– Вот как? – Аарон покачал головой и внезапно хлопнул дядюшку по плечу, сообщив: – Что ж, в нашем суровом мире действительно ни в ком и ни в чем нельзя быть уверенным. Я, безусловно, поддерживаю желание Одри разобраться в этой щекотливой теме. Тем более что вы, мистер Альбинони, очень скоро станете и моим родственником. Те, кто важен для моей невесты, не безразличны и мне.

Я улыбнулась:

– Спасибо. Ты не представляешь, как это важно для меня. Ты слышал, дядя? Аарон поможет нам понять, что же случилось с состоянием моих родителей! И можешь не волноваться, если мой жених за что-то берется, то все доводит до конца. Прости меня за нелепые обвинения в твой адрес, я была сама не своя.

– Н-ничего, – пробормотал дядя, громко сглатывая. – Знаете, ведь это все дела давно минувших дней, и очень не хочется ворошить прошлое. Я много лет назад смирился с тем, как обернулась жизнь, и все, чего хотел – чтобы у Одри было будущее. А то, как и где пришлось обитать мне… Разве это так важно? Совсем нет, главное, чтобы девочке было дано лучшее… И вообще, мне не хотелось бы вас стеснять…

– А вот это правильно, – вмешался Аарон. – Я не очень люблю посторонних в доме, поэтому предлагаю на время расстаться. Распоряжусь снять вам номер в гостинице и сам его оплачу. А завтра мы вместе поужинаем в ресторане и обсудим первые итоги расследования.

– Расследования? – Дядюшка побледнел.

– Это просто слово. Пришлось кстати, вот и все, – отмахнулся Аарон. – Поручу проверенным людям заняться разбирательством. Хочу, чтобы к свадьбе все было прозрачно и между вами не было недопонимания. Мне очень не нравится видеть малышку расстроенной.

Я не удержалась и, протянув руку, чуть сжала плечо жениха, после чего почти сразу была прижата к его боку.

– Спасибо, – шепнула с благодарностью.

– А когда свадьба? – вмешался дядя, прижимая к себе дорожную сумку.

– Двадцать первого июня, – с радостью ответила я. – И ты, конечно, будешь посаженным отцом. Самый родной и надежный.

– Безусловно, – кивнул Аарон.

– Я… благодарен вам, дети, – пробормотал дядя. – Но сейчас хотел бы отдохнуть. Не здесь. Не хочу вам мешать. И в гостиницу меня вести не нужно, что вы. Я сам…

– Нет, – твердо, с железными нотками в голосе проговорил Аарон, – вас отвезут. И проследят, чтобы вы удобно устроились. Одри, распорядись пока насчет обеда, я провожу мистера Альбинони и вернусь.

Он поцеловал меня в губы и чуть отступил, приглашая дядю следовать за ним. Я же, улыбнувшись Энрике, попрощалась, уточнив, действительно ли он не желает остаться на обед, и отправилась на кухню. Дядя уехал очень поспешно, при этом был задумчив и сильно осунулся буквально за пару минут нашего разговора.

Спустя пару минут после его отъезда Аарон обнял меня за плечи, прижавшись к спине, и спросил:

– Ты ведь понимаешь, Одри, что будет, если я начну копать под него?..

– Я не хочу верить в это, – шепнула, оборачиваясь. – Ты и правда считаешь, что он обокрал меня?

Харрис кивнул, ласково погладив мою скулу, заправил прядь волос за ушко и продолжил:

– С Донованом я все решу так, как считаю нужным. Он знал, чем рискует, и поплатится. Но твой дядя – загадка для меня. Если разгадаю его, боюсь, не смогу сдержаться и накажу… не менее сильно, чем Марти. Поэтому спрашиваю у тебя: ты этого хочешь?

Я испуганно смотрела на жениха, не зная, чего хочу на самом деле.

– Одри, – он улыбнулся, – поверь мне, прощения он точно не заслуживает. И могу тебя заверить, что больше ноги его рядом с тобой не будет. Энрике Альбинони – сволочь, это неоспоримо. Но хочешь ли ты знать насколько? Я могу раскопать это для тебя…

– Нет! – Ответ сорвался с губ быстрее, чем я успела как следует его обдумать. Но уже в следующий миг я поняла, что это правильно. – Не нужно. Обратно ничего не вернуть. Я выросла в пансионе, не нищенствовала, не стала попрошайкой… Встретила тебя. Отчасти благодаря дяде.

– Он продал тебя мне.

– Да, знаю… Но я не хочу ненавидеть, Аарон. Ненависть отравляет душу. Я не хочу…

– Значит, так тому и быть, – спокойно согласился Харрис. – Твое желание – закон, хоть я и не согласен с ним. Моя бы воля…

Я потянулась на носочках и поцеловала его в губы. Робко, несмело, но от всей души. И на этом спор прекратился, толком и не начавшись…

Оторвавшись от моих губ, Аарон коснулся легким поцелуем кончика носа и внезапно сказал:

– Я сегодня дома.

– До вечера? – с некоторой рассеянностью и нотками радостного недоверия в голосе спросила я.

– Именно. В офис поеду только завтра, а сейчас я весь твой. – Будущий муж склонился, опаляя жарким дыханием шею, и промурлыкал: – Как ты смотришь на то, чтобы сбежать из особняка и провести оставшийся день на природе?

– Природа в пригороде Нью-Йорка? – с легкой грустью в голосе спросила я, вспоминая восхитительные пейзажи родной Италии.

– Одри, для того, кто купил несколько гектаров земли, нет ничего невозможного, – хмыкнул в ответ Аарон. – Ты еще не видела все мои владения. Конечно, туда ехать часа полтора, но поверь, ты не пожалеешь.

– С тобой хоть на край света! – торжественно выдала я в ответ, воодушевленно сверкая глазами.

– Опрометчивое обещание, малышка, – покачал головой жених. – Хотя бы потому, что я потом могу тебе о нем напомнить. Я люблю дикую природу, а ее можно найти именно на краю света.

– Не напугал. – Я потерлась щекой о плечо Аарона, блаженно прикрывая глаза и втягивая в себя свежий запах его одеколона, смешанного с терпким ароматом самого мужчины. Этот микс заводил, будоражил и будил чувственность.

– Так… – Меня отстранили и, держа на вытянутых руках, хрипло добавили: – Топай одеваться, моя сладкая невестушка, а то я передумаю идти с тобой куда-то, кроме постели.

Я покраснела, но, кивнув, послушно убежала в свою комнату. Щеки полыхали весь путь до спальни: все же я еще не привыкла к более чем откровенной демонстрации чувств от Аарона.

Сборы заняли совсем немного времени. Я натянула джинсовую юбку, майку и, захватив такую же джинсовую курточку, спустилась в холл, мысленно сделав зарубочку о том, что надо пополнить гардероб чем-то еще кроме платьев-юбок-туфелек. А то не в чем будет кататься с Аароном по местам умеренной дикости!

Он уже ждал меня недалеко от выхода, прислонившись спиной к стене. Я на какой-то миг залюбовалась: высокий, в джинсах и рубашке, чей расстегнутый ворот обнажает мускулистую загорелую шею и верхнюю часть груди; с небрежно растрепанными черными волосами… Аарон совсем не походил на изнеженного миллионера.

Он был… мужчиной до мозга костей. Это просто витало в воздухе.

Вот и не верь потом в феромоны…

А во дворе нас уже ждал мощный, большой джип, который подогнал один из охранников. Он отдал ключи Аарону, а тот любезно распахнул передо мной дверь.

– Кажется, именно на таких ездят в горы и глухие леса, – хихикнула я спустя несколько минут, когда мы уже выехали на трассу и мчали по ней куда-то вперед.

– Именно, – кивнул вальяжно ведущий механического зверя Аарон. При взгляде на его смуглые пальцы, лежащие на оплетке руля, меня бросило в дрожь. – Вообще, Одри, я хочу показать тебе не просто еще одни свои владения. Я хочу показать свою берлогу.

– Что?

– Берлогу, – терпеливо повторил жених, кинув на меня косой взгляд. – Несколько лет назад я выкупил гектар леса и построил в глубине дом. Это моя нора, в которую я приползаю, если светские хищники совсем достали. Ну или просто устал… Если хочешь – мое убежище.

Я внимательно смотрела на расслабленного мужчину и ощущала, как сердце начинает биться чаще. Когда твой мужчина хочет поделиться чем-то настолько сокровенным, это поистине чудесно. Настолько, что я даже не знала, что и как сказать. Кроме разве что…

– Спасибо, – тихо проговорила, протянув руку и коснувшись плеча Аарона.

Он едва заметно улыбнулся и потерся головой о мои пальцы до того, как я успела их отнять. Как большой кот…

Дальше мы ехали молча. Спустя пять минут Аарон включил блюзовую радиостанцию, и дальнейший час прошел в хорошей музыке. Когда начало темнеть, мы подъехали к хвойному лесу. Вековые сосны и ели возвышались по обеим сторонам дорожного серпантина, по которому наша машина уверенно взбиралась на холм. Солнце нежно скользило по верхушкам деревьев янтарными пальцами, делясь с ними последним теплом. Было красиво…

Я прильнула к окнам и раскрыла от удивления рот. Такой суровой, первозданной красоты в Италии не было.

Через несколько минут джип выехал на большую, усыпанную гравием площадку перед домом. Аарон вышел сам и помог мне выбраться из салона. Привлек к себе и, положив одну руку на талию, а другой властно сжав ягодицу, крепко поцеловал, а после произнес:

– Открыл для себя еще одну, поистине потрясающую черту твоего характера.

Еще не отошедшая от страстного поцелуя, я растерянно спросила:

– Это какую же?

– Ты умеешь молчать. И да, это безумно круто. Я удивился, что после интригующего анонса про мужскую берлогу не последовало сотни вопросов.

– А зачем? Захочешь – расскажешь сам. Ну а не захочешь, так мы все равно туда едем и можно посмотреть. – Я запрокинула голову, глядя на Аарона. Наступающий сумрак делал черты его лица еще более резкими и хищными, и от ощущения этого жадного взгляда стало немного жарко.

– Одри, ты идеальная женщина, – торжественно выдали мне и, перехватив руку, осторожно переплели пальцы. – А теперь пойдем, нужно еще включить электричество, показать тебе дом и заняться ужином. Не зря же ведь я брал с собой продукты.

Он вытащил из багажника плетеную корзину для пикника, бережно повесил себе на локоть и повлек меня к дому.

Каким он был? Наверное, слово «берлога» и правда идеально подходило этому месту. Деревянный, большой, сложенный из массивных бревен, с маленькими окнами и просторной верандой. Столбами для нее являлись стволы деревьев, что впивались в пол подобием корневой системы. Красиво…