Юлия Цыпленкова - Чужими руками

– У Зои вообще было много странностей.

– Об этом расскажете чуть позже. Вы вышли из ванной. Что было дальше?

– Я позвонил Лизе.

– Кто это?

– Это сестра моей жены!..

Полиция обязательно узнает, что Лиза в Питере! Что она и Вася – любовники. И захочет задать Лизе вопросы. Будет очная ставка с Василием. Он, конечно же, узнает в Лиз Штейнбах жену. И тогда – полный крах!

Смотрю вслед идущему по двору Василию. Перед тем, как его фигура скрылась за углом, шепчу:

– Ну, Васек! Не подведи!

Как будто он может меня услышать.

Я стою в коридорчике между прихожей и кухней. Передо мной – неплотно прикрытая дверь в ванную. Из-за нее доносится плеск воды и голос, напевающий какую-то песенку. Что за песенка – не понять. Мешает шум.

Осторожно заглядываю за дверь. Она может скрипнуть. Сколько раз уже просила мужа смазать петли! Все некогда ему.

Не скрипнула. Сдерживая дыхание, шагаю через порог. Передо мной ванна. Шторка задернута.

Меня обжигает тревожная мысль. Что, если Лизка услышала, как я вошла? Услышала мои шаги? Стук готового выскочить из груди сердца? Поняла, зачем я здесь?

Мне становится не по себе. Воображение рисует пугающую картину. Вот отдергивается шторка, и передо мной возникает фигура голой Лизки. Она вскакивает на ноги. Все ее тело – в белых комках сползающей вниз пены. Волосы свисают прядями мокрой пакли. Глаза вытаращены. В них – смертельный ужас. Из открытого рта несется пронзительный, рвущий барабанные перепонки крик! Лизка выпрыгивает из ванны, толкает меня и в чем мать родила выскакивает из ванной, оставляя на полу мокрые пятна и роняя хлопья пены…

Несколько секунд стою не шевелясь. Мало-помалу сердце успокаивается. Мой взгляд останавливается на полочке с феном. Шнур с вилкой на конце свисает вниз. На корпусе фена трещина. Кусочек пластмассы вывалился. Сквозь дырку видны внутренности.

Осторожно делаю шаг вперед. Потом так же медленно протягиваю руку к полочке. Фен у меня в руке. Поднимаю его. Второй рукой придерживаю провод, чтобы он не стукнул по ванне или по стиральной машине. Любой звук выдаст меня с головой.

Все обошлось. Наклоняюсь к стене и вставляю шнур в розетку. Только тут замечаю, что шнура не хватит, чтобы бросить фен под ноги. Значит, надо отодвинуть шторку со стороны Лизкиной головы. И сделать это очень быстро! Раз – шторка отодвинута, два – фен брошен в воду. И сразу – прочь из ванной! Ни в коем случае не смотреть Лизке в лицо. Чтобы не увидеть ее глаза. Чтобы потом не являлась она ко мне.

Снова медлю, собираясь с силами. Лизка продолжает напевать. Теперь я понимаю, что это за песенка.

Уж не мне ли адресованы эти слова? Вдруг она обо всем догадалась? И дает понять, что никогда не оставит меня в покое? Даже мертвая? Что так и будет всю жизнь стоять на моем пути?

Лизка обрывает песенку на полуслове. Ворочается. Вдруг вижу, как из-за края шторки появляются ее пальчики. Сейчас она отдернет шторку! Против своей воли, против своего желания я увижу ее лицо. Вытаращенные в смертельном страхе глаза. Услышу тот самый крик, который всполошит весь дом.

Опережая Лизку, рывком отдергиваю шторку. Из-под купола белоснежной пены торчит Лизкина голова. Лицо повернуто в мою сторону. Зажмурившись, бросаю фен в пену. Развернувшись, выскакиваю из ванной. В спину несется пронзительный крик:

– Зойка!!!

Я просыпаюсь в холодном поту. Сон! Это опять был сон! Один и тот же! Он преследует меня уже целый год! С того самого дня, когда моя сестра, говоря сухим языком официальных документов, «в результате несчастного случая погибла от поражения электрическим током во время мытья в ванне».

Но почему мне снится эта страшная сцена убийства? Ведь не было этого! Я не убивала!

В комнате темно и тихо. Через щель между занавесками комнату рассекает надвое узкий серебристый луч лунного света. Через открытое окно в спальню льется сказочной свежести горный воздух. На экране электронных часов светятся зеленые цифры: «4:14».

Горячая подушка обжигает голову. Переворачиваю ее другой стороной вверх. Так лучше. Понимаю: сегодня мне уже больше не уснуть. И все же ложусь на бок и закрываю глаза.

Как и во все предыдущие ночи, опять ничего не получилось. Оставив безнадежные попытки, поднимаюсь. Набрасываю на себя халат и выхожу на балкон.

Воздух здесь намного холоднее, чем в комнате. Но и свежее. Уже после нескольких вдохов остатки сонливости рассеиваются. Сажусь в кресло и смотрю на горы. Их заснеженные пики на востоке уже окрасились в розовый цвет. Небо за ними светлеет. Одна за другой гаснут звезды, словно по небу шагает невидимый фонарщик и накрывает огоньки черной закопченной чашечкой. На западной стороне неба вершины гор еще неразличимы. Но скоро и туда придет утро.

Как избавиться от навязчивого сна, пока он не довел меня до сумасшествия? Уже ходила к психологу. Рассказала ему про свою заморочку. Пришлось чуток изменить ситуацию. Не стала ему говорить, что сестра погибла именно так, как мне снится, но без моего участия. Сказала, что мы с ней в ссоре, а она мне вот так снится. Специалист выслушал внимательно. Посоветовал попросить свое подсознание, чтобы оно само рассказало, на что намекает и к чему клонит. Совет, конечно, идиотский. «Перед сном сядьте спокойно. Расслабьтесь. Настройтесь. И спросите свое внутреннее „я“: „Драгоценное мое подсознание! Расшифруй мой сон. Что ты этим хочешь мне сказать?“ А потом слушайте ответ. И не отчаивайтесь, если получите его не сразу. Если не получится – через месяц приходите. Платить за второй визит не нужно».

Несколько раз, как дура, делала то, что насоветовал психолог. Результат, конечно, нулевой. Но, раз за все уплачено – через месяц пришла к нему опять. Тот проникновенным голосом посоветовал написать письмо сестре с объяснением всех наших проблем. Ушла от него охреневшая. Куда написать? На тот свет? А в рай или в ад? Пожалела, что растерялась и не спросила у него почтовый индекс. И можно ли связаться по скайпу? В общем, туфта все эти советы психолога. Выкачивание денег из доверчивых простаков.

Небо быстро светлеет. Звезды погасли. Розовый цвет вершин на востоке сменился бриллиантовым блеском. Глубокие тени быстро тают. Причудливой формы скалы, еще секунду назад бывшие мрачными и плоскими, вдруг набирают объемы, становятся рельефными и выразительными.

Иду на кухню и готовлю себе кофе. С дымящейся чашечкой в руке возвращаюсь на веранду. Сквозь прозрачную тишину раннего утра до меня доносится богатырский храп Супермена.

Вот еще одна моя проблема. Я так мечтала, что он станет моим мужем. Не только преданным, ненасытным любовником, но и верным другом на всю оставшуюся жизнь. Я мирилась с его неспособностью зарабатывать деньги. «Что поделать? – уговаривала я себя. – Идеальных людей нет. Наивно надеяться, что в одном человеке сойдутся только добродетели. Нет, в каждом обязательно присутствуют недостатки. У кого-то они существенные. Бывает и так, что один-единственный недостаток сводит на нет все достоинства».

У Супермена все не так безнадежно. Ну верит человек, что он – гений фотографии. Пусть! Пока мы были любовниками – его наивная вера в собственную гениальность даже забавляла меня. Не умеет зарабатывать? Да умеет, – убеждала я себя. Просто в этом нет необходимости. У него всегда была влюбленная в него по уши женщина, которая видела в нем идеальную секс-машину и готова была платить за ее аренду.

Я верила: когда мы развернем наш семейный бизнес, я смогу приучить его работать. И потому, не воспринимая всерьез наивные мечты друга, позволяла ему носиться с этой идеей. И даже притворялась, что не сомневаюсь в его гениальности.

Кофе и свежесть утреннего воздуха развеяли остатки сонливости. Отодвигаю чашку от себя. Богатырский храп не дает отвлечься от мыслей о Супермене.

Это он, громоподобный храп Семена, заставил меня спать в другой комнате. Пока были любовниками, я знать не знала про такую особенность моего избранника. Она открылась мне, только когда мы стали жить вместе. Пару ночей промучилась. Все перепробовала. Языком цокала. Переворачивала храпящего супруга на бок. Будила. Потом поняла, что выход только один: спать врозь. Супермен сначала возмутился, но быстро угомонился. Теперь у каждого из нас – своя спальня. Проектом дома это предусмотрено. Две спальни на втором этаже соединены общими ванной и туалетом. Так что встретиться, когда шаловливая мысль в голову залетает, проблем нет.

Мы живем здесь уже без малого год. Приехали сразу после того, как я вступила в права наследства безвременно усопшей Зои Андреевны и продала все доставшееся от нее имущество. К тому времени мы с Суперменом сочетались законным браком. Так что ступили на австрийскую землю мужем и женой.

Сразу после смерти Лизки, точнее, Зои я уехала в Австрию. Со стороны ментов ко мне претензий не было. Они и не знали даже, что я в Питере. А в том, что погибла именно Зоя, – никто не усомнился.

Лизка провалялась в ванне почти три дня. Ведь «Зойкина» пропажа никого не взволновала. С работы ее накануне выгнали. Не идет за расчетом? Ее проблемы. Значит, деньги не больно нужны. Как и трудовая книжка. Все знали, что близких родственников у нее в Питере нет. Есть сестра, но живет в Австрии. Друзей и подруг у Зои тоже не было. Бучу соседи подняли, когда из квартиры попер запах. Стали искать мужа. И обнаружили в запертом изнутри гараже. Отравление выхлопными газами. Менты не стали мудрить. Записали Васю в самоубийцы. Квартиру вскрыли, Зою нашли в ванне. Что с человеком бывает, когда он в воде три дня пробыл, известно. Так что опознание прошло без сучка без задоринки. Квартира Зои? Ее. В ванне женщина? Да. На Зою похожа? Похожа. В квартире порядок? Да. Ничто не украдено? Не поломано? Нет. Фен, включенный в розетку, лежит в воде. Вот вам и причина. Так и сообщили в новостях о происшествиях. Судебно-медицинская экспертиза сказала однозначно: электротравма. Других повреждений нет.