Первоочередной задачей было — соблазнить Джоэля.

Дэйзи все больше убеждалась в своей любви к нему. У нее не осталось никаких сомнений: Джоэль — единственный мужчина, который ей нужен. Но вместе с тем она опасалась, что причинила ему слишком сильную боль, из-за чего Джоэль не решится возобновить прежние отношения.

Первый шаг должна была сделать она сама, и когда отец отправился на неделю походить под парусами, а у Джоэля появился просвет в его нескончаемой работе, Дэйзи пригласила его поужинать вечером.

Субботний день с утра обещал быть жарким, большую его часть Дэйзи провела валяясь на солнце в саду и предвкушая предстоящую ночь. Она собиралась приготовить нехитрое угощение: спагетти под сметанным соусом с креветками, салат и чесночный хлеб, затем должны были последовать клубника с мороженым. Но вовсе не приготовление блюд занимало ее мысли — Дэйзи раздумывала над тем, как должна выглядеть сегодня вечером.

Ей хотелось, чтобы Джоэль снова увидел в ней ту девушку, которую полюбил почти два года назад. Тогда Дэйзи изображала «роковую женщину» — платья, обтягивающие фигуру как перчатка, четырехдюймовые каблуки и тому подобное. Однако с течением времени ее стиль претерпел изменения. Хотя она всегда утверждала, что это произошло из-за Джоэля, на самом деле причиной была элементарная лень.

Осуществить задуманное оказалось нелегко. После операции ее волосы находились в страшном беспорядке, а большой участок около виска был начисто выбрит. Когда Дэйзи еще лежала на больничной койке, к ней приходил парикмахер — он коротко подстриг ее и разделил вьющиеся локоны на прямой пробор, чтобы они хотя бы частично прикрывали выбритый участок. Порой, взглянув на себя в зеркало, девушка отчаивалась, но теперь волосы уже начали отрастать, а безобразный шрам было не так-то легко заметить.

Сегодня утром она вымыла голову, высушила волосы на солнце и впервые с того момента, как покинула центр реабилитации, поняла, что прежняя Дэйзи возвращается. Провалявшись в саду до четырех, она встала и отправилась готовить угощение, прибирать и накрывать стол для ужина.

Прежде всего Дэйзи широко распахнула огромные окна столовой, выходящие в сад, передвинула стол поближе к двери и срезала несколько роз, чтобы поставить их в центре стола. От аромата цветов у нее слегка закружилась голова.

Позже, наслаждаясь теплой ванной с ароматическими солями, она окончательно почувствовала себя счастливой и уверенной — такой, какой была при жизни Лорны.

Дэйзи улыбнулась про себя, вспомнив, что подростком считала родителей ужасно старомодными и чопорными. Наблюдая за тем, как мать готовится к званому обеду, она никак не могла понять, зачем, если приглашены только соседи и старые друзья, начищать серебро, тщательно подбирать цветы, ставить на стол свечи — не говоря уже о том, чтобы надраивать ванну или полировать мебель. Когда-то Дэйзи даже заявила, что никто и никогда не застанет ее за подобным бесполезным занятием. Однако теперь, всего несколько лет спустя, она смотрела на это иначе. Как ни посмотри, а дом должен сверкать, и ужин должен быть замечательным не только по вкусу, но и по виду.

Наконец-то она повзрослела. Прошедший год принес ей много боли и разочарований, зато она узнала о себе, своей семье и мире больше, чем за минувшие двадцать пять лет.

— Вот это да! Ты выглядишь потрясающе! — воскликнул Джоэль, когда в половине восьмого Дэйзи отворила ему дверь.

От удовольствия Дэйзи залилась краской. И хотя на ней было всего лишь старое изумрудно-зеленое платье с оборками, а сама она была изрядно смущена тем, что оно буквально выставляет напоказ ее фигуру, судя по блеску в глазах Джоэля, нужный эффект был достигнут.

— Ты тоже совсем неплохо выглядишь, — парировала она. На Джоэле была белая рубашка-поло, такие же хлопковые брюки, а его руки и лицо золотились от загара. Она поцеловала гостя в щеку и запах его кожи показался ей чудесным.

Перед тем как приступить к ужину они немного посидели в саду с аперитивами, затем Дэйзи вернулась на кухню и поставила спагетти вариться, а соус разогрела в микроволновой печи. Все остальное уже было готово. Через пятнадцать минут оба уже сидели за столом.

— М-м, вот это да! — изрек Джоэль, отведав сметанного соуса с креветками. — Я так давно питаюсь полуфабрикатами, что забыл как выглядит настоящая еда, не говоря уже о том, какова она на вкус, — он выудил из салата кусочек авокадо. — А это что? Снова что-то новенькое?

Дэйзи рассмеялась. Когда они только начали встречаться, пару раз она попробовала готовить для Джоэля. Вот тогда-то и обнаружилось, что незнакомыми ему кажутся чуть ли не все блюда подряд. Он вырос в семье, где даже спагетти считались экзотическим кулинарным изыском. Во время службы на флоте он привык обходиться столовой. Когда корабль заходил в иностранный порт, Джоэль подозрительно обнюхивал туземную стряпню, предпочитая ей что-нибудь сугубо английское, вроде рыбы с картошкой. Впрочем, Дэйзи быстро приучила его к разным диковинкам, и мало-помалу Джоэль расстался со своими гастрономическими предрассудками.

Было так чудесно снова побыть вдвоем. Вечер был очень теплым, а легкий ветерок заставлял колебаться пламя свечей. День медленно угасал; аромат роз, хорошая еда, вино сделали разговор легким и приятным.

Джоэль отставил бокал и взглянул на Дэйзи.

— Когда ты вычеркнула меня из своей жизни, мой собственный мир просто рухнул, словно карточный домик, — сказал он. — Все начало казаться совершенно бессмысленным — вставать по утрам, убирать квартиру, стирать одежду. До этого момента я просто не отдавал себе отчета в том, насколько привязался к твоей семье и как ты скрашивала каждый миг моего существования. Парням из отдела скоро осточертело видеть, что я все время хожу как в воду опущенный, они даже прозвали меня брюзгой. А ведь я всегда гордился своим умением скрывать чувства. Наверное я себя переоценивал, считая слишком крутым, чтобы расстраиваться из-за женщины.

Дэйзи протянула руку и осторожно погладила его по щеке.

— Прости меня, — прошептала она. — Как все-таки здорово, что ты способен на такие чувства. А ведь иногда мне казалось, что ты попросту ничего не понимаешь — это было еще одной моей ошибкой. Сдержанный, замкнутый и самодостаточный — таким я тебя представляла.

— А ты казалась мне легкомысленной, поэтому я и решил, что должен вести себя как большой босс, — признался Джоэль.

— Легкомысленной! — хихикнула Дэйзи.

Он улыбнулся, взял руку Дэйзи в свои и поцеловал кончики ее пальцев.

— Именно — легкомысленной. Ты и сейчас иногда ведешь себя так. Помнишь, как приехав в реабилитационный центр, я застал тебя горько плачущей? Я решил, что у тебя скверные новости — нужна повторная операция или того хуже. А причиной твоего неутешного горя оказалось головокружение, которое мешало тебе покрыть лаком ногти на ногах.

— Ногти имеют принципиальное значение для женщин, — рассмеялась Дэйзи.

— А я? Какое я имею для тебя значение? — спросил Джоэль и его глаза потемнели.

— Огромное, — шепнула она.

— Тогда пошли в постель, — сказал он, поднимаясь и увлекая ее за собой.

— Прямо сейчас, перед клубникой с кофе? Я как раз собиралась поставить что-нибудь медленное и потанцевать, — сказала Дэйзи.

— Это подождет. У нас впереди целая ночь.

Она взглянула ему в лицо. Карие глаза Джоэля светились таким желанием, что она задрожала от нетерпения. Губы его были мягкими и влажными от вина. Потом она перевела взгляд на его руку, крепко сжимающую ее кисть, вспомнив, какими чуткими и нежными могут быть пальцы этого мужчины.

— Поцелуй меня по-настоящему, — прошептала она. — Я уже успела забыть, что это такое.

Поначалу поцелуй показался ей легким. Джоэль едва касался ее языка своим, но вскоре его объятия стали крепче, и она задохнулась от жаркой волны нахлынувшего желания. Такого у них еще никогда не было. Подхватив девушку на руки, Джоэль отнес ее наверх и опустил на кровать. Мгновение он стоял рядом, глядя на нее.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Я просто думаю о том, как сильно хочу тебя, — проговорил он охрипшим от волнения голосом.

Все было даже лучше, чем в первый раз — потрясающее наслаждение, покой и радость узнавания. Джоэль медленно раздевал ее, растягивая удовольствие, целовал ее грудь, руки и плечи.

А когда он нежно и бережно вошел в нее, Дэйзи почувствовала, как улетучиваются остатки нервного напряжения. Разум не хотел знать ничего, кроме Джоэля, — пространство и время, вчерашний и завтрашний день перестали существовать, когда они вместе достигали вершины.

— Я люблю тебя… — пробормотал он в последнее мгновение, и их тела слились друг с другом так, как никогда раньше. Дэйзи внезапно расплакалась, ощутив неповторимость этого мгновения.

— Не плачь, — прошептал он, собирая губами ее слезинки. — Фред решит, что я тебя обижаю, и мне не поздоровится.

Дэйзи скосила глаза и увидела сидящего на ковре Фреда. Вопросительно наклонив голову и насторожив уши, пес словно пытался понять, что происходит.

Девушка от души расхохоталась.

— «Новая модель «Дэйзи» способна переходить от слез к смеху за полторы секунды, — прогнусавил Джоэль, подражая голосу актера, рекламировавшего автомобили на местном радио. — Плавный ход и масса удовольствия — вот чего вам следует ожидать от новой «Дэйзи»!»

Спускаясь вниз, чтобы полакомиться мороженым с клубникой, они все еще смеялись. Затем, прихватив бутылку вина, влюбленные прошли через темный сад и уселись на качели, — Джоэль в широких боксерских шортах, а Дэйзи — в узеньких трусиках и его рубашке.

— Знаешь, можно было бы заняться любовью прямо здесь, — проговорил он, все сильнее раскачивая качели. — Оттого что мы не знаем, смотрят ли на нас соседи, острота ощущений только усилится.