Если он улыбнется в ответ – значит, в хорошем настроении. Сегодня просто кивнул. Все понятно. Молодая жена не дала. Будем иметь в виду. Босс скрывается в кабинете. Бодигард Славик усаживается в кресло. Кладет на колени журнал со сканвордами. Достает ручку. Теперь весь день будет сидеть здесь в образе обученного грамоте Цербера.

До самого обеда все идет нормально. Обычные дела: поить босса кофе, отвечать на звонки, записывать страждущих на прием к благодетелю, бегать по этажам с его поручениями.

Уже перед самым обедом звонит мой мобильник. Это могут себе позволить только два человека: муж и Супермен. Вася у меня в контактах под своим именем, любовник, естественно, зашифрован. Читаю на экране: «Машка». Это Семен и есть. А я в приемной, как назло, не одна. На диванчике в ожидании вызова к боссу сидит, поджав ноги, Федор Маркович. Начальник отдела контроля. На меня не смотрит, уперся глазами в синюю папку на коленях, но ушки на макушке. Ну и Славик здесь же. В качестве бесплатного приложения. Отвечаю сухим, официальным голосом:

– Здравствуйте, Альберт Моисеевич! Слушаю вас внимательно!

– Зойка! Я тебя хочу!

Голос у Семена капризный. Сразу представляю, как он сидит в наброшенном на голое тело халате перед телевизором, в одной руке телефон, в другой бокал.

– Хорошо, Альберт Моисеевич! Я все обязательно передам.

– Когда приедешь? Я хочу, чтобы ты приехала прямо сейчас!

Ну что с этим самцом делать?

– Погодите одну секунду, Альберт Моисеевич! Я запишу. Так… Готово! Рейс семнадцать тридцать. Правильно?

Семен недовольно пыхтит:

– Нет, мадам Мата Хари! Не правильно! Никаких семнадцати тридцати! Приезжай сейчас! Иначе твое место в моей постели займет русская радистка Кэт!

И отключился, стервец!

Из кабинета босса выходит начальник третьего отдела. И тут же пищит селектор.

– Слушаю вас, Петр Ильич!

– Еще ко мне кто-то есть?

Голос у босса раздраженный. С чего? По работе вроде бы никаких заморочек нет. Если бы были какие-то проблемы – я бы знала. Все еще обижен на благоверную?

– Федор Маркович ждет.

– Пусть заходит! И передайте водителю: сейчас поедем! Да! После обеда я буду в ЗАКСе!

– Все поняла!

Поворачиваюсь к дивану:

– Заходите, Федор Маркович!

Начальник отдела контроля идет к кабинету, словно на эшафот. Босс у нас все-таки молодец! Боятся его! А раз боятся – значит, уважают!

Дверь за Марковичем закрывается. Звоню водиле босса. Смотрю на часы – до обеда пять минут. Из коридора доносятся голоса, хлопанье дверей. Убежать на пять минут раньше – это же святое!

Пошутил Семен насчет русской радистки? Или и в самом деле положил глаз на какую-нибудь глазастую-сисястую пустышку? С него станется. Что же мне делать с этим чудовищем? Босса после обеда не будет. Это хорошо. Вырисовывается вариант. Надо попробовать.

Федор Маркович выходит из кабинета. По красным пятнам на его щеках догадываюсь: вставили ему фитиль за что-то. Так тебе и надо! Хотя – почему я так радуюсь? Мне Федор Маркович ничего плохого не сделал. Ладно. Быстрый взгляд в зеркало – и в кабинет.

– Разрешите, Петр Ильич?

Шеф поворачивается вместе с креслом. Смотрит исподлобья, недобро. В глазах вопрос: какого тебе хрена надо?

– Петр Ильич! Мне из «Аквилона» позвонили. У меня там кухня заказана. Просят приехать, чтобы обсудить изменения в проекте. Можно после обеда задержаться?

Босс молча смотрит на меня. По глазам вижу – не верит! С самым невинным видом продолжаю смотреть ему в лицо. Не знаю, убедил его мой взгляд или просто рукой махнул? Неважно. Главное, что разрешил.

Выхожу из кабинета. Славик равнодушно скользит по мне взглядом и снова утыкается в сканворд.

Во всей фирме, кроме охраны, – ни души. Быстро одеваюсь и бегу к выходу. Стук моих каблуков разносится по длинному коридору гулким эхом. Кивок охраннику – и я на улице. Снегопад, слава богу, закончился. Петрович смахивает метлой невесомые снежинки. На крыше, на капоте, на крышке багажника моей «малышки» сантиметра три снега. Терпеть не могу, когда ездят на машинах как на сугробах с мотором. Сметаю снег и сажусь в кабину. Пока двигатель греется, звоню на мобильник Светке из отдела доставки.

– Светочка! Извини, не успела к тебе заскочить. У меня тут проблемы появились. Я у шефа отпросилась. Посидишь за меня после обеда? Петруши не будет, так что делать ничего не надо. Чисто формально поприсутствуешь. Ладно? Спасибо, дорогая! С меня магарыч!

Супермен встречает, как я и ожидала, в халате на голое тело. И конечно, с фотоаппаратом. Он скачет вокруг меня с «Никоном», забегает то справа, то слева, то приседает, то снова вскакивает. И раз за разом нажимает на спуск, так что затвор щелкает непрерывно, будто пулемет. Я уже привыкла к этому и, подыгрывая ему, позирую. Но Семен резко прекращает съемку.

– Все! – говорит он, убирая фотоаппарат.

Прочитав в моем взгляде немой вопрос, отвечает, будто приговор оглашает:

– Не быть тебе фотомоделью!

Хмурю брови. Повышаю голос:

– Это почему же?

– Потому что в тебе, как и в большинстве смертных, живет страх перед объективом. Как только начинаешь позировать, с лица исчезает все, что делает его живым и неповторимым. Оно превращается в маску. Если сегодня мне и удалось сделать хороший снимок, то до того, как ты начала кокетничать.

Я собралась обидеться, но Семен это почувствовал. Кладет фотоаппарат на столик. На его губах появляется та самая улыбка изголодавшегося самца, которая сводит меня с ума. Глаза его блестят. Обида тает, как снежинка на ладони.

Мы целуемся, и все исчезает: муж с его проблемами, капризность Семена – все! На всей планете есть только Супермен, я и наша страсть.

Вспотевшая и счастливая, лежу на спине, глаза закрыты, слушаю рядом с собой все еще шумное дыхание Семена и улыбаюсь. Перебираю волоски на его груди. Мне хорошо.

Но идиллия длится недолго. Семен ворочается, кряхтит, словно старый дед, и садится. Открываю глаза. Передо мной – могучая спина любовника с рельефными мышцами под гладкой кожей.

– Надо что-то с диваном делать, – вдруг говорит Семен. – Сегодня соседку снизу встретил, когда мусор выносил. «Молодой человек! Сделайте что-нибудь со своей кроватью. Ведь ужас какой скрип!»

И тут же:

– Показать тебе мои новые работы?

– Конечно!

Голые, мы идем в его кабинет. Ноутбук включен. Семен щелкает мышкой, и мы начинаем смотреть его свежие снимки. Набережная Невы. Петропавловская крепость. Петровский мост. Банковский. Старичок в каком-то садике сидит на скамейке и кормит голубей. Заснеженная морда клодтовского коня на Аничковом мосту. И так далее.

– Ну как?

– Отлично! – говорю я. – Только кому такие фотографии нужны?

– Что? Разве плохо?

– Да нет. Хорошо. Но все, что ты сегодня наснимал, уже снято до тебя. Миллион сто тысяч раз. Ты еще дождись лета и сними шпиль Петропавловки. В створе разведенного пролета Дворцового моста.

Супермен выпускает из руки мышку. Роняет голову на грудь и обреченно вздыхает.

– Ты права! – шепчет он. – Я – бездарь.

– Не говори глупости!

Легонько шлепаю его ладонью по губам:

– Все образуется. Ты еще не нашел свой стиль.

– Надеюсь! – вздыхает Семен. – Как у тебя со временем?

Отвечаю вопросом на вопрос:

– Пора уступить место русской радистке?

– Ага! – самодовольно смеется мой Супермен. – Испугалась?

– Конечно.

– Радистка сейчас отстреливается от гестаповцев. Поэтому у меня в ближайших планах кое-что другое.

– И что же, если не секрет?

– Сегодня иду на кастинг.

– Что-что? – От удивления сажусь голой задницей на стол.

– В одном модельном агентстве объявили кастинг. Хочу поучаствовать. Попытка – не пытка.

За грудиной оживает холодная гадюка ревности. Изо всех сил стараюсь не показать любимому, что его задумка мне не по душе. Спрашиваю, как мне кажется, равнодушно:

– Все эти кастинги заканчиваются предложением сняться в порнофильме.

И понимаю, что допустила непоправимую ошибку. Супермена перспектива стать порнозвездой не пугает, а скорее радует:

– А что? По-моему, это интересно! Почему бы не попробовать! Раз с фотографией облом полный?

Звонит телефон. Беру мобильник, смотрю на экран, поворачиваюсь к Супермену и прикладываю палец к губам: «Молчи!» Семен понимающе кивает и отправляется в ванную. Воркую в трубку:

– Слушаю тебя, милый.

Голос у Василия недовольный:

– Ты где? Звоню на работу, мне отвечают, что тебя нет.

– Босс отправил по делам в Пушкин. В пробке стою на КАДе. Похоже, впереди авария. А ты что хотел?

– Хотел узнать, во сколько дома будешь.

– Боюсь, не скоро. Пока в Пушкин, потом обратно. Раньше семи-восьми не успеть. А ты где?

– В автосалоне. Леня машину покупает.

– Обмывать будете?

– Конечно! Так что я малость задержусь.

– Поняла. Передай Ленчику мои поздравления.

По пути в ванную сталкиваюсь с идущим в кухню Суперменом. Целуемся.

– Кофе? – спрашивает он.

– Обязательно!

Стою под душем с закрытыми глазами. Теплые струйки катятся по щекам. Сейчас я счастлива. Супермену я нравлюсь. Может быть, он даже любит меня. Но для того, чтобы удержать его около себя, этого мало. Что же делать?

Мы пьем крепкий, обжигающий кофе. Семен молчит. Задумался о чем-то. Вдруг ставит чашку и так резко отодвигает ее от себя, что напиток выплескивается на стол.

– Ты в самом деле думаешь, что этот кастинг – замаскированная порносъемка?

Так вот в чем дело! А я-то, дура, возомнила, что он о нашем будущем мечтает!

– Ты сомневаешься?

– Здесь, – показал Супермен на свой лоб, – даже мысли такой не возникло.

Ну а как это могло прийти в твою голову? Чтобы туда что-то пришло, надо мозги иметь!

– Сто процентов! – В моем голосе звучит твердая, непререкаемая уверенность. – Ну, может быть, девяносто.

Семен погружается в глубокую задумчивость. Теперь важно не упустить момент!