Они тогда уже лежали в постели, все окна оставались открытыми, потому что ночь была очень теплой, и когда родители начали ссориться, их голоса были отчетливо слышны. Все началось с денег; мать говорила, что не может понять, что плохого, если они этим летом сдадут нижнее поле под кемпинг. Тогда можно было бы купить стиральную машину и телевизор.

Отец ответил, что не позволит посторонним вытаптывать его землю только для того, чтобы она просиживала вечера на своей жирной заднице в кресле, глазея в ящик. Тогда мать начала пронзительно кричать, что он скупой, эгоистичный человек и что после всех дневных нагрузок у нее есть право на отдых вечером, когда он отправляется в бар.

На это отец заявил, что Вайолет совершенно не помогает ему на ферме и что она слишком ленива даже для нормальной уборки в доме; мать, естественно, не осталась в долгу.

— Лучше быть ленивой, чем сумасшедшей! — выкрикнула она. — Да поможет Бог этой дрянной девчонке наверху, она унаследовала безумие в двойном размере и от тебя, и от своей мамаши. Она закончит сумасшедшим домом.

Похоже, отец ударил Вайолет, потому что она взвизгнула, а он выскочил из дома, с грохотом захлопнув дверь. Девочки молча лежали в своих кроватях, и ни одна не осмеливалась заговорить, потому что сделать это — означало принять чью-либо сторону и почти наверняка поссориться.

— Они все время ругаются, — грустно проговорила Джози. — Она говорит ему плохие слова, а он отвечает ей тем же. Вот настоящая причина того, почему я хочу бросить школу. Когда я заработаю достаточно денег, то уеду в тот же день. Ты — единственная, без кого я буду скучать.

Эллен охватило теплое чувство к сестре, потому что она понимала — в известном смысле положение Джози намного хуже ее собственного. Эллен знала, что отец никогда не станет возражать против того или иного решения, которое она примет. Он будет доволен, если она останется в школе, и придет в восторг, если по окончании школы Эллен поступит в колледж. Но даже если бы она заявила, что хочет бросить школу прямо сейчас и отправиться в Лондон, он не стал бы ей препятствовать.

Вайолет же вцепилась в Джози, как пиявка. День и ночь она донимала ее своими попреками, все ей было не так — школа, ее друзья и подруги, а все потому, что она ожидала от Джози большего, чем та могла когда-либо добиться. Иногда Эллен замечала, что сестра буквально сгибается под бременем амбиций своей матери. Но самое плохое было в том, что Джози знала истинную причину придирок Вайолет. В действительности та не хотела, чтобы ее дочь добилась успеха и зажила лучшей жизнью. Вайолет сделала ставку на то, что дочь спасет ее от тяжелого труда и несчастливого замужества, обеспечив ей в будущем легкую жизнь.

— Мы должны держаться вместе несмотря ни на что, — убеждала ее Эллен. — Не спеши бросать школу и хвататься за бесперспективную работу. Иначе придется горько пожалеть.

Джози устремила на нее задумчивый взгляд.

— Мне бы твое терпение, — с тоской проговорила она. — А я хочу иметь хорошую одежду, своего парня и свободу делать то, что взбредет в голову, идти туда, куда меня тянет. И все это прямо сейчас!

Эллен улыбнулась.

— Помнишь, как ты больше всего на свете хотела иметь игрушечную детскую коляску?

Лицо Джози просветлело. В то время ей было пять лет, и она без конца говорила о коляске, возвращаясь к желанной игрушке снова и снова.

— Какое это имеет отношение к тому, что я хочу сейчас? — спросила она.

— В конце концов ты ее получила, — напомнила Эллен. — Но поиграла с ней день-другой, а потом потеряла всякий интерес. Иногда мечтать о чем-либо гораздо приятнее, чем это иметь. Помечтай, подожди — и увидишь, что из этого выйдет.

— Иногда ты похожа на прорицательницу, — хихикнула Джози. — А ты о чем мечтаешь?

— Да почти о том же, что и ты, — ответила Эллен. Не могла же она рассказать о своей самой сокровенной мечте, которая заключалась в том, что в один прекрасный день ее мачеха решит убраться восвояси, а Эллен останется хозяйничать здесь вместе с отцом.

Крик, донесшийся со стороны дома, прервал их рассуждения о туманном будущем.

— Это мама, — мрачно сказала Джози. — Лучше бы нам пойти и узнать, что ей нужно.

Поднявшись по каменистой тропинке через нижнее поле, они увидели мать, стоявшую, уперев руки в бедра, возле садовой ограды. Даже на расстоянии было видно, что она крайне возбуждена.

Вайолет исполнился сорок один год, но выглядела она намного старше. За последние два или три года она набрала добрых два десятка килограммов лишнего веса, а в глубоких складках вокруг ее рта проступила горечь. Девочки привыкли к ее плохим зубам и косоглазию, но неряшливость матери приводила их в замешательство. Изо дня в день Вайолет носила одно и то же засаленное, бесформенное платье, редко мыла голову, и от нее всегда несло потом. Вот уже больше года она спала одна. Это произошло, когда она однажды заболела, и отец переселился в крохотную пустующую спаленку, да так и не вернулся обратно. Джози все время пыталась убедить ее начать следить за собой, но мать пропускала ее уговоры мимо ушей.

Насколько Эллен могла судить, единственным достоинством этой женщины было то, что она умела превосходно готовить. В то же время еда, не считая Джози, была единственным, что интересовало Вайолет, и она постоянно жевала. Джози порой вставала на ее защиту, напоминая Эллен о тяжелом детстве матери. Ведь она всегда недоедала, а уныние и вечно несчастный вид Вайолет связаны с тем, что папа совсем не обращает на нее внимания.

Но Эллен не могла себя заставить испытывать искреннее сочувствие к мачехе. Многие их соседи выросли в страшной бедности, но они не набивали желудок с утра до ночи. И если бы эта женщина сделала над собой усилие, чтобы выглядеть привлекательной, то и папа мог изменить свое отношение к ней.

— Где вы шляетесь? — заорала Вайолет, когда девочки подошли ближе.

— Мы просто были внизу, на пляже, мамочка, — оживленно крикнула в ответ Джози. — Что-то случилось?

— Я только что получила телеграмму, — ответила та. — Моя мать серьезно больна, и я должна немедленно отправиться в Хельстон. Ты, Эллен, ступай в деревню и спроси мистера Питерса, не сможет ли он подвезти меня, скажи ему, что это срочно. Джози, пойдем со мной, поможешь мне упаковать кое-какие вещи.

Девочки обменялись удивленными взглядами. Всего один раз их брали в Хельстон, к бабушке, это было лет шесть назад. Она была очень стара и неприветлива, а в доме у нее стоял полумрак и странно пахло. Насколько им было известно, с того дня их мать ни разу не виделась с бабушкой. Эллен и Джози были убеждены, что их бабушка — ведьма.

— Не стой столбом, — заорала Вайолет на Эллен. — Ступай сейчас же, и пошевеливайся!

Эллен не стала спрашивать, почему мачеха не хочет попросить отца отвезти ее на их стареньком грузовичке, потому что мысль о паре дней без Вайолет была слишком восхитительной. Она помчалась по тропинке к дороге, пробежала полмили без единой остановки, а потом перебралась через перелаз и вышла на пешеходную тропу, которая вела через поля к Маунан Смит.

Дом мистера Питерса — маленький опрятный коттедж — стоял в самом центре деревни. Мистер Питерс, в прошлом школьный учитель, выйдя на пенсию, переехал сюда из Эксетера. Иногда он подрабатывал, развозя местных жителей по округе за значительно меньшую плату, чем фальмутская таксомоторная фирма.

Мистер Питерс пропалывал садик перед домом, когда на дороге появилась Эллен. Этот человек ей нравился, потому что был одним из немногих взрослых в деревне, с кем по-настоящему интересно поговорить. Высокий и худощавый, сейчас он был в своем обычном летнем наряде, состоявшем из мешковатых шортов до колен, кричаще пестрой рубашки и потрепанной соломенной шляпы.

— Не могли бы вы отвезти маму в Хельстон? Наша бабушка тяжело больна, — задыхаясь, выпалила Эллен. От быстрого бега у нее сильно кололо в боку.

Мистер Питерс бросил грабли и улыбнулся.

— Это кто из вас? Эллен или Джози? — спросил он.

— Эллен, конечно, — сказала она, улыбаясь до ушей. Шутка была традиционной, он всегда так ее поддразнивал при встрече. Джози никогда не снисходила до того, чтобы заговорить с мистером Питерсом, тогда как Эллен обязательно останавливалась поболтать.

— Ну разумеется, — заметил он, сдвигая шляпу на затылок и широко улыбаясь. — Ты — та, у которой есть мозги в дополнение к красоте. Как прошли экзамены?

— Очень хорошо, — кивнула она. — Но результаты я узнаю чуть попозже. Так вы отвезете маму?

— Конечно, отвезу, — сказал он, хотя, похоже, такая перспектива его не особенно вдохновляла. Эллен подумала, что будет хорошо, если Джози сумеет убедить Вайолет принять ванну и переодеться перед поездкой. — Заходи и выпей чего-нибудь холодненького, милочка, пока я вымою руки и переговорю с миссис Питерс. Ты выглядишь взволнованной и, по-моему, вспотела.

Эллен последовала за ним в коттедж, с нетерпением оглядываясь по сторонам. Она очень любила, когда мистер Питерс приглашал ее в комнаты, потому что это был самый уютный маленький домик, который она когда-либо видела. Великое множество книг и картин, чудесные коврики на полу и красивая полированная старинная мебель. Иногда ей хотелось взмахнуть волшебной палочкой и превратить Бикон-фарм в такой же.

Мистер Питерс вышел через двустворчатое окно, доходящее до пола, чтобы предупредить жену, которая сидела в саду в шезлонге с рукоделием. Когда он заговорил с ней, миссис Питерс повернула голову и окликнула Эллен, чтобы та присоединилась к ним.

Эллен восхищалась миссис Питерс почти так же, как ее мужем, хотя и знала ее не так хорошо. Она была моложе супруга, носила изящные и аккуратные костюмы, жемчужные ожерелья, а ее тронутые сединой волосы были собраны в пучок. Эллен однажды была поражена, когда наткнулась на миссис Питерс, гуляющую по полям. На ней были бледно-голубые слаксы и отороченный шелковой тесьмой пиджак, идеально сочетавшийся по цвету со слаксами. Эллен тут же решила, что когда ей перевалит за пятьдесят, она ни за что не станет слоняться в скверных темно-серых обносках, а будет выглядеть так же замечательно, как миссис Питерс.