— Он? — Хриплый голос сделался тихим. — Он повернулся к Муртагу, не выпуская жемчуга из рук. — Сын Эллен? Муж этой девчонки — сын Эллен?

— Ага, — как всегда невыразительно ответил Муртаг. — Увидишь его — сразу поймешь. Он просто копия.

Наконец сообразив, что сжимает в руке жемчуга, Макраннох разжал ладонь и ласково погладил сверкающие камни.

— Я подарил их Эллен Маккензи, — произнес он. — На свадьбу. Я хотел подарить их ей, когда она станет моей женой, но она выбрала другого… Я так часто представлял их на ее красивой шейке, что сказал ей: не смогу видеть их на ком-то еще. И умолил ее принять их и вспоминать обо мне, когда наденет. Хм! — он фыркнул и вернул мне жемчуга. — Значит, теперь они твои. Что ж, носи на здоровье, девочка.

— Мне удастся это гораздо лучше, — сказала я, стараясь не выдать своего нетерпения из-за этой сентиментальной сцены, — если вы поможете мне вернуть мужа.

Небольшой рот, только что слегка улыбавшийся собственным мыслям, плотно сжался.

— Ах, — сказал сэр Маркус, подергав себя за бороду, — понимаю. Но я уже объяснил тебе, девочка, не знаю я, как это сделать. У меня жена и трое детишек. Ага, мне жалко сына Эллен. Но ты просишь слишком многого.

Ноги у меня подкосились, и я шлепнулась на табурет, опустив плечи и повесив голову. Отчаяние, как якорь, тянуло меня вниз. Я закрыла глаза и спряталась в какое-то тусклое местечко внутри себя, где не было ничего, кроме болезненной серой пустоты, а голос Муртага, все еще спорящий о чем-то, казался далеким и еле слышным.

Из ступора меня вывело мычание. Я подняла глаза и увидела, как Макраннох выскочил из коттеджа. В открытую дверь ворвался зимний ветер, мычание коров и мужские крики. Дверь за громадной косматой фигурой захлопнулась, и я обернулась к Муртагу, чтобы выяснить, что происходит.

Выражение его лица лишило меня дара речи. Редко удавалось увидеть на его лице что-нибудь, кроме терпеливой суровости, но на этот раз он буквально светился от с трудом подавляемого возбуждения.

Я тронула его за руку.

— Да что такое? Говори быстрей!

Он едва успел выпалить:

— Коровы! Макранноха! — как в коттедж ввалился сам Макраннох, толкая перед собой долговязого парнишку.

От последнего толчка юноша распластался по стене. Похоже, Макраннох считал поединок на взглядах очень действенным средством, потому что воспользовался той же самой техникой «нос к носу», что недавно со мной. Менее уравновешенный или не такой уставший, как я, юноша нервно вжался в стенку.

Макраннох начал довольно здраво.

— Эбсалом, парень, я отправил тебя три часа назад привести сюда сорок голов скота. Я сказал, что отыскать их очень важно, потому что вот-вот начнется чертовски сильный буран. — Хорошо модулированный голос повышался. — И когда я услышал, что снаружи ревут коровы, то сказал себе: ага, Маркус, Эбсалом пошел и нашел весь скот, вот хороший мальчик, теперь мы все можем спокойно отправляться по домам и греться у очага, потому что коровы в безопасности в своих коровниках.

Кулак размером с окорок вцепился в куртку Эбсалома. Ткань, собравшись между плотными пальцами, сморщилась.

— И вот я выхожу, чтобы поздравить тебя с хорошо сделанной работой, и начинаю считать скот. И сколько коров я насчитываю, Эбсалом, мой славный малыш? — Голос возвысился до оглушающего рева. Может, у Маркуса Макранноха и не было настоящего баса, зато силы легких хватало на троих. — Пятнадцать! — проорал он, так дернув Эбсалома, что тот встал на цыпочки. — Он отыскивает пятнадцать коров из сорока! А где остальные? Где? Там, заблудились в снегу, чтобы замерзнуть насмерть!!!

Пока все это происходило, Муртаг тихонько отошел в затененный угол. Я наблюдала за его лицом и заметила внезапный проблеск веселья при этих словах. И тут до меня дошло, что он собирался мне сказать. Я поняла, где сейчас Руперт, точнее, не где он именно, а что собирается делать. И снова начала чуть-чуть надеяться.

Стояла кромешная тьма. Огни крепости внизу слабо светились сквозь снег, напоминая огни затонувшего корабля. Стоя в ожидании под деревьями вместе с двумя сопровождающими, я мысленно в тысячный раз проворачивала в уме, что может пойти не так.

Выполнит ли Макраннох свою часть сделки? Должен, если надеется получить назад своих призовых породистых высокогорных коров. Поверит ли сэр Флетчер Макранноху и пошлет ли солдат в подвалы, причем немедленно? Скорее всего, да — баронет не тот человек, к которому можно отнестись пренебрежительно.

Я видела, как коровы исчезали, по одному лохматому животному за раз, в канаве, ведущей к потайной двери, под опытным руководством Руперта и его людей. А смогут ли они протолкнуть коров в дверь, хоть бы и поодиночке? А если смогут, что начнут творить внутри коровы — полудикие животные, неожиданно запертые в каменном коридоре, освещенном яркими факелами?

Да, возможно, это сработает. Коридор чем-то похож на их коровники с каменными полами, включая факелы и людской запах. Если их запихнут внутрь, план может осуществиться успешно. Вряд ли Рэндалл начнет звать на помощь, обнаружив вторжение; он побоится, что его маленькое развлечение обнаружат.

Укротители должны как можно скорее покинуть крепость, как только выпустят коров на тропу хаоса, и уж тогда мчаться во весь опор на земли Маккензи. Рэндалл во внимание не принимается — что он может сделать один, да еще при данных обстоятельствах? Но вдруг шум слишком рано привлечет весь тюремный гарнизон? Если Дугал так не хотел даже сделать попытку вытащить своего племянника из тюрьмы Вентворт, могу себе представить его бешенство, если несколько людей Маккензи будут арестованы за проникновение в тюрьму. Да мне и самой не хотелось оказаться ответственной за это, хотя Руперт просто жаждал рискнуть. Я прикусила большой палец и попыталась успокоиться, думая о тоннах твердого, заглушающего все звуки гранита, который отделял подвалы от казарм наверху.

Самым ужасным, конечно, был страх, что все получится, но слишком поздно. Палач палачом, но Рэндалл может зайти чересчур далеко. Я-то очень хорошо знала, по рассказам солдат, вернувшихся из лагерей для военнопленных, что для узника нет ничего проще, чем умереть «от несчастного случая». А от тела полностью избавляются задолго до того, как возникают официальные неловкие вопросы. Даже если вопросы зададут и про Рэндалла все выяснится, это будет слабым утешением для меня — и для Джейми.

Я решительно отметала от себя мысли о том, как можно использовать невинные домашние предметы, лежавшие на столе в той комнате. Но никак не могла избавиться от видения белых костей, торчавших из раздробленного пальца, вжатого в стол. Пытаясь стереть из памяти эту картину, я сильно потерла костяшками пальцев по коже седла, почувствовала жжение и стянула перчатку. На руке остались ссадины от волчьих зубов.

Ничего особенного, так, несколько царапин и небольшая ранка там, где клык порвал перчатку. Я рассеянно лизнула ранку. Бесполезно убеждать себя в том, что сделала все, что могла. Да, я сделала то единственно возможное, но понимание этого не облегчало мне ожидания.

Наконец мы услышали слабые крики, доносившиеся от тюрьмы. Один из людей Макранноха взял моего пони под уздцы и повел его под деревья. Снега здесь оказалось меньше, и порывы ветра под сплетенными ветвями рощицы ослабли. На каменистой, усыпанной листьями земле тонкие полоски снега покрылись коркой. Хотя под деревьями снегопад был не таким сильным, видимости не прибавилось. Я безостановочно кружила по небольшой полянке, и стволы деревьев возникали передо мной неожиданно, черные в розоватом свете.

Приближающийся конский топот, заглушённый толстым слоем снега, мы услышали, когда всадники почти поравнялись с нами. Оба человека Макранноха вытащили пистолеты и подвели своих пони поближе к деревьям, но я уже услышала мычанье коров и пришпорила пони, вылетая из рощицы.

Сэр Маркус Макраннох, легко различимый в медвежьей шкуре на пестрой лошадке, скакал впереди, из-под копыт его пони взметались снежные вихри.

Следом скакали еще несколько человек, судя по голосам, все в прекрасном настроении.

Остальные, далеко позади, направляли мычащее стадо, заворачивая обезумевших животных вокруг холма, в сторону честно заработанного убежища, в коровники Макранноха.

Макраннох осадил пони рядом со мной, от души смеясь.

— Я просто обязан поблагодарить вас, мистрисс Фрэзер, — прокричал он сквозь снег, — за самый веселый вечер в моей жизни!

Все его прежние подозрения улетучились, и он приветствовал меня со всей искренностью. Брови и усы его заиндевели, и сэр Маркус походил на Деда Мороза на вечеринке.

Взяв моего пони под уздцы, он повел его назад, в рощицу. махнув моим сопровождающим в сторону холма, чтобы они помогли с коровами, Макраннох спешился и снял меня с седла, все еще хохоча.

— Жаль, что вы этого не видели, — восторженно фыркнул он. — Сэр Флетчер покраснел, как грудка малиновки, когда я ворвался в разгар его ужина и заорал, что он скрывает у себя ворованный скот. А уж когда он спустился вниз и услышал громовой рев животных, я думал, он обделается прямо в штаны. Он…

Я нетерпеливо потрясла его за руку.

— Да плевать мне на штаны сэра Флетчера! Вы нашли моего мужа?

Макраннох сделался серьезным и вытер глаза рукавом.

— О да. Мы нашли его.

— С ним все в порядке? — я говорила очень спокойно, хотя хотелось пронзительно кричать.

Макраннох мотнул головой на деревья у меня за спиной, я резко повернулась и увидела всадника, медленно пробиравшегося между ветвями. Перед ним на седле громоздилось нечто бесформенное, закутанное в одеяла. Я рванулась вперед, следом бежал Макраннох, что-то с готовностью объясняя.

— Он не мертв, во всяком случае, не был, когда мы его нашли. Но обращались с ним довольно плохо, бедный парень.

Я отодвинула ткань, прикрывавшую голову Джейми, и с тревогой стала осматривать его. Пони беспокойно переступал на месте, возбужденный холодом и дополнительной ношей. Я видела кровоподтеки, спутанные волосы Джейми были испачканы кровью, но больше ничего в этом тусклом свете я увидеть не могла. Мне показалось, что я нащупала пульс на ледяной шее, но даже в этом не была уверена.