В очередную субботу теперь уже Лиза заехала за Ильей в Выхино, и они вновь «утюжили» на машине узкие и кривые переулки в центре Москвы.

Дверь распахнула длинноногая девица с толстым слоем косметики на лице. Лиза оценивающе оглядела обитательницу квартиры: может быть, перед ними Ольгушкина дочь? Но тут же отказалась от подобной идеи: девушка слишком молода. Скорее уж она - внучка сценариста. Неужели Орлов отказался от принципов вечного холостяка и все-таки женился?

- Аннушка, кто там? - послышался голос из глубины богемной квартиры.

Девушка в свою очередь вопросительно посмотрела на гостей.

- Мы хотели бы поговорить с Владленом Аркадьевичем, - объяснил Илья.- По поводу одной его старой знакомой.

- Вла-дик!- крикнула девица, разглядывая между тем Каменева. И сморщила свой правильный кукольный носик: нет, этот мужчина не в ее вкусе. – Очередную твою любовницу ищут, - фыркнула она и пошла прочь.

Зашаркали по паркету шлепанцы.

- Не обращайте внимания, - появился в проеме двери лысый старик в домашнем халате и цветастом платке на тощей шее. – Анечка – домработница, недавно приехала из провинции, поэтому манерами не блещет. Мечтает сниматься в кино, я ей пытаюсь сделать протекцию. Но дело это хлопотное и долгое. Поэтому пока помогает мне, старику, по хозяйству. Я, как видите, одинок, сам не осилю. Так о ком вы пришли справиться?

- Давайте в комнату пройдем, не в коридоре же нам разговаривать, - вдруг в голосе Ильи появились жесткие нотки: вид очередной любовницы доказывал, что Орлов продолжал совращать молоденьких «гостей столицы», ничуть не переживая о последствиях. Такие люди всегда злили и раздражали Каменева, ему становилось стыдно за ту половину человечества, к которой он принадлежал.

Орлов хоть и был удивлен напором незнакомых гостей, но возражать не стал и засеменил следом. Старика раздирало любопытство: кого же ищут эти люди?

А гости удобно устроились на диване. Лиза изучала морщинистое лицо Орлова. Он бросил фразу, что одинок. Значит, Любе так и не удалось уговорить его удочерить Ольгушкину дочку. И они пришли зря? А Илья молча смотрел на стены: в роли своеобразных обоев выступали огромные афиши с названиями старых советских кинокартин. Увы, ни одной из них он не видел.

- Фильмы по моим сценариям, - приосанился сценарист, поправляя выбившийся из махрового воротника платок. – Их пара десятков. Тяжелые были времена, застойные. Настоящее кино удавалось снимать редко, приходилось заниматься всякой пропагандистской ерундой. Любовь на фоне сталелитейного цеха или пшеничного поля, борьба за выполнение плана, перевоспитание бездельников в рабочем коллективе. Но я все же стремился и в таких темах найти что-то общечеловеческое, вечное. Даже в список претендентов на госпремию однажды попал, но - обнесли. Премию в первую очередь давали тем, кто экранизировал книги генсека. Но Орлов не пресмыкался как многие.

- Я тут газеты полистал, - прервал тронную речь патриарха Илья, - вы по-прежнему в цене.

- Сейчас время свободы. Кинопроцесс на подъеме и продюсеры вспомнили о старых талантах, которые способны предложить народу то, что он любит.

- И что же любит народ? – хмыкнул Каменев.

- Народ жаждет зрелищ, - гордо вытянул шею и выпрямил спину Орлов. – Погоня, стрельба, кровь, страсти, предательство, любовь. Вы видели что-нибудь из моих лучших сериалов: «Темно на улицах», «Крутая перестрелка», «Бойня на рассвете»?

- Если так называются лучшие, то о чем повествуют худшие? – Илья с трудом сдерживал свое возмущение.

- Мои фильмы - слепок с нашей действительности, - пропустил мимо ушей едкое замечание гостя сценарист. – Не каждому деятелю культуры дано почувствовать этот оголенный нерв общества.

- Наверно, за нерв хорошо платят, - опять съязвил Илья, - раз вы так активно им занимаетесь.

- Я работаю не за деньги, молодой человек, - Орлов смерил посетителя холодным взглядом. – Это мой долг перед искусством. Но пора вернуться к сути: вы по какому поводу пожаловали? О какой старой знакомой хотите поговорить? Про какую из актрис? Я со многими в дружеских отношениях. Книгу пишете? Считайте, что пришли по адресу. Я ведь уже живая легенда, со столькими звездами довелось знаться.

- Мы ищем дочку, - сделала паузу Лиза и - словно вылила ушат воды на голову старика: – Ольги Терещенко.

Старик вздрогнул и побледнел.

-Так вы из милиции? – вскочил Орлов на ноги и резво, забыв о «скрипучем» возрасте, забегал по комнате. – Столько времени прошло. Дело закрыто за давностью лет… Банальное ограбление. Вор украл бриллиантовые сережки... А я любил ее, – сценарист рухнул обратно в кресло и захныкал как ребенок.

- На, выпей свои капли, - появилась в комнате длинноногая домработница со стаканом воды. – Он по каждому поводу плачет, - объяснила гостям девица. – Сентиментальный больно.


Вызвав «скорую», оставив избитую Ольгу на скамейке на остановке, Орлов вернулся домой и крепко напился. И несколько дней не выходил из квартиры. Он ругал себя за то, что сломал собственную жизнь, собственную карьеру. И зачем только связался с Ольгой? Девушка изначально показалась ему слишком эмоциональной, чувственной, умной. До этого он старался иметь дело с малообразованными глупышками, которые исчезали с его горизонта так же быстро, как и появлялись. А тут вдруг распушил перья и захотел произвести на необычную новенькую впечатление. Старый козел! Он ведь только-только подобрался к заветной мечте: отдел пропаганды в ЦК партии формировал творческий коллектив для съемок фильмов по книгам генсека. Гарантированная многолетняя работа, сладкая, денежная, перспективная – дефицитные презенты польются дождем. А он взял и все испортил своими же собственными руками. Если дело раскроется, он вылетит из обоймы. Навсегда!

Следователь позвонил в дверь через неделю. Да, хорошо работает московская милиция, скоро вышли на его след, хотя Орлов сделал все как нужно – оставил девушку без документов в кармане.

- Вы знали погибшую Ольгу Терещенко? – человек в погонах цепким взглядом просканировал сценариста.

- Ой, она погибла? - нарисовал на лице трагическое удивление бывший работодатель. – Как? Когда? Вот несчастье-то!

- Ограбили, сережки сняли, - буркнул следователь, перебирая немногочисленные вещи в комнате Ольги.

- Да, да бриллиантовые, - Орлов всеми силами старался укрепить основную версию следствия. – Мой подарок. Предупреждал ведь – не носи, когда одна ходишь. Не послушалась, молодая, пофорсить хотела.

- А кем же она вам приходилась, раз вы ей дорогие сережки подарили? - с подозрением посмотрел на сценариста милиционер.

- Домработницей, - похолодел Орлов, ну и дурака свалял, так проболтаться, сейчас потянут за ниточку и размотают весь клубок. Надо быть предельно внимательным. - Лимитчица, в институт не поступила, пожалел – пропадет в столице, угодит в дурную компанию. Прописал временно на своей жилплощади, все как полагается. А сережки, не думайте, не дорогие. Бриллианты не настоящие, фианит.

- И еще вопрос, - спросил напоследок следователь. – Почему не стали искать девушку, когда она домой не вернулась?

- Так она и раньше исчезала, - придумал «правильный» ответ Орлов. – На три дня, на неделю. Я, знаете, не интересовался. Не родственница ведь, как-то неудобно в чужую жизнь лезть. Поэтому и не заподозрил чего худого.

Дверь захлопнулась, скрывая за собой госслужащего в погонах. И жизнь старого ловеласа вернулась в прежнее комфортное русло.


- Да, на студии ко мне приставала какая-то старуха, показывала фотографию дочки Ольги, - наконец успокоился старик. – Но это же не мой ребенок!

- Значит, вы не знаете, куда делась девочка? – Илья понял, что они напрасно теряют время.

- Может быть, ее забрал отец? – встрепенулся Орлов, почувствовав, что гости не имеют на руках доказательств его вины. – Как-то с Ольгушкой мы оказались на выставке аквариумных рыбок и там столкнулись с молодым парнем. У него на приколотой карточке была фамилия написана – Павел Любавин. Говорящая, не правда ли? Я еще потом ее в одном из своих фильмов использовал… А Ольга, да, призналась, что сильно любила Павла. Она о нем даже спокойно говорить не могла. Это было больше похоже не на любовь, а на безумие какое-то… Сумасшедшая любовь. Нет, такой не бывает…


- … А вот и бывает, - Лиза уже сидела в машине, но слова Орлова все звучали в ее голове.

- Что бывает? – Илья повернулся к соседке.

Но она не услышала вопрос, она думала об Ольгушке, которая безуспешно пыталась вырваться из ада, в который превратилась ее любовь, и бессмысленно сгорела в этом пламени.

Илья замер в восхищении: женщина, которая находилась всего на расстоянии вытянутой руки от него, была в этот миг невероятно красива! Летнее солнце добавило свои яркие краски ее рыжим волосам. Каменев не мог больше сопротивляться этому волшебству, наклонился и нежно прикоснулся губами к мягкой щеке. Лиза вздрогнула и, словно очнувшись, испуганно посмотрела на Илью.

- Жаль, - тут же отстранился Каменев и нервно постучал пальцами по двери, - … Наши поиски… Они ни к чему не привели. Мы познакомились со всеми обитателями старой коммуналки, но никто из них не знает, что стало с маленькой девочкой.

- Увы, - вздохнула Лиза и повернула ключ зажигания. - Остается лишь вернуть письмо твоей маме.

Мотор, наконец, ритмично забухал: до дома, где живет Ольгушка-старшая, они доберутся за полчаса.

- Как интересно: судьбы у людей разные, но есть нечто всех их объединяющее. И Хомкины, и Симоновы, и Воскресенская, - Лиза перебирала имена героев истории, которой жила последний месяц, - и даже Орлов могли удочерить девочку. Но никто по разным причинам не решился на этот шаг, не захотел рисковать. И в результате сегодня они каждый по-своему страдают от одиночества. И у них уже нет шанса изменить жизнь.