Мистрисс Макнэб говорила ледяным тоном, хотя и вежливо.

— Хорошего утра, — ответила она, слегка наклонив голову. — Но если вы приехали за мукой, боюсь, вас ждет разочарование. Колесо не работает. Может, в следующий раз, когда будете здесь проезжать.

—А что случилось? — живо заинтересовался капрал, невысокий молодой человек со здоровым цветом лица. Он подошел к запруде и посмотрел на колесо. Мельник, высунувшийся из окна, чтобы сообщить последние новости о состоянии жернова, увидел его и торопливо скрылся из вида.

Капрал подозвал одного из своих людей. Тот взобрался вверх по склону и поманил еще одного солдата, который послушно наклонился, чтобы капрал смог взобраться ему на спину. Стоя на его спине, капрал обеими руками ухватился за край крытой вереском крыши и, извиваясь, взобрался на нее. Оттуда он мог дотянуться до большого колеса. Так он и сделал и начал раскачивать его двумя руками, потом нагнулся и закричал в окно мельнику, чтобы тот попробовал повернуть жернов.

Я заставила себя отвернуться от шлюза. Не так уж основательно я знакома с принципом действия водяных колес, чтобы знать наверняка, но все равно боялась: если оно вдруг завертится, все, что находится под ним в воде, будет смято в лепешку.

Похоже, это был не безосновательный страх, потому что мистрисс Макнэб резко заговорила со стоящим рядом солдатом.

— Позови своего командира вниз, паренек. Это не принесет ничего хорошего ни мельнице, ни ему самому. Не нужно соваться в дело, если не разбираешься.

— О, нет причин для беспокойства, миссус, — небрежно бросил солдат. — У отца капрала Силверса большая мельница в Гемпшире. То, чего он не знает о водяных колесах, можно запихнуть в башмак.

Мы с мистрисс Макнэб обменялись встревоженными взглядами. Капрал, полазив еще немного вверх и вниз и покачав колесо, спустился к нам. Он сильно вспотел и, прежде чем обратиться к нам, вытер покрасневшее лицо большим, грязным носовым платком.

— Не могу сдвинуть его сверху, а этот болван мельник, похоже, вовсе не говорит по-английски. — Он покосился на прочную трость и скрюченные суставы мистрисс Макнэб, потом посмотрел на меня. — Может, юная леди сможет пойти со мной и поговорить с ним?

Мистрисс Макнэб схватила меня за рукав.

— Вы уж простите мою невестку, сэр. Она малость повредилась головой, потому как ейный последний ребенок родился мертвым. И словечка не сказала за весь год, бедняжка. И оставить ее я не могу, боюсь, что она кинется в воду да и утопится от горя.

Я изо всех сил постаралась изобразить слабоумную. Впрочем, в данный момент это было совсем несложно. Капрал пришел в замешательство.

— О, — сказал он. — Ну да… — Подошел к берегу и, нахмурившись, уставился в воду. Он смотрел в точности, как Джейми час назад, и, очевидно, по той же причине.

— Ничего не поделаешь, Коллинс, — сказал он пожилому солдату. — Придется мне нырнуть и посмотреть, что его держит.

Он снял красный мундир и начал расстегивать манжеты на рубашке.

Мы с мистрисс Макнэб обменялись взглядами, полными ужаса. Может, под мельницей и хватало воздуха, чтобы выжить, однако вот спрятаться там точно было негде.

Я не очень оптимистично подумала, что можно попробовать изобразить эпилептический припадок, но тут огромное колесо заскрипело. Со звуком, напоминающим падающее дерево, оно провернулось на пол-оборота, на мгновенье остановилось и начало уверенно вращаться.

В шлюз весело хлынули сверкающие ручейки.

Капрал прекратил раздеваться и с восхищением посмотрел на колесо.

— Ты только глянь, Коллинс! Интересно, что же его держало?

Словно в ответ, на вершине колеса что-то показалось. Оно свисало с лопасти, с влажных мокрых красных складок капала вода.

Лопасть ударилась о струю, хлещущую в шлюз, предмет свалился, и подштанники отца Джейми величественно поплыли по водам запруды.

Пожилой солдат выудил их палкой и робко протянул командиру, который снял подштанники с палки с видом человека, вынужденного взять в руки дохлую рыбу.

— Хм, — сказал он, крутя это одеяние с критическим видом. — Хотел бы я знать, откуда, черт возьми, это взялось? Видно, накрутилось на ось. Забавно, что иной раз такая мелочь причиняет такие крупные неприятности, верно, Коллинс?

— Да сэр. — Совершенно очевидно, что вояка не считал работу шотландской мельницы такой всепоглощающе интересной, но ответил вежливо.

Покрутив тряпку в руках, капрал пожал плечами и вытер ею грязь с рук.

— Приличный кусок фланели, — произнес он, выжимая подштанники. — Пригодится чистить упряжь. Сувенир, а, Коллинс? — И вежливо поклонившись мистрисс Макнэб и мне, он повернулся к лошади.

Едва драгуны скрылись из вида за вершиной холма, как плеск воды в запруде возвестил о том, что из глубин поднимается поселившийся там водяной дух.

Он был мертвенно-белым, с синеватым оттенком, как мрамор, а зубы так стучали, что я с трудом разобрала его первые слова. Впрочем, он все равно говорил по-гаэльски. Вот мистрисс Макнэб поняла их легко, и у нее челюсть отвисла. Впрочем, она тут же закрыла рот и сделала низкий реверанс вновь возникшему лэрду.

Увидев ее, Джейми резко остановился, вода скромно прикрывала его до бедер. Он глубоко втянул в себя воздух, стиснул зубы, чтобы они не клацали, и стряхнул с плеча ряску.

— Мистрисс Макнэб, — поклонился он престарелой арендаторше.

— Сэр, — поклонилась она в ответ. — Хороший денек, не правда ли?

— Немного п-п-прохладный, — сказал Джейми, кинув на меня взгляд. Я беспомощно пожала плечами.

— Мы так рады видеть вас снова дома, сэр, и надеемся — и мальчики, и я — что скоро вы сможете остаться навсегда.

— Я тоже, — любезно отозвался Джейми и снова мотнул головой, глядя на меня. Я тупо улыбнулась.

Старуха, не обращая внимания на немую сцену, сложила искривленные руки на коленях и с достоинством начала:

— Я хочу попросить вас о небольшой услуге…

— Бабушка Макнэб, — прервал ее Джейми, сделав угрожающий шаг к берегу, — неважно, чего вы хотите, я это сделаю. При условии, что вы вернете мне рубашку раньше, чем некоторые части моего тела отвалятся от холода.

Глава 29

Еще больше искренности

Вечерами, после ужина, мы сидели в гостиной с Дженни и Иэном, дружески болтая обо всем на свете или слушая рассказы Дженни. Однако сегодня вечером наступила моя очередь, и я привела в восторг Дженни и Иэна, рассказав им о мистрисс Макнэб и красных мундирах.

— Господь знает, что мальчишкам нужна порка, иначе он не вложил бы в них столько от дьявола. — То, как я скопировала бабушку Макнэб, их добило.

Дженни вытерла выступившие от хохота слезы.

— Боже, это чистая правда. И она это тоже знает. Сколько их у нее, Иэн? Восемь мальчишек?

Иэн кивнул.

— Ага, по меньшей мере. Я даже не вспомню всех имен. Кажется, рядом всегда была парочка Макнэбов, с которыми можно было подраться, или поплавать, или порыбачить, когда мы с Джейми были мальчишками.

— Так вы росли вместе? — заинтересовалась я. Джейми и Иэн обменялись широкими ухмылками сообщников.

— О, да, мы знакомы, — захохотал Джейми. — Отец Иэна был управляющим Лаллиброхом, точно как Иэн сейчас. Сколько раз во времена моей безрассудной юности мне приходилось стоять плечом к плечу с теперешним мистером Мюрреем и объяснять одному или второму из наших уважаемых отцов, как обманчива бывает внешность… или терпеть крах.

— А уж если приходилось терпеть крах, — подхватил Иэн, — то столько же раз случалось, что я висел на калитке рядом с теперешним мистером Фрэзером, дожидаясь своей очереди, и слушал, как он орет, как резаный.

— Неправда! — негодующе воскликнул Джейми. — Я никогда не орал.

— Можешь называть это, как тебе угодно, Джейми, — заметил его друг, — но это всегда было ужасно громко.

— Да вас обоих было слышно за мили, — вставила Дженни, — и не только ваши вопли. Джейми, например, постоянно спорил, аж до самой калитки.

— Ага, тебе стоило стать юристом, Джейми. Не понимаю, почему я всегда разрешал говорить тебе, — покачивая головой, сказал Иэн. — Ты всегда втягивал нас в большие неприятности, чем те, с которых все начиналось.

Джейми опять захохотал.

— Это ты о брохе?

— Да. — Иэн повернулся ко мне и махнул рукой на запад, где из холма за домом поднималась древняя каменная башня.

— Это был один из лучших споров Джейми, — сказал он, закатывая глаза к потолку. — Он заявил Брайану, что нецивилизованно использовать физическую силу, чтобы сделать свою точку зрения превалирующей. Физические наказания — это варварство, сказал он, и лупить детей — несовременно. Пороть кого-то только потому, что он совершил поступок, с под… — подоплекой, точно! — с подоплекой которого ты не согласен, вовсе не конструктивный способ наказания…

К этому времени мы все хохотали.

— И Брайан все это выслушал? — спросила я.

— О да, — кивнул Иэн. — А я стоял рядом и кивал всякий раз, как Джейми замолкал, чтобы вдохнуть. Когда у него, наконец, кончились все слова, его отец вроде как кашлянул и говорит: «Понятно». Потом отвернулся и стал смотреть в окно, размахивая ремнем и кивая, как будто обдумывает все это. А мы стояли рядом, как сказал Джейми — плечом к плечу, и потели. Потом Брайан повернулся к нам и велел идти за ним следом на конюшни.

— Он дал нам по метле, по щетке и по ведру и показал на брох, — подхватил рассказ Джейми. — Сказал, что я его убедил, и он решил применить к нам более «конструктивный» способ наказания.

Иэн снова закатил глаза к потолку, словно разглядывая грубые камни броха.

— Эта башня высотой в шестьдесят футов, — пояснил он мне, — диаметром тридцать футов, и в ней три этажа. — Он испустил тяжелый вздох. — Мы подмели ее сверху донизу, — добавил он, — а потом выскребли снизу доверху. Это заняло пять дней, и когда я кашляю, я до сих пор ощущаю во рту привкус гнилой овсяной соломы.