Типаж не тот, физические данные изначально не те, характер даже не тот… Она – симпатичная, хорошенькая даже, тихая, скромная. Она никогда не станет такой, как жена Сергея.

С тех самых пор Оля перестала мечтать о том, что когда-нибудь сразит Сергея своей неземной красотой.

Кстати, позже, уже став взрослой, Оля не раз встречала женщин, которые, будучи даже уже в солидном возрасте, так и не смогли расстаться с мечтами о том, что настанет день и час, когда они наконец при случайной встрече «сразят» своего любимого (реального мужчину или воображаемого «принца»). Причем, что интересно, эти женщины ничего не делали для того, чтобы иметь возможность сразить. Например, не старались похудеть или не стремились научиться одеваться, хорошо выглядеть. Получить хотя бы шанс упасть в объятия своего недосягаемого любимого… Зато упасть ежевечерне в объятия холодильника – завсегда пожалуйста, в этом «мечтательницы» себе не отказывали. Тогда какой смысл в этих мечтах?!

…Итак, Оля, когда Сергей женился, испытала горькое разочарование, поняв, что жизнь – слишком простая, слишком грубая вещь. Чудес не бывает, невозможное никогда не произойдет. Судьба каждого человека изначально запрограммирована и катится по одним и тем же рельсам, Оленька никогда не превратится в красотку, Сергей никогда ее не полюбит.

Тем не менее, Оля, даже полностью осознав свои перспективы, так и не смогла до конца разлюбить Сергея.

Наблюдала за ним издалека (именно что наблюдала, при случае специально за ним не бегала, не следила маниакально), позже, скоро, испытала еще один неприятный удар по самолюбию, когда увидела жену Сергея уже с «животиком»…

Поэтому Оля, разумная девочка, буквально заставила себя уехать из Ярославля после окончания школы. Она честно старалась забыть Сергея. Училась, работала, встречалась со Славиком, с другими… Но никакая сила не могла ее заставить совсем забыть о первой любви.

Девушка приезжала изредка в родной город, к матери (мать была тогда еще жива, отца Оля ни разу не видела, говорили, он умер давно). Узнала, что у Сергея родился второй ребенок. Затем до Оли дошли слухи, что Сергей развелся. И тут сердце, вопреки голосу разума, затрепетало, опять безумные мечты полезли в голову… Но не успела она углубиться в свои мечты, как Сергей женился второй раз, и очень скоро у него родился очередной сын.

Оля принялась повторять себе привычную мантру: «Все бесполезно. Все безнадежно. Выкинуть этого мужчину из головы, надо самой строить свою жизнь…»

Ольга старательно пыталась строить, но по ночам к ней приходил он, ее вечный возлюбленный, единственный. Наваждение! Она просыпалась и понимала – просто так Сергей из ее головы и сердца не исчезнет.

Иногда, как уже упоминалось, Оля делилась своими чувствами с подругами, спрашивала знакомых, живущих до сих пор в Ярославле: а как там Сергей? Как какой Сергей… Сергей Андреевич Зернов – вот какой. Ну, тот, что жил когда-то по соседству с ней, в одном дворе. Да-да, тот самый, у которого теперь аптечная сеть, известный человек…

Жизнь Оли напоминала вечную борьбу. Борьбу с самой собой.

А потом… случилось чудо. То самое, в которое Оля никогда не верила, будучи разумной девочкой, вернее, женщиной уже. Сергей узнал о ней, о ее любви – и сам в Оленьку Никифорову влюбился.

Вот так она, серая мышка, тихоня, «тихий омут», в котором даже черти не водились, вдруг получила от жизни то, о чем всегда мечтала!

Но что самое удивительное, до сих пор ей продолжал сниться Сергей, тот Сергей, что времен ее юности…

…Оля увидела его в очередной раз во сне, протянула руки, обняла. Улыбнулась.

Почувствовала, как жар охватывает ее всю. «Почему же так жарко, словно в печке?»

«Печка. Огонь? Костер!» – отозвалось подсознание. Сон стал рассеиваться…

Оля вздрогнула. Застонав, наконец открыла глаза. И обнаружила, что сидит в своей машине. Солнце светит прямо на нее, сквозь запотевшее лобовое стекло. Душно, жарко невыносимо.

Мгновенно молодая женщина вспомнила о вчерашнем происшествии. Ехала в машине. Дождь. Авария. Мужчина. Мужчина сжег ее свадебное платье! А она до сих пор здесь, сидит в сломанном авто на чужом огороде… А в субботу – свадьба. Там, в Ярославле, ее, свою невесту, ждет Сергей.

Оля повернулась, морщась – все тело за ночь затекло. И чуть не вскрикнула – рядом, за боковым стеклом, маячило чье-то лицо.

Какая-то женщина стояла у машины и в упор, наклонившись, разглядывала Олю. Встретившись с Олей взглядом, женщина нахмурилась и постучала костяшками пальцев в стекло.

Оля послушно опустила его. Попыталась пригладить волосы – взмокшие, торчащие в разные стороны.

– Вы кто? – строго спросила женщина. – И как это все понимать вообще… Где Денис?

– Какой Денис? – едва ворочая распухшим, непослушным языком, спросила Оля. «Господи, как хочется пить!»

– Денис, хозяин… – Женщина, уперев руки в бока, отступила назад, огляделась. Нахмурилась еще сильнее.

Оля, растерянная, испуганная, наблюдала за ней, не зная, какого еще удара ожидать от жизни.

– Так, а это что? А где фонтан? А с забором что? Ага, ага… Так это вы все это натворили, получается? И не вздумайте отвертеться – я невооруженным глазом вижу следы от колес! – возбужденно, гневно закричала женщина.

Оля молча, потерянно продолжала наблюдать за ней. Было той на вид лет сорок. А может, она и Олина ровесница… У неизвестной особы очень длинные ноги, причем узкие, сухие щиколотки и, в противовес, широкие бедра. Массивный верх (плечи, верх рук, грудь большая), короткая шея. Густые темно-русые волосы убраны в пучок, отчего лоб женщины казался слишком круглым, выпуклым. Короткая юбка, водолазка с «горлышком» – эта водолазка делала и без того недлинную шею женщины еще короче. Овальное лицо с пухлыми щеками без грамма косметики и при том неестественно яркие, тонкие брови. Татуаж, скорее всего.

Словом, женщина эта производила двойственное впечатление. То ли старая, то ли молодая; то ли толстая, то ли тонкая. То ли она следит за собой, то ли ей глубоко плевать, как она выглядит.

Высоко вскидывая колени и тем неуловимо напоминая скачущего кенгуру, женщина металась по двору, оценивая разрушения, произведенные Олей.

А сама Оля, взмокшая, еще сонная, одуревшая, наблюдала за незнакомкой… «Наверное, это жена того мужчины. Точно. И вон как по-хозяйски себя ведет… Жена!»

Оля открыла дверцу, вышла из машины. И, прикрывая лицо ладонью от солнца, твердо произнесла:

– Я заплачу́ за все. Пожалуйста, не волнуйтесь. Вчера ночью был дождь, я потеряла управление на мокрой дороге. И вот… Забор и фонтан на моей совести. Простите, пожалуйста.

– А где Денис? – словно не слыша Олю, нервно закричала женщина. – Где он? Что вы с ним сделали? Вы и его зашибли? Да что ж это творится… Я сейчас полицию вызову! – уже впав в какое-то неистовство, завопила она. – Денис!!!

Оля вздохнула. Она, с одной стороны, понимала даму. Ну как, приезжает она, хозяйка, к себе домой, а там – забор повален… Невольно орать станешь. Хотя это так некрасиво, грубо – ничего не слушая, вопить истошным голосом. И ладно бы Оля человека задавила, тут нормально прийти в отчаяние. Но зачем орать из-за какого-то деревянного забора?! Это же… неженственно!

Поэтому, с другой стороны, Оля не понимала подобных людей. Подобных женщин, вернее – предпочитающих кричать и метаться, вместо того чтобы спокойно разобраться в происходящем. Но тем не менее свое мнение Оля не стала высказывать.

Виновата, что ж, теперь только молчать остается. А люди – они разные бывают…

– Тася, – раздался сзади голос. – Тася, я здесь. Со мной все в порядке.

Оля обернулась – неподалеку стоял мужчина. Тот самый, который сжег свадебное платье.

Вчера ночью, в лунном свете и отблесках пламени, он показался Оле коренастым, уродливым.

Теперь же напротив находился вполне нормальный мужчина, ростом выше среднего, не толстый, а скорее плотный, мускулистый. И, пожалуй, не такой уж и урод. Обычный. Темноволосый, лет сорока, а может, и меньше. Черты лица крупные, резкие. Общее выражение недовольства на лице… Бр-р, ладно, пусть и не урод, но все-таки неприятный дядька. Хотя, возможно, кому-то лицо этого самого Дениса показалось бы и интересным…

– Денис! Ты жив! – женщина, которую звали Тасей, высоко вскидывая колени, бросилась к мужчине, обняла. – Ты не представляешь… Подъезжаю, а тут забор повален. У меня прямо сердце оборвалось.

«Точно, они муж и жена…» – подумала Оля.

– Что тут произошло? Кто эта девица? – наобнимавшись с мужчиной, которого, оказывается, звали Денисом, заговорила Тася, грозно глядя на Олю.

– Я не знаю, – мрачно произнес Денис. – Свалилась как снег на голову. Водить не умеют, а туда же…

– Ты вызвал полицию? Тут была полиция? Это серьезное происшествие, надо все срочно запротоколировать!

Самое время звонить Сергею, просить его о помощи.

Но у Оли вдруг разболелась голова, она села обратно в машину, легла на руль, уткнув лицо в руки. Жарко. Пить хочется. Голова болит.

– Дамочка, вы чего себе позволяете? Куда вы? Не хотите отвечать? – строго спросила Тася.

Оля подняла голову и прошелестела из последних сил:

– Хочу. Что мне делать? У меня машина не заводится. Я готова все оплатить. Что вам от меня надо? Вы думаете, я нарочно вчера в забор въехала, по злому умыслу?

– А не надо было вообще за руль садиться в такую погоду! – закричала Тася.

– Вы не кричите, – сказала Оля. – Пожалуйста, давайте говорить, я готова говорить, обсуждать произошедшее, но только не кричите. У меня голова раскалывается.

– Денис, ты слышал? Она мне еще условия ставит. Нет, ну это хамство!

Тася еще что-то кричала и кричала, но Оля вдруг перестала ее слышать. Раз – и она словно провалилась куда-то.

…Очнулась. Оказывается, она в какой-то комнате, над ней ветер треплет белую занавеску. По потолку бегают солнечные зайчики.