Лара эта напоминала инопланетянку. Странная, дикая внешность. Из этих, из готов, что ли?..

Хотя не так уж и молода. Вернее – молодая, но не юная. Лет двадцати восьми – тридцати?..

Феликс решил приударить за Ларой, для вида. После ужина вышел за ней…

Некоторое время наблюдал издали, потом Лара перегнулась через перила… Это был удобный момент для сближения. «Ах, осторожней, вы упадете…» и т. д. и т. п.

Но Лара огорошила его своим предположением, что он муж Альбины и отец этих двух мальчиков.

Странная девица. Сумасшедшая? Хотя нет, не похоже. Желание брать Лару в фиктивные подружки поостыло…

Этим утром Феликс постарался встать пораньше, чтобы хотя бы за завтраком ни с кем не столкнуться. И на тебе – Лара тут… Хотя именно ее, кажется, нечего опасаться. Лара – не из охотниц.

И вот она сидела у окна, вся освещенная солнцем, и рассеяно мешала ложкой в чашке… Белое-белое лицо, черные-черные волосы. На свету зрачки ее сузились, глаза тоже казались белыми…

Из рукавов черной водолазки выглядывали узкие запястья, тонкие и хрупкие. Ни колец, ни браслетов. Печальное, странное, холодное создание. Очень красивое. Изысканно-изящное…

Феликс опустил голову, почувствовав приступ досады и раздражения. Он злился не на Лару, нет. Он злился сейчас на себя. За то, что Лара на самом деле ему нравилась. Ладно, она не охотница. Но она дала повод вспомнить, что охотник – он.

Девушка допила кофе, скомкала в пальцах салфетку и ушла, на прощание бросила равнодушно-невнятно: «Приятного аппетита».

А через пять минут явились соседи – Никита Андреевич и Лидия Савельевна, чета пенсионеров. Кстати, вполне приличные, деликатные люди. Прибежали мальчишки, отпрыски Альбины – Гоша и Петя. Молчаливые и тоже неназойливые, изнывающие от вселенской тоски. И вот она, Альбина… выплыла из дверей, встала посреди ресторана и жадно оглядела зал. Нашла в толпе взглядом Феликса и сладко улыбнулась.

«Да пошла ты…» – с тоской подумал Феликс и выскочил из-за стола, так и не доев свои круассаны с маслом.

– Доброе утро! Уже позавтракали? Какой вы быстрый… – обратилась Альбина к Феликсу, когда тот пробегал мимо нее.

– Доброе… Ну, что сказать… Кто рано встает, тому бог подает!

– Верно, верно… – стараясь скрыть разочарование, вздохнула Альбина.

Теплоход плыл сейчас по Угличскому водохранилищу.

Широта, простор. Синее небо сливалось с синей водой, солнце отражалось в волнах серебристой рябью, а вдоль борта с криками летели чайки… Было и холодно и жарко одновременно. Было и плохо и хорошо – тоже одновременно. И, самое главное, Феликс решительно не знал, что со всей этой окружающей красотой делать. И что ему самому делать сейчас – плакать или смеяться?

И главное, где-то здесь бродит Лара, тоже слишком красивая для него…

Поэтому Феликс, не мудрствуя лукаво, вернулся в свою каюту и снова лег спать.

…Он проснулся от того, что в дверь постучала горничная – уборка кают.

Феликс вскочил и, сонный, несчастный, злой, перебрался на палубу. И уже осознанно стал бегать по всему кораблю, выискивая Лару. В надежде, что вот он увидит ее сейчас, заметит в ней какой-нибудь недостаток или она сама ляпнет опять какую-нибудь глупость – и тогда он наконец освободится от всяких мыслей о ней.

Но Лары нигде не обнаружилось – ни на одной из палуб, ни в баре, нигде.

По громкой связи объявили, что сейчас теплоход будет проплывать мимо Калязинской колокольни, которую удобнее всего наблюдать со смотровой площадки.

Феликс принялся искать эту самую смотровую площадку в надежде встретить там Лару.

Наконец нашел нужную палубу, прорвался на нос теплохода. Толпа народу, все щелкают фотоаппаратами, ахают, охают, тычут пальцами в высокую колокольню, вырастающую прямо из воды.

Феликсу эта самая колокольня была до лампочки. Ему не нужна колокольня. Или нужна, но только в комплекте с Ларой! Он потолкался в толпе, не слушая гида, рассказывающего об истории Никольского собора и о том, как получилось, что колокольня собора теперь торчала из воды, выбрался на свободное место, перегнулся через перила…

И увидел Лару – она стояла на нижней палубе, и ее черные волосы развевались на ветру.

Феликс по трапу спустился вниз. Солнце светило прямо в глаза, мимо, на уровне лица, метрах в двух от борта, пролетела чайка – она повернула голову к Феликсу и, раскрыв клюв, сердито заверещала. Словно пророчество какое выкрикнула…

– Лара!

– А? – Молодая женщина повернулась быстро – лицо оживленное, радостное – и сказала, указывая рукой на приближающуюся колокольню: – Чудесно, да?

Наверное, Ларе было все равно, кто с ней рядом. Она обратилась сейчас не к Феликсу, а просто к знакомому… Хотела разделить с кем-то свои чувства. Все равно с кем.

У Феликса заныло сердце. Лара оказалась настолько мила, настолько хороша, что никаких недостатков он в ней не смог разглядеть. И это было ужасно. Какая мука, какое наказание для нормального, здравомыслящего человека – влюбиться… Влюбиться с первого взгляда.

– Ага, – сглотнув, кивнул Феликс. – Очень красивая!

Лара вдруг вспыхнула, отвернулась.

Феликс встал рядом, положив свои руки на борт – рядом с ее. Лара молчала, молчал и он.

Проплыли мимо Калязинской колокольни, та уже растаяла вдали, в бликах от воды, в солнечной дымке…

– Лара… Лара, а идемте в бар?

– Зачем?

– Как зачем?.. Выпьем пива, вина, чего вы там любите, я не знаю…

– Пить с утра?.. Нет, я не могу. Я не хочу, – она поморщилась, приложив ладонь к горлу.

– А вечером?

– Вечером? Да, наверное… – растерянно ответила Лара.

Повисла пауза. Феликс совершенно не знал, о чем говорить с ней, как… У него почти не было опыта общения с женщинами. С людьми.

– Лара, а почему вы одна?

Она вздрогнула, удивление мелькнуло в светлых глазах… Но ответила спокойно и даже как-то вызывающе:

– А зачем мне кто-то? – а потом добавила тихо: – Другие – это ад.

У Феликса заныло сердце. Она ответила именно так, как сказал бы и он. Не этой фразой, может быть, но по смыслу – одинаково… «Мне невыносимо с другими людьми. С ними тяжело. Я не понимаю их и не хочу понимать!»

– Зачем же вы поехали на теплоходе? Отсюда же не убежишь… – усмехнулся Феликс. – Мы заперты здесь. Мы как сельди в бочке.

– Но я же не собираюсь ни с кем сближаться! – Лара нахмурилась, пожала плечами.

– Я тоже не хочу ни с кем сближаться. Кроме вас.

– О господи… Да что ж это такое! – пробормотала Лара и, развернувшись, ушла.

Феликс схватился за голову: «Веду себя как дурак. Позорище! Я все испортил…»

В обед он подкарауливал Лару у ресторана.

Увидел ее в конце коридора, запомнил дверь, из которой она выходила, – предпоследняя с торца.

Лара шла по мягкому ковролину, гасившему звук ее шагов, вертела на безымянном пальце ключ от каюты и смотрела себе под ноги. Она слегка сутулилась, но в этой сутулости да и вообще во всех ее неловких, угловатых, подростковых каких-то движениях была своя прелесть. Очарование. Загадка.

Феликс вышел из-за угла – Лара чуть не носом уткнулась в него:

– Ой!..

– Простите. Вы… тоже обедать?

Она не ответила и засмеялась, но как-то необидно совсем…

За столом он смотрел только на нее, на Лару. И чем дальше, тем сильней в Феликсе рос, кристаллизовался интерес к этой молодой женщине.

Альбина это заметила и сидела с кислым видом.

Днем теплоход причалил в Угличе – старинном маленьком городке. До местного Кремля шли пешком, через большой тенистый сквер, где в несколько рядов торговали сувенирами.

Толпы туристов с разных теплоходов двигались во все стороны, было много иностранцев… Феликс боялся, что Лара потеряется в этой давке – он протянул ей руку, и, о чудо, она его не оттолкнула!

Феликс молча, ладонь в ладонь, вел Лару. Другой рукой он быстрым движением перебросил свою сумку с плеча – на грудь. Потому что едва он прикоснулся к Ларе, он почувствовал возбуждение.

Так и проходил, в эйфории, не слыша и не соображая ничего, почти час, пока шла обзорная экскурсия по городу. Потом местный экскурсовод повела всех в церковь Царевича Димитрия на Крови – и там толпа разъединила Феликса с Ларой. Еще одна церковь, Спасо-Преображенский собор, затем маленький концерт с церковными песнопениями… Гоша и Петя откровенно зевали. Альбина со скорбным лицом шепотом выговаривала мальчишкам… На выходе Феликс потерял Лару. Или она сама потихоньку решила удрать от него?..

– Итак, дорогие друзья, у вас еще есть некоторое время, чтобы побродить по Угличу. А через час ждем вас на теплоходе, не опаздывайте к отплытию! – объявил гид с «Карамазова».

Толпа мгновенно распалась – кто отправился на поиски знаменитого угличского сыра, кто за сувенирами, кто к реке… Феликс обегал все окрестности, но Лары так и не нашел.

Она словно сквозь землю провалилась!

Вот тогда Феликсу по-настоящему стало лихо… Он вернулся на теплоход и решительно направился к ее каюте. Постучал. Ни ответа, ни привета.

Теплоход уже отплыл.

Тогда Феликс бросился к стойке регистрации и спросил, появлялась ли пассажирка из каюты номер такой-то.

Да, сказали ему. Она на корабле. Вот, недавно забрала ключи…

Феликс снова бросился к каюте Лары. Постучал – она не ответила. Либо не хочет открывать, либо ее нет в каюте. И Феликс методично принялся обходить все палубы, пока не нашел Лару на верхней, смотровой площадке. Она стояла у борта, облокотясь на перила, спиной к Феликсу.

– Лара!

– Да?.. – Она обернулась, глядя на Феликса шальными, странными своими глазами. Ветер развевал ее черные волосы.

– Куда вы пропали?

– Разве? А вы меня искали, Феликс? – усмехнулась она.

Он кивнул и встал рядом.

– Вы же обещали вечером сходить со мной в бар… Помните?

– Так еще не вечер… – сказала она.

И тут Феликс не выдержал. Он взял ее руку, ладонью приложил к своему сердцу.