— Ты не будешь со мной так разговаривать, Джейми Фрэзер, хоть ты мне и брат! Что ты хочешь сказать — «мой позор»? Ты такой дурак, ты…

— Что я хочу сказать? Это когда ты ходишь тут, раздувшись, как сумасшедшая жаба? — Он изобразил ее живот, презрительно махнув рукой.

Дженни шагнула назад, размахнулась и влепила ему пощечину изо всей силы. От удара голова Джейми дернулась назад, а на щеке остался белый отпечаток пятерни. Он медленно поднес к щеке руку, уставившись на сестру.

Ее глаза опасно сверкали, а грудь тяжело вздымалась. Сквозь стиснутые белые зубы потоком полились слова.

— Жаба, вот как? Трус ты вонючий! У тебя только и есть храбрости, что бросить меня здесь. Я-то думаю, что ты убит или в тюрьме, и от тебя ни словечка, и вдруг — нате вам! В один прекрасный день ты заявляешься ни много ни мало с женой, и сидишь в моей гостиной, и обзываешь меня жабой и шлюхой и…

— Я не называл тебя шлюхой, а следовало бы! Как ты могла…

Несмотря на разницу в росте, брат с сестрой стояли нос к носу и шипели друг на друга, пытаясь приглушить голоса, чтобы крики не разносились по всему дому. Попытка провалилась, судя по любопытным лицам, выглядывавшим из кухни, холла и окна. Да уж, возвращение домой лэрда Броха Туарах оказалось очень интересным.

Я решила, что они могут продолжать и без меня, поэтому тихонько вышла в холл, с неловкостью кивнув пожилой женщине, а оттуда — во двор. Там стояла небольшая беседка со скамейкой, на которую я и села, с интересом оглядываясь.

За беседкой находился небольшой, огороженный стенами сад, в котором цвели последние летние розы. Дальше было то, что Джейми называл «голубятней» — по крайней мере, я решила именно так, потому что через отверстие на крыше влетали и вылетали голуби разных пород.

Я знала, что имеется еще конюшня и сарай для силоса. Должно быть, это они по другую сторону дома, а также амбар, курятник, огород и часовня, которой никто не пользуется. Оставалось еще одно непонятное небольшое строение с этой стороны. Легкий осенний ветерок дул как раз от него. Я принюхалась — густо пахло хмелем и дрожжами. Стало быть, это пивоварня, где варят пиво и эль для всего имения.

Дорога за воротами вела на невысокий холм. Пока я смотрела, на вершине появилась группа людей, их силуэты четко виднелись в вечернем свете. Они какое-то время постояли, словно прощаясь. Так и оказалось, потому что только один из них стал спускаться с холма в направлении дома, остальные отправились через поля к коттеджам, стоявшим в отдалении.

Тот единственный спускался с холма, и я поняла, что он сильно хромает. Когда он прошел в ворота, стала понятна и причина. У него до колена не было правой ноги, вместо нее была деревяшка.

Несмотря на хромоту, двигался он энергично. Чем ближе он подходил к беседке, тем яснее я видела, что ему лишь немного за двадцать. Высокий — почти такой же высокий, как Джейми, но значительно уже в плечах. Худой, точнее, костлявый.

Он остановился у входа в беседку, тяжело опершись на решетку, и с интересом посмотрел на меня. Над высокими бровями — гладкие густые каштановые волосы, в глубоко посаженных карих глазах — терпеливый, хороший характер.

За то время, что я сидела здесь, голоса Джейми и его сестры сделались еще громче. Окна из-за теплой погоды были открыты настежь, и спорщиков хорошо было слышно из беседки, хотя не все слова можно было разобрать.

— Вредная, любопытная сука! — это голос Джейми, очень громкий в тихом вечернем воздухе.

— Да поимей приличия, чтобы… — Ответ сестры унес порыв ветра.

Новоприбывший кивнул на дом.

— А, Джейми вернулся домой.

Я кивнула в ответ, не зная, должна ли я представиться. Оказалось, это неважно, потому что молодой человек улыбнулся мне и склонил голову.

— Меня зовут Иэн Мюррей, я муж Дженни. А вы, похоже… э-э..

— Та англичанка, на которой женился Джейми, — закончила я. — Меня зовут Клэр. Так вам об этом известно? — спросила я, и он засмеялся. Мои мысли мчались наперегонки. Муж Дженни?

— О да. Мы услышали от Джо Орра, а он — от жестянщика в Ардрейге. В Горах невозможно долго держать что-то в тайне. Вы должны бы это знать, хотя и обвенчались всего несколько месяцев назад. Дженни уже много недель гадает, какая вы.

— Шлюха! — заорал Джейми.

Муж Дженни и глазом не моргнул, продолжая с дружеским любопытством изучать меня.

— Хм… А ты красивая, — сказал он, откровенно осмотрев меня с головы до ног. — Тебе нравится Джейми?

— Ну… да. Да, конечно, — немного растерявшись, ответила я. Вроде бы я уже начала привыкать к прямолинейности большинства горцев, но время от времени они заставали меня врасплох.

Он поджал губы, кивнул, как будто мой ответ удовлетворил его, и уселся рядом на скамейку.

— Пожалуй, стоит дать им еще несколько минут, — махнул он в сторону дома, где теперь вопили по-гаэльски. Казалось, его совершенно не интересует, по какому поводу битва. — Если уж Фрэзеры выйдут из себя, они никого не слушают. Уж я-то знаю — я знаком с этой парочкой всю жизнь. Иногда их можно убедить после того, как они выкричатся, но не раньше.

— Да, я заметила, — сухо бросила я, а он расхохотался.

— Так ты уже достаточно долго замужем, раз успела это заметить, а? Мы наслышаны, как Дугал заставил Джейми жениться на тебе, — продолжал он, совершенно игнорируя бой в доме и обратив все внимание на меня. — Но Дженни утверждает: чтобы заставить Джейми сделать что-то, чего он в общем не желает, недостаточно одного Дугала Маккензи. Увидев тебя, я, конечно, понимаю, почему он согласился. — Он вскинул брови, как бы ожидая дальнейших объяснений, но не настаивая.

— Думаю, у него имелись свои причины, — сказала я. Мое внимание разрывалось между собеседником и домом, где не смолкали крики. — Я не хочу… в смысле, я надеюсь…

Иэн правильно истолковал мои колебания и взгляды на окна гостиной.

— О, я думаю, ты тоже имеешь к этому отношение. Но она бы все равно вытянула из него все, неважно, здесь ты или нет. Понимаешь, она совершенно жутко любит Джейми, и все время беспокоилась о нем, пока он странствовал, особенно после того, как так внезапно умер ее отец. Тебе об этом известно? — Карие глаза сделались пронзительными и внимательными, словно пытались постичь степень доверия между Джейми и мной.

— Да, Джейми рассказывал.

— Ага. — Он кивнул на дом. — А она вдобавок беременна.

— Да, я и это заметила, — согласилась я.

— Трудно не заметить, точно? — ухмыльнулся Иэн, и мы оба рассмеялись. — Прибавляет ей раздражительности, — объяснил он. — Я ее, конечно, не виню. Но чтобы спорить с женщиной на девятом месяце, требуется более храбрый мужчина, чем я. — Он откинулся назад, вытянув перед собой деревянную ногу. — Потерял во Франции, с Фергусом ник Лидасом, — объяснил он. — Крупная картечь. Немного болит к концу дня. — Он потер ногу над кожаной манжетой, которая прикрепляла деревяшку к культе.

— Вы не пробовали растирать ромашковым бальзамом? — спросила я. — Еще может помочь перечная вода и отвар руты.

— Я не пробовал перечную воду, — заинтересовался Иэн. — Я спрошу Дженни, может, она знает, как это делать.

— О, я с радостью приготовлю ее для вас, — заверила я, потому что он мне все больше нравился. И тут же бросила очередной взгляд на дом. — Если, конечно, мы здесь останемся.

Мы еще немного поболтали о всяких мелочах, прислушиваясь к скандалу за окном. Наконец Иэн осторожно поднялся, опираясь на деревяшку, и захромал к дому.

— Пожалуй, пора вмешаться. Если ни один из них не прекратит орать хотя бы на минуту, чтобы услышать собеседника, они начнут ранить чувства друг друга.

— Надеюсь, это все, что они сумеют ранить.

Иэн хохотнул.

— О, не думаю, что Джейми ударит ее. Он умеет не поддаваться на подстрекательства. Ну, а Дженни может залепить ему пощечину, но не более того.

— Это она уже сделала.

— Ну-у-у… ружья заперты, все ножи — в кухне, кроме того, что у Джейми на поясе, конечно. Но вряд ли он подпустит ее так близко, что она сможет выдернуть этот кинжал. Нет, они, в общем, в безопасности. — Иэн остановился у дверей. — Вот что касается нас с тобой… — и он серьезно подмигнул, — тут дело другое.

Служанка, завидев Иэна, вздрогнула и тут же упорхнула куда-то. Однако экономка, совершенно зачарованная сценой в гостиной, продолжала торчать у двери, покачивая на необъятной груди тезку Джейми. Она была так поглощена наблюдением, что, когда Иэн обратился к ней, подпрыгнула так, будто он вонзил в нее булавку, и прижала руку к трепещущему сердцу.

Иэн вежливо кивнул ей, взял мальчика на руки и шагнул в гостиную. Мы остановились на пороге, озирая поле боя. Брат с сестрой как раз прервались, чтобы отдышаться. Они походили на двух разъяренных котов со вздыбленной шерстью и горящими глазами.

Маленький Джейми, заметив мать, начал вырываться и лягаться, чтобы Иэн спустил его вниз. Очутившись на полу, он устремился к матери, как летящий домой голубь.

— Мама! — кричал он. — На ручки! Джейми на ручки!

Она повернулась, подхватила сыночка и прижала его к плечу, как оружие.

— Можешь сказать дядюшке, сколько тебе лет, мой сладенький? — заворковала она, однако под нежными нотками хорошо слышался лязг стали. Малыш это почувствовал, отвернулся и спрятал личико на материнском плече. Она машинально поглаживала его по спинке, все еще яростно глядя на брата.

— Раз он не хочет, я скажу. Ему два, в январе исполнилось. И если у тебя хватит мозгов, чтобы посчитать — в чем лично я очень сомневаюсь — ты сообразишь, что он был зачат через шесть месяцев после того, как я в последний раз видела твоего Рэндалла, а произошло это в нашем дворе, где он саблей пытался выбить из моего братца мозги.

— Вот, значит, как? — сердито уставился на сестру Джейми. — Я слышал, что все было немного по-другому. Все знают, что ты приняла его в своей постели, и не один раз, а как любовника. И ребенок этот — его! — Он презрительно кивнул на тезку, который пытался спрятаться от этого большого и шумного незнакомца под подбородком у матери. — Я верю тебе, когда ты утверждаешь, что новый ублюдок, которым ты беременна, не от него: Рэндалл с марта находится во Франции. Значит, ты не просто шлюха, а еще и очень неразборчивая. Кто породил это дьяволово отродье?