— О, Рабиновичи никогда туда не пойдут, — отмахнулась миссис Собел. — Он ужасно скуп.

И пока редактор в замешательстве хлопал глазами, взяла сумочку, кардиган и экземпляр своей статьи и величественно поплыла к двери, мимо входившей в редакцию Эллы Хирш.

Льюис с огромным облегчением отметил, что Элла не тряслась и не кивала. Не выглядела такой древней или хрупкой, как миссис Собел. У нее были ясные карие глаза и рыжеватые, скрученные ракушкой волосы, мало того, он никогда не видел ее в полиэстеровых брюках, любимой одежде большинства обитательниц женского пола в «Эйкрс».

— Как поживаете? — начала она. Льюис чуть заметно повел плечами.

— Честно говоря, не вполне уверен, — отозвался он.

— Звучит зловеще, — вздохнула она, вручая ему аккуратно отпечатанное стихотворение. Интересно, увлекся бы он Эллой, не будь она лучшим автором «Голден-Эйкрс газет»? Возможно. Беда в том, что она не обращала на него внимания. Каждый раз, когда он приглашал ее на кофе, чтобы поговорить о новых сюжетах для рассказов, она с радостью соглашалась и с такой же радостью прощалась до новой встречи, когда кофе был выпит.

— Спасибо. — Он положил ее бумаги на стол. — Что собираетесь делать в этот уик-энд?

Льюис очень старался говорить небрежно, но, похоже, она все поняла.

— Завтра вечером я работаю в бесплатной столовой, а потом нужно еще начитать две книги для слепых, — сообщила Элла. Вежливый, но тем не менее отказ.

Неужели читала ту книгу, которую женщины пару лет назад передавали из рук в руки? Ту самую, в которой советуют разыгрывать недоступную недотрогу. Ту самую, прочтя которую восьмидесятилетняя миссис Ашер, объявив, что она не похожа ни на одну женщину на свете и как таковая чувствует себя обязанной никогда больше не звонить мужчинам, долго мешала ему своими приставаниями редактировать очередной выпуск.

— Ладно, спасибо за стихотворение. Вы единственная, кто сдает материалы в срок. Как обычно, — пробормотал он. Элла ответила слабой улыбкой и направилась к двери.

«Может, все дело во внешности», — мрачно подумал он. Как-то Шарла купила на годовщину свадьбы, которую они праздновали во Флориде, календарь с изображением бульдога, а он обиделся, увидев в этом намек, но Шарла громко чмокнула его в щеку и объявила, что хотя его карьера модели, вероятно, клонится к закату, она все равно любит своего милого муженька.

Льюис покачал головой, чтобы отделаться от воспоминаний, и взял в руки стихотворение миссис Хирш.

«Лишь потому, что я стара», — прочитал он, улыбнулся, дойдя до строки «НЕ НЕВИДИМКА Я», и решил, что Элла стоит еще одной попытки.

6

Роуз Феллер поставила локти на стол.

— Обычные условия, советник? — спросила она. Адвокат противоположной стороны, человек с бескровным лицом, в костюме неприятного зеленовато-серого цвета, кивнул, хотя Роуз могла бы поклясться, что о таинственных «условиях» ему известно не больше, чем ей. Но каждое снятие показаний под присягой начиналось именно с этой фразы, поэтому Роуз, как ведущий дело адвокат, не отступала от принятого протокола.

— О'кей, если все готовы, начинаем, — объявила она, словно снимала показания не в третий, а в сотый раз. — Меня зовут Роуз Феллер. Поверенный в фирме «Льюис, Доммел и Феник». Сегодня я представляю «Видер тракин компани» и Стенли Уиллета, контролера вышеуказанной компании, присутствующего здесь. Снимаются показания с Уэйна Легроса…

Она помедлила и взглянула на свидетеля, ожидая подтверждения того, что имя произнесено правильно. Но мистер Легрос старательно отводил глаза.

— Уэйн Легрос, — продолжала она, решив, что он поправит ее, если посчитает нужным, — президент «Мэджестик констракшн». Мистер Легрос, не назовете нам для начала свое имя и адрес?

Пятидесятилетний седеющий, коротко стриженный коротышка с тяжелым классным[15] кольцом на толстом пальце, судорожно сглотнул.

— Уэйн Легрос, — громко ответил он. — Филадельфия, Такер-стрит, пять, тринадцать.

— Спасибо, — кивнула Роуз. По правде говоря, она испытывала к этому человеку нечто вроде жалости. До сих пор она снимала показания только в юридической школе, где свидетелей изображали сами учащиеся. — Какова ваша должность?

— Президент «Мэджестик констракшн», — выдавил словоохотливый мистер Легрос.

— Спасибо, — повторила Роуз. — Итак, как вам должен был объяснить ваш адвокат, мы пришли сюда, чтоб собрать информацию. Мой клиент считает, что вы должны ему… — Она наскоро просмотрела свои записи. — …Восемь тысяч долларов за аренду оборудования.

— Самосвалов, — поправил Легрос.

— Верно. Прошу вас ответить, сколько грузовиков было взято в аренду.

Легрос прикрыл глаза.

— Три.

Роуз подтолкнула к нему лист бумаги.

— Это копия соглашения об аренде, подписанной вами с «Видером». Я попросила секретаря суда обозначить его как «Вещественное доказательство истца, номер 15А».

Секретарь кивнула.

— Могу я попросить вас прочитать подчеркнутые абзацы?

Легрос глубоко вздохнул и, щурясь, присмотрелся к тексту.

— Здесь сказано, что «Мэджестик» обязался платить «Видеру» две тысячи долларов в неделю за три самосвала.

— Это ваша подпись?

Несколько секунд Легрос молча изучал фотокопию.

— Угу, — пробормотал он наконец с видом капризного ребенка, — моя.

И, сняв кольцо, принялся вертеть его на столе.

— Спасибо. Итак, объект в Райленде достроен?

— Школа? Угу.

— И «Мэджестик констракшн» заплатил за работу?

Легрос кивнул. Его поверенный вскинул брови.

— Угу, — буркнул Легрос.

Роуз передала ему еще один лист бумаги.

— Вещественное доказательство истца номер 16А — копия вашего счета в райлендский школьный совет, помеченная «оплачено». Этот счет действительно оплачен?

— Угу.

— То есть вам заплатили за работу на объекте?

Очередной кивок. Очередной злобный взгляд его поверенного. Роуз скрупулезно провела Легроса через толстую стопу проштемпелеванных счетов и уведомлений от инкассирующего агентства. Ясное дело, это вам не лихо закрученные процессы в триллерах Гришзма, но повезет, если удастся закончить сегодня.

— Итак, работа в Райленде была завершена и вы заплатили своим субподрядчикам, — подытожила она.

— Угу.

— Всем, кроме «Видера»?

— Они свое получили, — промямлил он. — Им заплатили за другое.

— Простите?

— Другое, — повторил Легрос, опустив голову. — Их долги другим компаниям. И моему диспетчеру, — произнес он, словно откусывая каждый слог. — Почему вы не спросите их о моем диспетчере?

— Обязательно спрошу, — пообещала Роуз. — Но пока что вы даете показания. И мы готовы выслушать вашу версию.

Легрос снова опустил глаза.

— Имя вашего диспетчера? — мягко допытывалась она.

— Лори Киммел.

— И где она живет?

Легрос упорно глазел на руки.

— Там же, где и я. Угол Пятой и Такер.

Роуз почувствовала, как застучал в висках пульс.

— Она ваша…

— Моя подружка, — подтвердил Легрос с видом, явно говорившим: «И что в этом такого? Попробуйте только подкопаться!» — Спросите его, — повторил он, тыча пальцем в Стенли Уиллета. — Спросите. Он все о ней знает.

Адвокат Легроса положил руку ему на плечо, но остановить клиента не сумел.

— Спросите, сколько сверхурочных она отработала. Спросите, почему ей ни цента не заплатили! Спросите, почему, когда она ушла из компании, он пообещал оплатить отпуск и больничные и ничего не дал?!

— Нельзя ли сделать перерыв? — спросил защитник Легроса.

Роуз кивнула. Секретарь подняла брови.

— Пятнадцать минут, — подтвердила Роуз.

Она проводила Уиллета в свой кабинет, а Легрос с поверенным устроились в коридоре.

— Что все это значит?

Уиллет пожал плечами.

— Имя вроде бы знакомое. Я мог бы позвонить и все выяснить…

Роуз кивнула на телефон.

— Выход в город через девятку. Я скоро вернусь.

Она поспешила в дамскую комнату. Снятие показаний всегда действовало ей на нервы, а когда она нервничала, хотела писать, а…

— Мисс Феллер? — окликнул ее поверенный Легроса. — Можно вас?

Он потащил ее в конференц-зал.

— Послушайте, мы хотели бы уладить дело миром.

— Что случилось?

Адвокат покачал головой:

— Вы, должно быть, обо всем догадались. Его подружка работала на вашего парня. Насколько мне известно, она ушла без предупреждения и вообразила, что ей за это полагаются оплаченный отпуск и больничные. Видер посоветовал ей забыть об этом, и думаю, что мой клиент ре шил таким образом возместить ее убытки.

— Вы этого не знали?

Адвокат пожал плечами.

— Я получил дело всего две недели назад.

— Итак, он…

Роуз многозначительно замолчала.

— Заплатит. Все.

— Плюс проценты. Дело тянется три года, — напомнила Роуз.

Адвокат поморщился.

— Проценты за год. Мы немедленно выписываем чек.

— Позвольте посоветоваться с клиентом. Я порекомендую, чтобы он согласился.

Сердце Роуз колотилось, кровь пульсировала в венах. Победа!

Ей хотелось танцевать. Но вместо этого она вернулась к Уиллету, который тем временем рассматривал ее дипломы.

— Они хотят уладить дело миром.

— Прекрасно, — обронил он не поворачиваясь.

Роуз постаралась скрыть разочарование. Конечно, что ему волноваться! Восемь тысяч для него — все равно что для нее восемь долларов! Но все же!

Ей не терпелось рассказать Джиму о своем успехе.