Он буквально стащил меня с седла, и стоило ему это сделать, как взгляд Вейда тут же потух. Будто Аарон не наездника с него снял, а выключил рубильник радости.

Я тут же принялась выкручиваться из сильных рук, а когда добилась успеха, выпрямилась и высказала:

– Откуда столько паники?! Вы же все сами видели, Вейд самый смиренный конь, которого я встречала.

– Она уже и кличку ему дала… Не Вейд, а Коршун, – поправил Аарон. – И он тот самый смеска, о котором я тебе рассказывал. Ты носилась с ним на скоростях, которым могут позавидовать призовые скакуны. Он мог запросто скинуть или убить тебя, причем совершенно случайно.

Я лишь фыркнула, возвращаясь обратно к коню и начиная гладить его по морде.

– Глупости. Я ведь тоже не вчера в седло села.

– И когда же? Три года назад в пансионате? – с нескрываемой иронией спросил будущий муж, что меня, несомненно, обидело.

– В шесть! – с вызовом и не без гордости ответила я. – Я села в шесть лет, и меня обучал лично отец, пока был жив. И да, в пансионате я была лучшей по верховой езде!

Аарон не нашелся, что ответить… лишь его ноздри раздувались от бешенства. В этот момент к нему сзади подошел ветеринар и тихо произнес:

– А ведь конь не безнадежен. Видели скорость? Да, длинные забеги не для него. Сил хоть отбавляй, но из-за веса долго не выдержит. А вот на коротких дистанциях он может брать отличные трофеи.

– Коня мы потом обсудим отдельно и предметно, – мрачно проговорил жених и добавил: – Одри, нам пора домой.

Ага, как понимаю, прямо сейчас отдельно и предметно мы станем обсуждать меня и мое поведение. Ну, хоть не при обслуживающем персонале! Надо отдать Аарону должное, головомойку он собирался устраивать тет-а-тет, не дискредитируя избранницу в глазах окружающих.

Я кивнула и гордо вскинула голову, а после мягко улыбнулась и проговорила:

– Конечно, как скажешь. Но, к сожалению, я отпустила водителя.

– Зато я на машине. Идем.

И мы пошли. Аарон положил мою руку на свой локоть и, попрощавшись с врачом и конюхом, двинулся к выходу из конюшен. А я практически физически ощущала надвигающуюся бурю и была готова выдержать ее с честью. Верховая езда являлась тем занятием, которое я беззаветно любила, и если сейчас дать слабину, то Аарон посадит меня на какую-то смирную лошадку, способную на галоп, только если ей шлея под хвост попадет. И будет доволен, говоря, что заботится о безопасности!

В общем, надо отстоять свое право на Вейда. Ну правда, какой из него Коршун?!

Разговор мистер Харрис начал далеко не сразу. Мы успели уже порядочно отъехать от конюшни, когда он заговорил:

– Одри, это недопустимо.

– Что именно? – дипломатично начала я, искоса глядя на будущего мужа.

– Этот неоправданный риск. Тебе тренера разве не говорили, что садиться на незнакомую лошадь нельзя?

Ага, решил давить прописными истинами и авторитетом.

– Также тренера учили меня оценивать собственные возможности и животное. Как видишь, я не ошиблась, не так ли?

Несколько секунд Аарон пристально смотрел мне в глаза, припечатывая к сидению тяжелым молчанием, но я не сдавалась. Наконец он досадливо поморщился и, запустив руку в волосы, признался:

– Не хочу устраивать конфликт из-за такой мелочи. Одри, тебе в пансионате говорили, кто глава семьи?

– Муж, – буркнула я в ответ.

– Отлично, а если муж говорит, то жена что делает?

– Выполняет.

Я опустила взгляд. Разом навалилось осознание, что я не просто невеста, а купленная невеста. Стало быть, оснований для того, чтобы качать права, не имею в принципе.

Расслабилась ты, Одри. Решила, что раз Аарон идет на диалог в остальном, то и в этом тебя послушает?

– Детка, ты впадаешь из крайности в крайность. – Аарон съехал на обочину, заглушил мотор и, мягко обхватив ладонями мой подбородок, заставил посмотреть на него. Погладил большим пальцем нежную кожу, с легким нажимом провел по губам, вынуждая приоткрыть рот, и заметно охрипшим голосом добавил: – Если бы я хотел бездумную куклу, то выбрал бы кого-то другого. А я хочу нормальную семью, где ни у кого не будет рефлексов лабораторной собачки. Потому просто… прислушивайся ко мне, хорошо?

Я смотрела в его глаза совершенно обезоруженная. Смотрела и пропадала в переливах радужки, в дрожи черного зрачка, что с каждым ударом сердца становился все шире.

– Х-х-хорошо, – чуть запнувшись, ответила я и нервно облизнула пересохшие от волнения губы… и задела кончиком языка все еще лежащий возле уголка моего рта палец Аарона.

Из его груди вырвался долгий, низкий выдох, больше похожий на сдавленный рык, сливающийся в мое имя:

– Одри… повтори.

– Что? – непонимающе округлила глаза я.

– Повтори, – вновь озвучил жених, с нажимом проводя пальцем по губам. – Язычком…

Ничего не понимающая я осторожно лизнула чуть солоноватую кожу, а мужчина прикрыл глаза и часто, с присвистом задышал.

– Тебе плохо? – шепотом спросила я через полминуты, начиная не на шутку переживать за будущего мужа.

– Больновато, – с кривой улыбкой признался Аарон, а после… после внезапно подался вперед, сминая рот в долгом, невероятно чувственном поцелуе.

Сначала я даже смешалась от такого напора, потерялась в нем, как щепка в водовороте бушующего моря. Меня подхватил мощный поток чужой страсти, и уже совершенно не получалось сориентироваться в пространстве.

Где верх, где низ, где право или лево? Все смешалось, и незыблемыми казались только уверенные прикосновения мужчины, становящиеся все более откровенными с каждым мгновением.

Он целовал так, что это сводило с ума и заставляло забыть обо всем на свете. Даже о том, что мы находимся в машине на обочине трассы.

– Аарон… – тихо пискнула немного пришедшая в себя я, когда жених наконец оторвался от моих ноющих губ и начал покрывать мелкими поцелуями шею. – Мы не дома.

– Я знаю, – неразборчиво буркнул мистер Харрис куда-то в район моих ключиц и, одной рукой огладив меня по бедру, скользнул вдоль сидения… сдвинув его одним движением и открывая больший простор для деятельности.

– Ну нельзя же так, – заозиравшись, попыталась было воззвать к разуму мужчины я.

– Очень даже можно, – не согласился со мной будущий муж и вновь начал целовать.

Я опять провалилась в чувственное марево, как в болото, а когда ощутила, что большая ладонь сжала сквозь ткань грудь, тихо вскрикнула.

– Какая же ты чувствительная, – с восхищением протянул Аарон, медленно целуя мою шею и подбираясь к ушам, чтобы с силой втянуть в рот мочку и поиграть языком с сережкой. – Страстная малышка Одри. Это сводит с ума и заставляет сожалеть о том, что я не взял тебя тогда, когда ты дрожала подо мной от своего первого оргазма. Тогда сейчас можно было бы просто… – Одна его рука соскользнула с моей груди, ласково погладила живот и, двинувшись между ног, властно сжала то самое нежное, горящее огнем желания местечко. – Да, я бы уже был тут. А ты в голос стонала бы от удовольствия и просила засадить поглубже.

– Аарон! – возмущенно охнула я. Судя по ощущениям, красными были не только щеки, а вся я вообще!

– Мм-м-м?

Мистер Харрис, похоже, не собирался заниматься разговорами. В этот момент его гораздо больше интересовали пуговички на моей рубашке, которые он стремительно расстегивал, обнажая затянутую в красивый бюстгальтер грудь. Я даже охнуть не успела, как он распахнул одежду и, наклонившись, с силой втянул в рот один из сосков прямо вместе с кружевом. Под моими веками вспыхнули звезды. Взорвались сверхновые, прокатываясь по позвоночнику волной огня и выгибая навстречу Аарону. Я сдавленно застонала, ощущая жар его рта и грубость влажных нитей белья. Это было… это было невероятно. Настолько, что практически полностью лишило разума.

Он ласкал меня, а я стонала уже в голос, вцепившись обеими руками в волосы мужчины и мотая головой по сидению. И да… Господи, Господи, Господи! Как же мне хотелось, чтобы он вновь коснулся меня ТАМ, подарил столь желанное освобождение. Потому что сладкая мука, скручивающая каждое нервное окончание, была такой силы, что, казалось, еще немного, и я разлечусь на осколки, и больше никогда не смогу собрать себя заново.

Все закончилось внезапно.

И нет, вовсе не взрывом наслаждения, которого мне так хотелось.

Просто Аарон отстранился, и на меня разом обрушились дрожь неудовлетворенного желания и холод оттого, что большого мужского тела больше не было рядом.

А следом пришло осознание, что я лежу на откинутом сидении в машине, рубашка расстегнута, бюстгальтер перекосился, полностью обнажая одну грудь и дерзко стоящий возбужденный сосок.

Аарон смотрел на меня совершенно черными глазами, часто дышал и хрипло проговорил:

– Одри, быстренько оденься. А то я тебя трахну прямо сейчас. Поверь, мы как никогда близки к тому, чтобы оставить твою девственность на заднем сиденье автомобиля.

Я покраснела и нервно запахнула рубашку, мысленно дивясь своей реакции. Ведь что-то подсказывает: я находилась в настолько невменяемом состоянии, что точно не стала бы возражать озвученному развитию событий.


К дому мы подъехали в гораздо более спокойном настроении. Вернее, Аарон был спокоен и собран как всегда, а вот я…

Внутри меня, казалось, поселилась новая девушка. Я ее не знала, не понимала, но не могла отделить от себя. И эта новая Одри… она пугала. Освоившись в моей голове, в моем теле, она вытесняла из сознания то, что закладывалось годами. Все меньше во мне оставалось чистоты и сдержанности, все больше хотелось раскрепоститься, встряхнуться, отпустить страхи и отдаться на волю чувствам. Чувства… Они заполняли грудную клетку, как кукурузные зернышки, а в присутствии Аарона раздувались, разбухали, и начинался фейерверк. Он был катализатором перемен, а я никак не могла понять, должна ли меняться.

Сомнения терзали разум, причиняя физические страдания. Но стоило жениху посмотреть на меня, коснуться, сказать что-то нежное, милое, только для меня, и я растворялась, теряя желание что-то контролировать.