– Отсосешь у обоих, тогда отпустим.

У него приятный голос, мягкий и даже мелодичный. Когда смысл сказанного доходит до ее сознания, она резко отшатывается и кричит. Дергается как попавшее в капкан животное. Угрюмый  сжимает плечо сильнее. Чтобы освободится от его цепких рук она соскальзывает вниз на пол  и катаясь по нему, пытается вырваться. Звериное, неосознаваемое  поднимается в ней, от отчаяния и страха умножаются силы. Какое-то время оба мента неловко крутятся вокруг и не могут справиться с ней. Позитивчик захватывает ее ноги и стреножит. Ее усаживают на стул,  заламывают руки за спинку. Она пытается их вырвать, но сил уже не остается. Хочет закричать, но кроме хрипов из горла ничего не выходит.

– Ух ты, – смеется позади ее Позитивчик. – А такая дохлая!

Он тяжело дышит.

– Я буду очень громко кричать, – предупреждает его Кира севшим, глухим голосом.

– Давай, мы под землей на два этажа, никто не услышит. Вздумаешь еще брыкаться, продержим несколько дней. Будут приходить гости, друзей  у нас много.


Кира закрывает глаза, как бы исчезнуть?  Превратиться в маленького мурашка и уползти в щель между линолеумом и плинтусом. Отсидеться там, поплакать, а потом потихоньку выбраться отсюда по трещинкам на стенах. От легкой пощечины она открывает веки. Все еще здесь. Низкий потолок сразу же придавливает ее. Все пространство комнаты занято двумя большими, тошно-теплыми фигурами. Позитивчик держит ее руки за стулом, Угрюмый потоптавшись, расстегивает ремень. С визгом разъезжается молния на серых, форменных брюках.

– Давай по-нежному, тогда отпустим.

– Никогда!

Своими коленями Угрюмый  зажимает ее бедра на стуле. Вцепившись в хвост на ее затылке он с силой пригибает голову Киры к своему торсу. Бляшка ремня болтается перед ее лицом. Белый, рыхлый живот надвигается на Киру. От напряжения у нее сводит шею, она теряет силы,  рано или поздно ее губы коснутся паха Угрюмого. Тяжелый, грибной запах ударяет ей в ноздри, тошнота подступает к горлу. Зажмурив глаза она готовится к вкусу крови во рту, она сделает так, чтобы он никогда не забыл этой минуты. В эту секунду раздается громкий стук в дверь. Угрюмый вздрагивает, рука на ее затылке тут же слабеет, он отскакивает в сторону и поспешно заправив рубашку, застегивает штаны.

– Кто? – спрашивает Позитивчик, отпустив ее руки.

– Конь в пальто, ломайте дверь, – решительно командует кто-то. Кира уже где-то слышала этот голос.

– Одну минуту…– растерянно просит Угрюмый. Его приятный голос  дрожит.

Но тот кто за дверью не ждет минуту, дверь срывают с петель, и Кире приходится отпрыгнуть, чтобы ее не зацепило. В комнату врываются люди в камуфляжной форме, лица их закрыты черными, трикотажными масками. В комнату набивается так много народу, что Кире, зажатой в углу приходится опуститься  на кушетку. Как  во сне, из ниоткуда над ней нависает лицо Тайки.

– Ты в порядке? – спрашивает она.

Достав из кармана удостоверение,  Тайка тычет его ментам. Взгляд у обоих потухает, они испуганно переглядываются.

– Контрольное управление! У вас неприятности, мальчики. Большие…, – подбадривает их Тайка.

В комнату медленно заходит Зигги и улыбается Кире.

– Пойдем, – протягивает ей руку Тайка. – Он с ними разберется.

Споткнувшись о стул, Кира бросается в объятия Тайки. Рыдания сострясают все ее тело. Несколько минут она не может оторваться от нее. Зигги наконец не выдерживает и тоже распахивает руки :

– А я? Ну все моя девочка, все…Все уже позади, – он ласково гладит ее по голове. – Тая, забери ее отсюда.


 После ухода Тайки и Киры, напряжение в комнате мгновенно спадает. Расплывшись в улыбке, Позитивчик здоровается с Зигги. Угрюмый на кушетке отваливается к стене и закидывает ногу на ногу.  Люди в форме снимают маски и двое из них присаживаются рядом. Третий ополаскивает кружку под краном и наливает воды из чайника.

– Все нормально? – спрашивает Позитивчик у Зигги.

Он не успел заправить ремень и конец его палкой торчит под животом.

– Если бы ты дотронулся до нее своими погаными яйцами, я бы тебе башку снес, – жестко отчитывает его Зигги.

– Просили же жестко.

– Без ру-ко-при-клад-ства. Припугнуть, и только.

Угрюмый чешет затылок.

– Так она рваться начала. Если бы я ей не дал разок, убежала бы. Или крик подняла, а так все как надо, по Станиславскому…– ухмыляется Позитивчик.

– Станиславский бы блеванул вам в фуражки, служивые. Все через жопу, полагаться ни на кого нельзя, куда катится мир? – спрашивает сам себя Зигги. С брезгливой улыбкой он вынимает из кармана пачку денег и молча кидает  на стол. – А это здесь зачем? – удивляется  он и легонько пинает таз, который сразу же нежно звенит.

– Ноги парил, простыл немного, – отвечает Угрюмый.

– И что, помогает?

– Ни хрена.

– Все болезни от подло заработанных денег, – вздыхая поучает его Зигги и вынимает вторую пачку банкнот. Он протягивает ее одному из людей в камуфляжной форме. – Честного человека даже половые инфекции не берут.  Посидите еще минут десять и можете идти, только оружие спрячьте.

– Ну что мы, совсем идиоты?

Обижается самый здоровый из них.

– Простите, а кто  в прошлый раз попер по Тверской  с автоматом наперевес?

Здоровый громко хохочет, к нему тут же присоединяются все остальные.


Глава 31


          Обняв подушку Кира лежит на диване. В огромной Тайкиной квартире она чувствует себя в безопасности. Теперь ей понятно, почему полицейские  не поверили ее регистрации, здесь живут только очень богатые люди. Живут с консьержами, лифтами из драгоценных сортов дерева, цитрусовой оранжереей на крыше, подвальной парковкой, тренажерным залом, саунами  и бассейном. Квартира у Тайки двухуровневая, в холле высокий в два этажа потолок. Вся западная стена стеклянная, за ней раскинулся ночной город. Очень красиво, но Кира боится приблизится к ней, у нее кружится голова, от одной только мысли. К узкой, верхней антресоли ведет широкая лестница. Там несколько дверей в спальни, гардеробные и ванные комнаты.  Под антресолью находятся кухня и рабочий кабинет. Тайка, видимо, много работает дома. В кабинете  чего только нет! Несколько стационарных компьютеров, ноутбуки, факсы, ксероксы. Посередине широкий стол со стульями для переговоров. На конце стола закреплен большой экран. Тайка с большим удовольствием провела Киру по всей квартире. Но главная ее гордость – это конечно же холл с видом на город. В центре холла стоит диван буквой П. Он такой большой, что  на нем наверное, не мешая друг-другу  могут выспасться сразу шесть человек, Кира на нем теряется. С принесенного из кухни подноса Тайка переставляет на столик бутылку розового вина, треугольник сыра бри и черный  виноград.

– Ну хватит рыдать, а то соседей затопишь.

Она садится поудобнее, вынимает линзы из глаз и сбрасывает их в пластиковый контейнер. Потом берет флакончик с каплями,  выжимает жидкость между век и несколько раз смаргивает.  Множественные браслеты на ее запястьях путешествуют по рукам вниз и вверх. Она наконец открывает глаза и Кира обнаруживает,  что они разного цвета. Один ярко-зеленый, а второй светло-карий, почти желтый.

– Гетерохромия, – объясняет Тайка. – Поэтому линзы ношу, чтобы людей не пугать. Проклятый конъюнктивит замучил…

Тайка теперь в майке и ультра-коротких шортах. У нее красивые, правда на вкус Киры, немного перекачанные ноги.

– Жарко? – спрашивает Тайка. – Я  люблю когда дома тепло, снимай свитер, я дам тебе что-нибудь полегче.

Квартира действительно очень теплая, Кира уже сняла носки. Тайка вскакивает и бегом поднимается по лестнице. От волнения Кира чуть не проливает вино на светлый ковер под столиком. На правой икре у Тайки родимые пятна, по форме точно такие же, как и у Киры. Два развернутых крыла – Фолклендские острова. Только у Тайки они меньше и темно-розовые. Кира неторопливо переодевается в предложенную ей пижаму. Балетные будни научили ее никого не стесняться. Стягивает майку и остается в бюстгальтере. Тайка беззастенчиво рассматривает Кирин живот.

– Хорошие мышцы, – одобряет она, и ни слова о родимых пятнах, хотя конечно же она не могла их не заметить.

– Скоро выйду из формы, негде заниматься.

– Такое тело быстро не сольешь, – успокаивает ее Тайка.

– Как вы меня нашли? – спрашивает Кира.

Тайка отпивает сразу половину бокала.

– Следили за тобой.

Кира удивлена.

– Зачем?

Таисья высоко задирает ногу и поглаживает  пятна, у нее хорошая растяжка.

– Мы одной печатью мечены, видишь?

Хрустальная люстра вспыхивает розовыми огнями в Тайкином бокале.  Одним емким глотком она осушает его, отщипывает ягоду от винограда и закидывает в рот.

– Не сиди как на похоронах, сегодня  только все  начинается,  – говорит она и опять подливает себе вина.


               Бутылка на три четверти пуста, у Тайки горят щеки, чудесная легкость в голове. Разгильдяйство пить в такой ответственный момент, но ей все труднее отказываться от алкоголя. Пара бутылок на ночь – сложившийся за последнее время ритуал. Кроме того, Кире нужно расслабиться, ищет она себе оправдание. Вообще, посвящение новичков – нудная работа. А алкоголь – награда авансом за неприятные минуты, которые нужно пережить вместе с Кирой. Интересно, какая реакция будет у этой экзальтированной дурочки? Даже обидно, что такая инженю, может быть бесценной для компании. Но что поделаешь, гены причудливая вещь. И королевские отпрыски бывают идиотами. Вино слишком молодое, тут она промахнулась, в следующий раз она такое не купит. Тайка прочищает горло.

– Сегодня первый день твоей новой жизни.

Кира удивленно вскидывает  глаза.

– Ты никогда не замечала, что ты другая? Не такая как все?

– Нет.

Надо же, – удивляется про себя Тайка. – У нее нет иллюзий насчет собственной уникальности. Братству всегда нужна только молодая кровь.  А эта зелень считает себя особенной.  Попробуй  скажи им, что таких Маш и Миш сто на два квадрата! Сильнее оскорбить нельзя, у них ведь все особенное : мысли, депрессии, их прыщавые физиономии. По инструкциям Тайка должна давать им выговориться. Все всегда одно и тоже. Послушать их, они даже уродливы и скучны по особенному, не так как все остальные. Из всех упивающихся своей уникальностью, она запомнила только одного джигита, который скромно сказал : Шесть раз могу без перерыва!  Сейчас он возглавляет кавказский регион. Когда она видит его на конференциях, у нее повышается настроение. Кира кажется Тайке наивной и недалекой, поэтому начинать со сложного с ней только портить.