя полной сволочью.

– Анжелика Альбертовна, – начала издалека Лелька. – Мне тут сон приснился… – она вышла из дома, и ноги сами привели ее к Риткиной бабушке. – Будто еду я в троллейбусе… – и она пересказала весь сон.

Анжелика Альбертовна сначала помолчала, а потом только и спросила:

– Ну и что же произошло, что тебе такие мрачные сны снятся?

Пришлось рассказывать и про пятничное свидание, и про сон про кроссовки, и про субботний утренний разговор с Риткой, и про Хобота, позвонившего Лельке, и про предательство.

– Ну и дела, – только и покачала головой Анжелика Альбертовна.

Она сидела в кресле-качалке и вязала что-то яркое и радостное. Лелька пристроилась рядом на диване. Анжелика Альбертовна молчала, Лельке же молчание было невыносимо. Но и про сон свой ей больше говорить не хотелось.

– Анжелика Альбертовна, а как понять, нравится ли мальчик на самом деле или нет? А если кажется, что несколько мальчиков нравятся? Можно ли одновременно любить нескольких? – спросила она.

– Ой, как много сразу вопросов, – с облегчением улыбнулась Риткина бабушка. – Можно любить и нескольких. Смотря, что ты понимаешь под словом «любовь». Любовь ведь бывает сестринская. Бывает дружеская. Бывает просто любовь, человеческая, так сказать, любовь ко всем людям, которая сродни любви ко всему живому.

– Нет, я не про сестринскую… Я про настоящую… Как же понять, люблю я парня, который мне нравится, или нет? Особенно если мне нравится не он один…

– Была бы ты постарше, я бы сказала так: представь, что звенит у тебя звонок, открываешь ты дверь, а там – тот, кого, как ты считаешь, ты любишь. С чемоданом. И говорит: я пришел к тебе навсегда. Если ты готова пустить его – ты его любишь. Если нет, начинаешь думать и прикидывать – значит, нет.

– Почему же, я понимаю. Хочу ли я быть с ним рядом? Готова ли я видеть его каждый день?

– Скажем так: сможешь ли ты его принять в свою жизнь. Целиком. Такого, какой он есть. И то это еще не любовь… Это, я бы сказала, влюбленность. А любовь… – Анжелика Альбертовна вздохнула и задумалась. А потом продолжила: – А о любви можно говорить, только когда вы уже пожили вместе…

Жить вместе с кем-либо Лелька еще не собиралась. А потому продолжила гнуть свою линию:

– То есть все-таки хочу ли я, чтобы он был рядом со мной всегда? А что значит «всегда»? А если я не знаю? А если я пока просто хочу с ним видеться? Если мне интересно, что с ним происходит? Кто он такой?

– А если ты пока не знаешь, кто он такой, значит, кто-то пока еще говорит всего лишь о некоторой симпатии, – Анжелика Альбертовна ловко потянулась к Лельке рукой и щелкнула ее по курносому носу.

– Нет! – возмутилась та. – Это не просто симпатия! Я же так его хочу видеть! Я… Я… Я хочу что-нибудь для него сделать. Хорошее.

– Для кого? Для этого твоего лысого или второго, который Ритуське нравится?

Лельке стало стыдно, но она честно призналась:

– И для другого тоже, – а потом добавила: – А сейчас еще появился третий…

Лелька вздохнула и подробно рассказала про физрука.

– Ну ты даешь, девонька, – отсмеявшись, только и могла сказать бабушка Ритки.

Лелька даже обиделась:

– И ничего смешного нет! Я до сих пор не знаю, что и думать про это. И про самого Андрея Вячеславовича.

– Он красивый?

– Говорят, да.

– А ты как думаешь?

– Я не знаю.

– Близнецы ты мои, Близнецы! В твоем возрасте я тоже еще не понимала, где заканчивается любовная игра и начинается сама любовь. Мне хотелось любить всех и сразу. Страдать, ревновать, куда-то бежать, кому-то звонить… Молодость, молодость… – вздохнула Анжелика Альбертовна. – Живи и радуйся жизни. Натура твоя непостоянная, увлечения поверхностны, а страдания неглубоки. Успеешь еще остепениться.

– Как это – поверхностны?! Как это – неглубоки?! – снова обиделась Лелька.

– Потому что только ты могла попытаться утопиться у пирса. Ведь все же знают, что там от силы по пояс.

– Я не топилась!!!

– Конечно, не топилась. Просто напридумывала себе вселенское горе.

– Мне было плохо, – буркнула Лелька. – Все люди – как люди, а я – полный придурок.

– А что плохо-то? – Анжелика Альбертовна с чувством полного удовлетворения отложила вязанье и присела рядом с Лелькой. – Это называется «богатая эмоциональная жизнь». И это – замечательно. Куча женщин готова удавиться, лишь бы заполучить твой природный талант, твою эмоциональность и впечатлительность. Ведь это очень женственно. На это и клюют мужчины. Надо просто научиться контролировать свои эмоции, а это обязательно случится со временем.

В комнату пришел толстый кот по кличке Шерхан, породы британский голубой, запрыгнул на широкий подоконник и уселся там, уставившись в окно. Характерная приплюснутая морда и щеки, которые «из-за спины видать», придавали коту наглый и самодовольный вид. Лелька не удержалась и подергала кота за свободно свисающий с подоконника хвост. Шерхан, казалось, только брезгливо поморщился.

– Да… Еще вчера мне казалось, что жизнь кончена, а сегодня я уже и не помню о своем горе. Наверное, действительно, мои эмоции, как это, поверхностны…

– Они углубятся, – пообещала бабушка Ритки. – Только ты подумай еще раз про этого вашего… слона.

– Хобота? В смысле, Хабанена?

– Да. Если он на самом деле нравится Ритуське, то она тебе спуску не даст. Она – настоящий Овен: что сочтет своим – за то с любым биться будет. Собственница большая и ревнивица. И упрямая очень: если она решила, что ей нужен только он – вынь да положь.

– Я не знаю, что мне делать, Анжелика Альбертовна! – прорвало Лельку. – Мне и перед Ритой стыдно, и сама я не знаю, кто мне нужен, и хочется со всеми увидеться, и страшно тоже. И кого я люблю – не знаю.

Анжелика Альбертовна хотела было ответить, но тут у нее зазвонил телефон. Она прижала трубку к уху и замурлыкала:

– Да, Дмитрий Григорьевич, завтра как договаривались. Хи-хи-хи, ну вы скажете тоже. Конечно, буду. Жду не дождусь. И я тоже. Пока-пока.

У Лельки даже челюсть отвисла: Дмитрий Григорьевич – это был не кто иной, как их школьный Горыныч, для них – вахтер, а для Анжелики Альбертовны – настоящий полковник. И его сразила своей красотой, умом и обаянием Риткина бабушка. У нее действительно было чему поучиться…

А Анжелика Альбертовна, как ни в чем не бывало, ответила Лельке на ее вопрос:

– Не знаешь, что делать – не делай ничего. Замедлись. Понаблюдай. Почувствуй себя, свои желания. Позволь случиться всему, что должно случиться. Хочешь, я с Риткой поговорю, помирю вас?

Лелька отрицательно замотала головой: мириться с бывшей лучшей подругой она еще была не готова. А в остальном – согласно кивнула: если слушаться Анжелику Альбертовну, может, и для нее наступит такое время, когда парни будут сами названивать, а ей – только и останется выбирать между ними?

Прошла неделя. Спортивный лагерь работал целыми днями с девяти утра до восьми вечера. Двадцать два мальчика из 8-11 классов в поте лица бегали, прыгали, лазали, кувыркались, качались в спортзале и купались в не самой теплой воде озера. Никаким карате, надо сказать, здесь и не пахло, а была это, как постоянно повторял Андрей Вячеславович, общая физическая подготовка, сокращая это слово до аббревиатуры ОФП. Вместе с мальчиками этой ОФП занимались две девчонки. Конечно же, это были Лелька Федорова и Ритка Кемпи. Других сумасшедших почему-то не нашлось.

Но отношения между ними продолжали оставаться несколько странными. Подружки здоровались по утрам, прощались, еле ворочая языками от усталости, по вечерам. Днем – тоже вроде бы разговаривали о чем-то, но все больше по делу: о тренировках, о заданиях, а то и просто о погоде. (Последнее их действительно волновало, потому что много занятий было на свежем воздухе, включая обязательные ежедневные купания в большом озере.)

Не говорили они про происшествие в субботу, про парней, про свои отношения; да и вообще не говорили ни на какие личные темы. Вели себя так, как будто только в лагере и познакомились: других девчонок в секции не было – вот им и пришлось общаться. Да и общаться особенно-то было некогда: тренировки шли одна за другой без перерыва.

Положа руку на сердце, Лелька очень хотела, чтобы Ритка перед ней извинилась. Признала свою вину. Попросила прощения за свое предательство. Но то ли Ритка не ходила к Анжелике Альбертовне и та с ней не поговорила, то ли действительно, как все Овны, она была упряма и уверена в своей правоте, но извиняться Кемпи не спешила. Лелька в ответ тоже не спешила как-то прояснять отношения. Надеясь на то, что у нее как-нибудь все-таки найдется время, чтобы дойти еще раз до Анжелики Альбертовны, еще раз пожаловаться на Ритку и попросить помирить их.