Они уже достигли верхней площадки. Мартин даже не удосужился осмотреться по сторонам. А вот Энни пристально вгляделась в темноту — и с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.

— Твой выход, дорогая, — усмехнулся Мартин. — Ну как, ты готова нырнуть вниз головой?

— Отойди от нее, Мартин! — внезапно раздался негромкий голос.

Джеймс выдвинулся из темноты — высоченный, окровавленный; жажда мщения горела в его глазах. Сейчас он был похож на хромоногого дьявола. У Мартина от ужаса отвалилась челюсть. На мгновение он оцепенел, и Энни хватило этого мгновения, чтобы изо всей силы толкнуть его в грудь.

Старые перила с громким треском надломились; Мартин, испустив дикий вопль, камнем полетел вниз и раскроил череп о бетонный выступ. Тело его судорожно дернулось раз-другой и затихло.

Густая и темная лужица крови в лунном свете казалась совсем черной.

Однако Энни смотрела вниз совсем недолго.

— Ты не умер, — прошептала она, подняв глаза на Джеймса.

— Как видишь, нет. Но я был близок к этому.

Джеймс приблизился к ней, и Энни с ужасом разглядела глубокие раны на его щеках, обагренные кровью джинсы. Лицо его казалось белым как полотно. Но он был жив, и он был с ней! Посреди всеобщего хаоса и торжества смерти только это имело для нее значение…

Их глаза встретились всего лишь на мгновение — неуловимо короткое и вечное мгновение. Никаких слов им не требовалось. Джеймс, даже не прикоснувшись к ней, отвернулся и медленно захромал вниз по ступенькам. На полпути он приостановился и оглянулся.

— Ты идешь? — спросил он.

— Куда?

— Не знаю. Подальше отсюда.

«И да примешь ты смерть свою в Ирландии», — вдруг промелькнуло в голове Энни. И она поняла, что готова следовать за этим человеком куда угодно. Энни не знала, что их ожидает, но ей хотелось одного: чтобы он был в мире со своей совестью.

— Да, — сказала она. — Иду.