По глазам Хольцмана вижу, что он мне верит и не верит одновременно. Почему? Что заставляет его сомневаться?

Адвокат будто услышал мой вопрос.

– Но, раз отель остался за вами, что же вы не пришли за конвертами раньше? – спрашивает он. – Вы имели полное право забрать их до назначенного срока.

Грустно вздыхаю. С виноватой улыбкой смотрю в его сморщенное лицо:

– Я забыла!

Герр Хольцман сокрушенно качает головой. «Ох уж эти женщины!» – читаю я в его глазах шутливый укор.

Поднимаюсь, чтобы уйти. Стряпчий идет проводить меня до двери. Обмен любезными улыбками. Благодарю его за добросовестное исполнение моих поручений. Заверяю, что и впредь буду иметь дело только с ним. Герр Хольцман признателен. Он говорит мне, что у него еще никогда не было столь обаятельной клиентки. Я могу быть уверена: он и впредь будет мне верным слугой.

Сажусь в машину. Что-то многовато за последние сутки тревожных событий. Жила себе спокойно, думая только о ремонте отеля, бизнесе, долгах да кредитах, и вдруг новости, одна хуже другой, посыпались как снежный ком. Супермен со своими капризами. Клэр. Послание от сестрички с того света. Вениамин Аркадьевич еще. Кстати, я же обещала ему позвонить!

– Да, Зоя Андреевна! Вы где? Понимаю. Проезжайте вперед до перекрестка и поверните направо. Увидите кафе. Может быть, вы в нем бывали. «Седой павлин». Нет? Ну все равно. Не заметить его невозможно. Тут отличная парковка. Заходите внутрь. Я сижу за столиком у окна. Впрочем, вы меня узнаете. Я тут один.

Вениамин Аркадьевич совсем по-детски хихикает.

Уже поднимаясь на крыльцо кафе, чувствую, как внутри меня нарастает волнение. Вениамин Аркадьевич поднимается с кресла, приветливо улыбается.

– Здравствуйте, Зоя Андреевна! Рад вас видеть!

Пододвигает мне стул. Садится напротив. Улыбка на его лице как приклеенная.

За прошедшее с нашей последней встречи время он совсем не изменился. Разве что сорочка и костюм более дорогие. И галстук. И часы на руке швейцарские. Не помню, какие у него были раньше, но явно не эти. Несколько секунд молчим. Детектив разглядывает меня. А я его.

– Давайте сразу договоримся, Вениамин Аркадьевич, что вы будете звать меня моим официальным именем. Если по-русски, то я – Елизавета Андреевна. Для вас можно короче – Лиза. Если по-немецки, то я – фрау Штейнбах. Можно – Лиз. Договорились?

– Хорошо! – просто ответил Вениамин Аркадьевич. – В конце концов, это не принципиально.

Он кладет на столик визитную карточку цвета платины. В углу – логотип известной в России фирмы. Читаю: «Выскребенцев Вениамин Аркадьевич. Специалист». Кладу карточку обратно на стол. Замечаю:

– Скромная у вас должность. А как же с детективным агентством?

– Это было временное занятие. Отчасти вынужденное. Так уж сложились обстоятельства. В ожидании лучших времен пришлось побыть ищейкой.

– И чем же вы теперь занимаетесь?

– Сейчас все поймете. Как вам здесь живется?

– Спасибо. Все хорошо. Осваиваю новое для меня дело. Ремонт отеля. Раскрутка. Дел хватает. Самое главное, что мне это нравится.

Вениамин Аркадьевич улыбается:

– Рад за вас! Но, если не возражаете, давайте перейдем к делу? Я – человек занятой. Вы тоже. Чего нам ходить вокруг да около?

Вениамин Аркадьевич откидывается на спинку кресла, кладет руки на подлокотники и начинает говорить:

– На сегодняшний день я официально, как вы уже знаете, работаю на скромной должности в серьезной фирме. Но вы, я думаю, не забыли, что такое российская реальность. Главная моя работа – оказание услуг одному известному человеку. Мой босс мечтает о собственном шале в горах Австрии. Вообще-то его планы еще серьезнее. Ему хочется иметь здесь собственный замок. Но это – в перспективе. Пока речь идет об участке. Он приезжал в эти места покататься на горных лыжах. С тех пор влюблен в них. Попросил меня подыскать что-нибудь приличное для будущего замка. И тут я вспомнил про вас…

– Чем же вам интересна моя скромная персона? Что вы меня не забыли сразу же после того, как получили гонорар за последнее поручение?

– Это оказалось невозможным! – рассмеялся бывший детектив. И тут же посерьезнел. – Эта, казалось бы, обыденная история вдруг приобрела такой пикантный вид, что я всерьез ей заинтересовался!

Напросилась! Противный холодок в груди. Да что это за день такой!

Изо всех сил стараюсь, чтобы в моем вопросе звучало одно только равнодушие:

– То есть?

– Когда я узнал о трагической гибели Зои Андреевны, а потом и ее мужа, то как профессионал проанализировал известные мне факты. Про, мягко говоря, неприязнь между Зоей Андреевной и ее сестрой. Неверность супруга Зои Андреевны. Естественно, у меня появились какие-то догадки о причинах случившегося.

Вопрос вырывается помимо моей воли:

– И какой же вывод вы сделали?

– Предварительный был таким: смерть Зои Андреевны не была несчастным случаем!

– А что же это?

– Убийство!

Качаю головой:

– Я тоже так думаю. Ее убил муж. Иначе: с чего ему покончить с собой?

– Может быть – так. А может быть, и нет… – задумчиво отвечает Вениамин Аркадьевич.

Его лицо и горы за его спиной начинают расплываться в тумане, состоящем из разной формы клубочков. Они кружатся в танце. И вдруг складываются в нечеткую картинку. Это занавеска ванной! Хорошо видны большие красные маки на ней. Полочка с феном на стене слева. Моя рука тянется к нему…

Резко встряхиваю головой, и видение исчезает. Передо мной снова внимательные глаза Вениамина Аркадьевича.

– У вас есть другой претендент на роль убийцы моей сестры? – негромко спрашиваю я.

– Как вам сказать! – вздыхает Вениамин Аркадьевич. – Я очень сильно сомневаюсь, что это был муж Зои Андреевны.

– Но если убил кто-то другой, с чего бы это Василий покончил с собой?

Вениамин Аркадьевич смотрит мне в лицо:

– Так ведь он любил… погибшую!

Он не сказал: «жену». Замялся перед тем, как произнести это слово. И в конце концов заменил его на нейтральное.

– Если любил, то чего же тогда завел любовницу?

– Ну знаете, фрау Штейнбах! Жизнь – штука очень непростая! А чужие души, как говорится, – потемки! Мы в своих собственных не всегда можем разобраться.

– А я уверена, что это сделал он! Больше некому!

– Некому! – согласился Вениамин Аркадьевич. – Если не считать…

Он замолкает. Смотрит куда-то в сторону. Перевожу взгляд туда же. Над близлежащим утесом парит орел.

– Так что? – резко спрашиваю я.

– Если не считать того, кому смерть Елизаветы Андреевны была выгодна, – говорит Вениамин Аркадьевич.

Спрашиваю его:

– А выгодной смерть Лизы стала для меня. Так?

– Так! – соглашается Вениамин Аркадьевич.

Смеюсь ему в лицо:

– Вы меня разочаровали! Я-то считала вас высококлассным профессионалом! Нет, Вениамин Аркадьевич! Я не убивала сестру! Воспользовалась ее смертью – это да! Глупо было не воспользоваться! При нашем-то сходстве.

– Возможно, что все было именно так! – согласился бывший детектив. – Тем лучше! Нам будет легче говорить о том деле, ради которого я здесь!

– Да! Давайте-ка вернемся к нему. Вы остановились на том, что вашему боссу нравятся эти места. И что дальше?

– Он поручил мне подобрать подходящее место. Я сразу вспомнил про вас. Приехал. Посмотрел. Отправил шефу фотографии этих мест. Он одобрил мой выбор. И поручил мне переговорить с вами о покупке вашего участка.

Вот так неожиданность! Мысль о том, что все проблемы можно решить, просто-напросто продав недвижимость, даже не приходила мне в голову. Потом ее озвучил Семен. Но не могло быть и речи, чтобы сделать это ради него. После того как я узнала про Клэр. Но теперь… Когда оказалось, что к отелю проявляет интерес серьезный человек… А следовательно, есть шанс провести успешную сделку… Ведь это выход! Продать! Рассчитаться с долгами! И уехать. Куда? Да хоть и в Париж! Раз Супермену эта столица разврата так нравится! А там – видно будет! Отвадить его от наглой бабенки будет не так уж сложно! Пригрожу Семену: если не перестанет страдать по этой стерве – откушу ему яйца.

Но нельзя же показывать потенциальному покупателю, что его предложение меня заинтересовало. Потому отвечаю с некоторым удивлением:

– Но я не собираюсь его продавать.

– А это для вас – самый лучший выход! – уверенно отвечает Вениамин Аркадьевич.

Снова хмурюсь:

– Выход? Откуда?

Он смеется:

– Фрау Штейнбах! Умоляю! Сначала вы меня недооцениваете как детектива! Теперь – как бизнесмена! За что? Мне даже обидно!

Наклонившись вперед, он переходит на шепот:

– Я все знаю, дорогая фрау Штейнбах! Я же не с бухты-барахты приехал. Навел справки! Все как полагается. Знаю, что вы в долгах по уши! Что бизнес ваш находится при последнем издыхании! Так что продажа недвижимости – самое лучшее в этой ситуации!

– Ну если откровенно, то дела и правда идут неважно! – неохотно признаюсь я. – Но я не считаю, что мое положение безнадежно! Возьму еще один кредит. Сделаю ремонт. Вложусь в рекламу. И дела пойдут в гору.

– Не обольщайтесь, Лиз! Кредит вам навряд ли дадут! Больше скажу: мой босс по своим каналам дал понять кое-кому, что вкладывать в вас деньги неразумно. И несвоевременно!

– Вы хотите сказать… – начинаю я, не в силах сдержать закипающий гнев. Но он меня обрывает:

– Да! Вы в бизнесе – новичок! А я до того, как стать частным детективом, в нем достаточно покрутился! И сейчас работаю с серьезными людьми! Поверьте: предложение продать отель – очень взвешенное! Тем более что…

Он замолкает. Смотрю на него в ожидании продолжения, но он молчит. Наконец, не выдерживаю:

– Что замолчали? Договаривайте!

На лицо Вениамина Аркадьевича набегает тень. В голосе звучит искреннее сочувствие:

– Поверьте! Вам надо как можно быстрее избавиться от недвижимости! Это вернет вам свободу передвижения! А она вам ой как нужна! Иначе все может обернуться очень плохо!