Он не решился открыто выступить против меня. Наверное, подумал: хрен ее знает! Вот пошлю ее сейчас, а она завтра опять в фавор войдет! И что тогда? Выдавив из себя улыбку, паренек поднимается:

– Схожу покурю! Садитесь, Зоя Андреевна!

– Умница! – одобряю его находчивость. – Минут через десять можешь возвращаться!

Плюхаюсь на стул рядом с Вадиком. Тот уже сосредоточенно пыхтит над куском мяса, пытаясь его разрезать тупым ножом.

– Вадик! Давай с тобой выпьем!

– Давайте, Зоя Андреевна! – соглашается мой сосед.

Говорят, что первая рюмка водки идет колом, вторая соколом, остальные – мелкими пташками. У меня сегодня не так. Организм реагирует на очередную порцию огненной воды предупреждением: я морщусь, желудок дергается. Пора переключаться с алкоголя на что-то более интересное.

– Вадик, а у тебя женщины были?

Мальчишка едва не поперхнулся куском мяса, который с великим трудом все-таки отрезал.

– Осторожнее, Вадик! Так и подавиться можно. Так были у тебя женщины?

Мальчишка краснеет. Все понятно. Если у него и есть сексуальный опыт, то с одноклассницей. Такой же бестолковой, как он сам. Ну что же! Это может быть интересным!

– Вадик, а ты джентльмен?

– Надеюсь, что да.

– Тогда сделай одолжение, пожалуйста! Проводи меня в мою комнату! Что-то голова кружится! Боюсь, не дойду.

Вадик повернул голову ко мне. В глазах – откровенный ужас. Отвечаю ему самым невинным в моем арсенале взглядом девственницы. Для пущей надежности присовокупляю к нему скромную полуулыбку.

– Проводишь? Что-то мне дурно!

Страх в глазах Вадика сменяется тревогой. Он быстро поднимается:

– Конечно, Зоя Андреевна! Давайте руку!

Крепко обхватываю руку мальчика и поднимаюсь. Под руку с Вадиком пересекаем зал. Позади повисла тишина. Мои коллеги забыли и про наполненные рюмки, и про деликатесы. Понимаю, что сейчас все разинули рты. Спиной чувствую на себе сотню удивленных взглядов. Ага, сволочи! Обалдели! Еще крепче обхватываю руку пацанчика. Чтобы ни у кого не было сомнений, наклоняю голову на его плечо! С галерки до моих ушей доносится стон Кирюши. Он ласкает мой слух.

Вот так, под удивленно-завистливо-восхищенными взглядами коллег, я и Вадик выходим из зала. На подходе к моей комнате я уже откровенно вишу на руке моего кавалера. Несчастный мальчик пыхтит, как галерный раб. Он тащит меня, выбиваясь из последних сил.

В комнате он подтаскивает меня к кровати, и я, как подрубленная осинка, валюсь на постель. Лежу на спине, правые рука и нога бессильно свисают на пол. Глаза у меня закрыты, но я слышу, что Вадик не ушел. Тяжело дыша, он стоит рядом и не знает, что делать дальше. Трогает мой лоб. Как мило! С трудом сдерживаю улыбку. А в голове вдруг выстреливает мысль: интересно, похожа я сейчас на Миледи? В той сцене, когда она соблазняет своего юного тюремщика? Как героиня Дюма, смотрю на Вадика сквозь ресницы. На лице мальчика полная растерянность. Он не знает, что делать дальше. Ну что ж, подождем. Мне спешить некуда.

Потоптавшись, Вадик направляется к двери. Догадываюсь: пошел за подмогой. Сейчас приведет, скорее всего, Светочку. Вот этого не надо.

– Вадик!

Мальчик останавливается, резко разворачивается и подбегает ко мне:

– Вам лучше, Зоя Андреевна? Я сейчас приведу кого-нибудь!

– Не надо! Мне надо в ванную! Помоги раздеться!

И открываю глаза. Вадик ошарашенно хлопает глазищами. Я все понимаю. Ему еще ни разу в жизни не приходилось раздевать женщину. Одноклассница не в счет. Там наверняка все было совсем по-детски. А тут перед ним – взрослая, зрелая женщина. Старше его на… Неважно насколько. Старше, вот и все. Главное, что женщина красивая. Ему нравится. В наивных юношеских мечтах он наверняка трахался с ней. Именно ее представлял, когда грешил рукоблудием. И вдруг случилось то, о чем он мечтал, но не надеялся осуществить. Она лежит в постели. В комнате только они вдвоем. И вот в такой интригующей ситуации эта женщина просит, чтобы он ее раздел! С ума сойти!

– Давайте, Зоя Андреевна, я кого-нибудь позову… – лепечет Вадик.

– Не надо! Не хочу, чтобы наши сплетницы меня видели. Помоги ты!

И начинаю расстегивать кофточку. Вадик молча стоит рядом. На лице – полная обреченность. Он старательно отводит глаза от моей груди.

Моя рука бессильно соскальзывает. Вздыхаю:

– Расстегни кофточку, Вадик! У меня сил нет.

Он подчиняется. У него холодные руки. Пальцы дрожат. Он дышит как марафонец после финиша.

– Смелее, Вадик! – поощряю его. – Я не кусаюсь!

Наконец, последняя пуговица расстегнута.

– Помоги снять!

Вадик безропотно стаскивает с меня кофточку.

– Теперь бюзик расстегни!

Этого мальчик не ожидал! Он побледнел и затрясся. Мне показалось, что сейчас он рухнет на колени и взмолится: Зоя Андреевна! Ради бога! Отпустите!

Но нет! Не убежал. Не стал молить о пощаде. Зашел мне за спину и безропотно расстегнул лифчик. Но пальцы дрожат. Хвалю своего пажа:

– Спасибо!

Вадик через силу выдавливает из себя улыбку.

– Теперь пошли в ванную! Остальное там снимешь. Поможешь мне залезть в душ!

Там заставляю его снять с меня все остальное. Вадик не догадывается: ему повезло, что на мне не так много одежды. Иначе уже мне пришлось бы тащить потерявшего сознание кавалера. Впрочем, может, это мне повезло.

И все же стаскивание с меня стрингов стало для юноши пыткой. Он весь покрылся потом. Но справился. Командую:

– Включай воду!

Вадик уже не спорит, не сопротивляется. Послушно настраивает душ. Я стою между ним и дверью. Во-первых, чтобы ему не мешать. А во-вторых, чтобы мой галант не вздумал сбежать. Не в моих правилах отпускать добычу. Особенно теперь, когда на мне нет ни нитки.

– Раздевайся, – говорю ему. – Будем мыться вместе!

Что было дальше? Первый заход получается никаким. Вадик не в силах себя контролировать. Я это понимаю и не сержусь на него. Молодость! Это ее минус. Но у нее есть неоспоримый плюс: на второй заход Вадик готов практически мгновенно. И снова – ничуть не лучше первого. Это нормально.

А вот на третью попытку я увожу его в постель. И беру управление процессом в свои руки. Преподаю, так сказать, урок обращения с женщиной. Концентрация гормонов в мозгу моего любовника к этому времени перестает зашкаливать, и он обретает способность хотя бы что-то соображать. В общем, этот тур Вадик сдал на твердую троечку. Очень неплохо!

Мы молча лежим рядом и смотрим в потолок. Отдыхаем. Издалека доносится музыка, слышны вопли разгулявшихся коллег.

– Зоя! – вдруг спрашивает меня Вадик. – Вам не было плохо? Вы притворялись?

– Нет! Не притворялась. Мне действительно было дурно. Много выпила. Да еще практически без закуски.

– Ага! – усмехается Вадик. – А как только я стал вас раздевать – полегчало.

Во мне вспыхивает раздражение. Ишь ты, как заговорил! Уже себе в заслугу ставишь, что объездил не кого-нибудь, а саму Зою Андреевну! Ладно! Придется поставить тебя на место.

– Милый мальчик! То, что сейчас произошло, – это, говоря словами Остапа Бендера, каприз художника. Не думай, пожалуйста, что ты меня очаровал. Я занимаюсь сексом когда хочу, где хочу и с кем хочу. Секс бывает разный. Иногда это любовь. Реже – страсть. Порой – спорт. Сегодня это был каприз. С элементами благотворительности. За столом я увидела мозоли на твоих руках и пожалела тебя. Решила помочь тебе преодолеть страх перед женщиной. Чтобы ты понял: задача мужчины в постели – не просто донести сперму до женского нутра, не просто кончить и получить кайф, а превратить первородный физиологический акт в произведение искусства. Я показала тебе ориентир, к которому надо стремиться.

– Ты хочешь сказать, что между нами…

– Между нами ничего не было и не будет! Считай, что получил от меня бесплатный мастер-класс! И в глубине души будешь признателен. А что ты думаешь обо всем этом сейчас – мне безразлично.

Больше мы не проронили ни слова. Лишь перед тем, как уйти, Вадик подошел ко мне, встал у постели на колени, поцеловал меня в щечку и тихо прошептал:

– Спасибо, Зоя! Я всегда буду помнить, что ты для меня сделала!

Молчу. Мальчишка шагает к двери. Он уже распахивает ее, когда я громко говорю ему в спину:

– Больше не носи мне в кабинет розы! У меня на них аллергия. Хорошо?

Вадик замирает, как от удара. Ничего не ответив, выходит и закрывает за собой дверь.

Вздыхаю. Опять пришлось показать свою стервозность. И хотела бы не делать этого, да никак не получается.

Долго лежу с открытыми глазами и смотрю в темноту. Вечер пошел не так, как я планировала. Устроить скандал, который запомнится каждому на всю оставшуюся жизнь, не получилось. Петр Ильич оказался готов к такого рода штучкам. Я не учла, что он же российский бизнесмен. Миллионы не столько потом зарабатывал, сколько кровью.

Я затевала скандал, чтобы потом у моих бывших сослуживцев был повод для разговоров о том, что в последний день Зоя Андреевна была сама не своя. Чтобы они связали то, что скоро случится, и мое странное поведение. Чтобы домысливали. Строили догадки. И если им придется объяснять что-то следователю – чтобы и тому мозги пудрили. Зачем? А кто его знает? Может быть, и пригодилось бы. Но – не срослось!

В дверь постучали. Кого несет нелегкая? Набрасываю на себя одеяло:

– Войдите!

– Зоя Андреевна! – щебечет ворвавшаяся в комнату Светочка. – С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете?

– Все нормально, Светик!

– А я уж заволновалась. Вы ушли так внезапно! Вадик вернулся какой-то взъерошенный. Я спросила, как вы, а он только мычит. Вот прибежала, чтобы помочь, если что…

– Спасибо, Светик! Хорошая ты девчонка! Только не прикидывайся, что ничего не понимаешь!

– Вы о чем, Зоя Андреевна? – хлопает глазами Светочка. – Я беспокоилась!

– Верю! Но не пытайся убедить меня в том, что по Вадику не поняла, чем мы тут занимались.

– Я подумала, конечно! – искренне смеется Светочка. – Но потом засомневалась. Когда он вас уводил, вы выглядели, прямо скажем, не очень. Непохоже было, что у вас игривое настроение.