Женщина обнажена. Мужчина одет в шорты и футболку. Их лица искажены гримасой обуявшего их ужаса. Они уже осознали, что через считаные мгновения погибнут. В распахнутых глазах мужчины отчетливо читается отчаяние. При взгляде на его широко открытый рот в ушах начинает звучать его громкий протестующий крик: „Нет!“ Зритель понимает: мужчина не хочет умирать.

Выражение лица женщины сложнее. В ее глазах тоже страх. Ее рот тоже открыт в последнем предсмертном крике. И в то же время зрителю понятно, что она не кричит, как ее спутник, „Нет!“. Или „Не хочу!“. Неуловимое выражение ее лица убеждает, что она, обуянная страхом неизбежной смерти, одновременно торжествует!

Какая причина ее восторга? Она ликует, что победила первобытный страх перед смертью? Что ей хватило мужества сделать этот последний шаг в пропасть? Перейти тот порог, после которого уже нет пути назад?

Помимо своей воли, зритель начинает анализировать выражение лиц мужчины и женщины. Пытается понять, что случилось.

Вариантов, объясняющих происходящее на фотографии, много. Каждый зритель выберет тот, который ему ближе. А некоторые уйдут от фотографии, так и не найдя объяснения тому, что увидели. Так или иначе, работа никого не оставит равнодушным. И в этом – изюминка снимка, выполненного, вне всякого сомнения, большим мастером».

* * *

«… История фотографии, победившей в конкурсе „Лучшие фотографии года“ нынешнего года, заинтересовала очень многих. Потому при взгляде на нее у каждого зрителя возникала масса вопросов. Как могла появиться такая фотография? Специалисты внимательно изучили работу и пришли к твердому выводу: там изображено подлинное событие! Никаких признаков монтажа и фотошопа!

Естественно, появилась версия о том, что автор не объявляется именно потому, что случайно снял момент трагического события, которое мог предотвратить. Он сделал этот снимок, но теперь не может себе простить, что по его вине погибли два человека. Может быть, и так.

Одно несомненно: история снимка содержит в себе тайну. Возможно, криминальную. Будет ли она когда-нибудь разгадана или пополнит копилку загадок, которыми полна история нашей цивилизации?»

«В Интернете продолжается обсуждение истории появления фотографии, победившей в номинации „Лучшая жанровая фотография года“.

Очень похоже, что лед в этом интригующем деле тронулся. В нашу редакцию позвонил читатель, который напомнил, что в июне этого года в Австрии, в горах погибли мужчина и женщина. Обстоятельства их гибели полностью совпадают с теми, что мы видим на снимке.

Мы публикуем фотографию с надеждой, что теперь, когда появились предположения о ее происхождении, у нас есть шанс узнать, что же там в действительности произошло».

* * *

«Тайна фотографии-победительницы конкурса „Лучшие фотографии года“ начинает открываться. После наших публикаций к нам пришло письмо от офицера полиции Клауса Фогельмана, который занимался дознанием в связи с гибелью двух человек в горах Австрии, недалеко от Шладминга.

К. Фогельман пишет, что погибшая – бывшая хозяйка отеля „Горный орел“ Лиз Штейнбах, а мужчина – ее муж Семен Саломатин.

К. Фогельман подтверждает, что при осмотре места происшествия было обнаружено отсутствие карты памяти в фотоаппарате! Теперь не вызывает сомнений, что кто-то побывал на площадке и изъял карту. Несомненно, что это произошло после гибели Л. Штейнбах и С. Саломатина, но до того, как это стало известно полиции. Совершенно точно установлено, что это не могли быть туристы, которые первыми обнаружили трупы погибших и сообщили об этом властям.

Итак, имена погибших известны. Обстоятельства происшедшего установлены. Но остаются вопросы. Почему С. Саломатин и его жена упали со скалы? Кто, когда и зачем вынул из фотоаппарата карту памяти?

Мы признательны господину К. Фогельману за информацию. Он помог найти ответы на многие вопросы. Но не на все! А это значит, что историю эту еще рано отправлять в архив. Продолжение следует!»

* * *

«Сегодня мы сообщаем читателям, проявившим интерес к нашему расследованию чрезвычайного происшествия под Шладмингом и его связи с результатами фотоконкурса „Лучшие фотографии года“, что мы закрываем эту тему.

Не без огорчения мы вынуждены признать, что все наши усилия к тому, чтобы установить обстоятельства страшной и загадочной трагедии, а также выяснить личность человека, представившего победивший в конкурсе снимок, оказались безрезультатными.

Мы благодарим всех читателей за активную позицию, за проявленное стремление разгадать эту тайну».

* * *

Белоснежный «майбах» плавно катил по дороге от Шладминга в сторону Лицена. Именно катил, а не ехал. Ездят только обычные автомобили. А этот величественно перемещался в пространстве. Хотя дорога почти все время шла вверх, автомобиль двигался неслышно, словно в нем вовсе не было двенадцатицилиндрового шестилитрового двигателя, и он перемещается под действием некой неведомой простым смертным магической силы.

– Ты говорил, Санчо, что на подъезде есть хорошая площадка, с которой замок хорошо виден, – обратился мужчина в белом костюме к водителю.

– Уже близко, Петр Ильич! – подтвердил водитель. – Остановиться?

Водителя звали Александр Васильевич. И до недавнего времени все, кто обращался к нему, называли его либо по имени, либо по имени-отчеству. Но Петр Ильич, взяв Александра Васильевича на работу, с первого дня переименовал нового водителя в Санчо. То же сделала и любовница шефа.

– Да! Будь любезен! – ответил Петр Ильич.

«Майбах» сбавил скорость, плавно съехал на смотровую площадку. Под колесами зашуршал гравий. Санчо остановил машину и помог выйти из нее шефу и его даме. Все трое прошли вперед и остановились в нескольких шагах от невысокого, сантиметров в тридцать, бетонного ограждения. Прямо перед ними открылся сказочный вид. Вдали утопали в загадочной дымке покрытые снегом вершины. Перед ними поражали воображение причудливые, зубчатые, словно вырубленные топором скалы.

На склоне одной из них из-за высокой белоснежной стены вонзались в небо остроконечные пики башен сказочной красоты замка. В окружающей замок стене было пять башен. Над каждой на высоком флагштоке развевался флаг. Стена, соединяющая башни, имела форму практически правильного пятиугольника. Она была сложена из огромных, едва обработанных валунов, что придавало ей вид несокрушимой надежности. В центре замка возвышалась еще одна башня. Четырехугольная, с такой же площадкой наверху, окруженной зубцами на выступающем карнизе. Вплотную к ней примыкал трехэтажный дом с медной крышей, стрельчатыми окнами и широкими балконами.

От автотрассы к замку вела петляющая среди скал асфальтированная дорога, которая упиралась в подъемный мостик у искусственного рва. Все вместе производило впечатление величия, могущества и своеобразного вкуса хозяина.

– Нравится? – спросил Петр Ильич спутницу.

– Оч-чень! – ответила Светочка. Она обеими руками обхватила руку любовника и прижалась к ней щекой. – А зачем эта башня внутри?

– Это донжон! – пояснил Петр Ильич. – Немцы называют такую башню бергфрид. Последний оборонительный рубеж замка.

– На нас могут напасть? – Бездонной глубины голубые глаза Светочки округлились. – Кто? Бандиты? Варвары?

– Это раньше донжон был последним оборонительным рубежом, – с лукаво-снисходительной улыбкой на губах ответил ей Петр Ильич. – А теперь у него другое назначение. Когда я буду в отъезде, ты по вечерам будешь стоять на ее вершине и вглядываться в туманную даль. А я, возвращаясь из поездки, издали буду видеть, что ты меня ждешь…

– Как романтично! – протянула тонким голоском Светочка.

И вдруг стала теребить руку спутника:

– Чего мы тут стоим? Поехали скорее! Я хочу сейчас же все это посмотреть и потрогать!

За отворотом к замку на обочине стоял большой щит с предупреждением:

«Schloss „Adlerberg“. Privateigentum. Einfahrt verboten!» [5]

Перед подъемным мостиком «Майбах» снова остановился. Охранник подошел к машине, поздоровался с хозяином и только после этого пропустил машину.

Во внутреннем дворе замка приехавшего хозяина и его свиту встретил управляющий.

– С приездом, Петр Ильич! – радостно поздоровался он, открывая дверь автомобиля.

– Ну, здравствуй, Веня! – ответил ему тот, выбираясь из машины. – Как тут у вас? Все в порядке?

– Полный порядок, Петр Ильич!

– Ну тогда – веди! Показывай новой хозяйке, что вы тут настроили!

Вениамин Аркадьевич шагнул в сторону, пропуская шефа и его подругу. На его лице засияла приветливая улыбка. Широким жестом он пригласил гостей идти вперед:

– Милости просим!

* * *

Поздно вечером Петр Ильич сидел в рыцарском зале у камина с бокалом в одной руке и сигарой – в другой. Светочка только что удалилась в спальню, наградив возлюбленного многообещающим взглядом и нежным поцелуем. Петр Ильич допил коньяк и уже собирался отправиться вслед за ней, когда в рыцарском зале появился Вениамин Аркадьевич.

– Разрешите, Петр Ильич? – негромко спросил он.

– Входи! – пробурчал Петр Ильич, давая управляющему понять, что внезапная задержка пришлась ему не по вкусу.

Вениамин Аркадьевич, неслышно ступая по толстому ковру, приблизился.

– Что хотел? – зыркнул на него босс.

– Тут такое дело, Петр Ильич… – начал было говорить управляющий, но замялся.

– Ну! – поторопил его собеседник. – Говори! Что му-му исполняешь?

– Хочу вас предупредить, Петр Ильич…

– Что? – встрепенулся босс.

– Последние дни в замке не все ладно…

Петр Ильич нахмурился:

– В чем дело?

– Вы не поверите…

– Да говори же! – вспылил Петр Ильич.

– Привидение у нас завелось! – выдохнул, наконец, Вениамин Аркадьевич.

– Ты чего мелешь? – прищурился Петр Ильич, оскаливая зубы в недоброй усмешке. – Попивать, что ли, начал? Белочку нажил? Смотри у меня! Я не посмотрю, что ты из системы! Враз выгоню к чертовой матери!