Даниэла Стил - Чудо

Он улыбнулся своим собеседникам. Джек наслаждался беседой и радовался, что уговорил Квинна пригласить Мэгги на обед. У них было много общего, и оба нуждались в общении и дружбе. Они провели слишком много времени в одиночестве, терзаясь мучительными воспоминаниями. Такой вечер, как сегодня, был полезен им обоим.

– Вот это кеч – сто восемьдесят футов страсти! – поддразнила Мэгги. – Наверное, это очень волнующе, – сказала она с горящими глазами.

– Да, это так. Парусник закончат в сентябре.

И Квинн предложил показать ей чертежи. Джек убрал со стола, и Мэгги принялась рассматривать документы. Затем к ним вновь присоединился Джек. Вечер получился на редкость удачный. К удивлению Квинна, обедать в пятницу оказалось приятнее втроем. Мэгги определенно что-то привнесла в этот вечер, хотя искренне поделилась своими печалями. Настроение у всех стало еще лучше, когда Квинн в мельчайших деталях описал яхту. Мэгги со знанием дела задавала вопросы. Она была весьма сведуща в парусниках и знала всех самых известных кораблестроителей-проектировщиков и дизайнеров. Ее обширные познания произвели сильное впечатление на Квинна. А после того, как он отложил чертежи, Джек предложил сыграть в кости «Лгун». Обычно они с Квинном играли после обеда в пятницу. Мэгги рассмеялась.

– Я много лет не играла, – предупредила она.

И тем не менее ей удалось обыграть каждого из мужчин по крайней мере по одному разу. Но потом выиграл Квинн. Он был опытным игроком и обычно побеждал Джека. Они хорошо провели время, и Мэгги попрощалась и ушла домой только после полуночи. В час ночи начиналось ее дежурство на горячей линии для подростков, склонных к самоубийству. У нее было на удивление хорошее настроение.

После ухода Мэгги Джек задержался еще на несколько минут.

– Она милая женщина, – с улыбкой сказал он Квинну. – Ей несладко пришлось. Эндрю был ее единственным ребенком. Парень, который занимается ее садом, говорит, что это она нашла Эндрю. – «А Мэгги не рассказала им сегодня об этом», – подумал Квинн. – Ее муж, похоже, дрянной человек, раз оставил ее после всего этого, – заметил Джек. Мэгги проявила великодушие, описывая мужа. Она славная женщина, и хорошенькая. И явно заслуживает, чтобы рядом с ней был преданный человек. Джеку трудно было вообразить тяжкое испытание, через которое прошли и Мэгги, и Квинн.

– В подобных обстоятельствах люди плохо себя ведут по отношению друг к другу, – сказал Квинн. – Вероятно, Джейн тоже следовало уйти от меня. Слава богу, она этого не сделала. Я был не слишком внимателен к ней. Единственное, о чем я мог тогда думать, – это о своих чувствах после потери сына. И я считал, что если не говорить об этом, то боль уйдет. Но вместо этого она просто затаилась внутри и съедала нас обоих.

Из дневников Джейн он ясно понял, что она чувствовала не только свое, но и его горе.

И она позволила ему тосковать на свой лад. Она вынесла весь груз на своих плечах, в одиночестве. Совсем как Мэгги, тоже потерявшая сына.

Несколько минут спустя Джек удалился. Квинн еще долго наводил порядок и мыл посуду. А когда он наконец поднялся наверх, то, выглянув в окно, увидел свет в кухне Мэгги. И он вспомнил, что она отвечает на звонки подростков. У нее все еще горел свет, когда он ложился спать. Квинн взял один из дневников Джейн и уснул, держа его в руках. Но, думая сегодня о ней, он впервые ощутил что-то вроде умиротворенности. Почему-то он знал, что как бы глупо и бесчувственно себя ни вел, Джейн простила его. А быть может, он знал это всегда. Но вот в чем вопрос: сможет ли он себя простить?

По предложению Квинна и на следующей неделе Мэгги присоединилась к ним в пятницу за обедом. У них была хорошая неделя, и все трое были в отличном расположении духа. Они беседовали о яхте и снова играли в кости. Мэгги принесла шоколадный торт, который испекла для них. И весь следующий месяц продолжались их обеды по пятницам втроем. Это стало традицией и приятным началом уик-энда.

Джек делал большие успехи в чтении и упорно работал над ним. Мэгги принесла Квинну несколько книг по методике обучения, а он показал последние чертежи, присланные из Голландии. Работа над яхтой стремительно двигалась к завершению. Был апрель, и Джек почти закончил ремонт дома. Они растягивали эту работу, как могли. Квинн пригласил риелтора, который осмотрел дом. Последний предложил несколько деталей, которые сделали бы дом более привлекательным для покупателей. Квинн решил выставить его на рынок в мае или июне. Ему не хотелось, чтобы дом купили слишком быстро: нужно же где-то жить до сентября, пока не будет закончена яхта. Риелтор был уверен, что дом удастся быстро продать, и хотел поскорее включить его в свой список.

Квинн рассказал об этом Мэгги и Джеку за обедом в пятницу. Он дал Джеку перечень дальнейших усовершенствований, предложенных риелтором. На этот раз Джек смог легко прочитать его, и двое мужчин обменялись многозначительной улыбкой.

На следующей неделе была сильная жара, и в пятницу они втроем обедали в саду у Мэгги. Она поставила стол для пикников и накрыла его синей скатертью. Они ели жареного цыпленка, гамбургеры и картофельный салат, который приготовил и принес Квинн. У этого обеда были все приметы летнего пикника. Вечерний воздух был теплым, и на Мэгги было белое льняное платье. Она впервые распустила свои длинные волосы, и они падали ей на плечи. Большим событием этого вечера было сообщение Джека о том, что он познакомился в церкви с очень милой молодой женщиной. Мэгги с Квинном принялись поддразнивать его. Потом она сказала, что очень рада за него. Квинн обвинил ее в том, что она безнадежный романтик. Джеку недавно исполнилось тридцать шесть, и она считала, что пора бы ему в кого-нибудь влюбиться. Теперь, когда он умел читать, ему нечего было стыдиться. За десертом, состоявшим из арбуза и вишен, Мэгги выразила надежду, что Джек женится и заведет детей.

– А как насчет вас? – осведомился он, применив против Мэгги ее же оружие.

– Я уже сделала это, – ответила Мэгги.

Ей только что исполнилось сорок два, и она была убеждена, что с романтикой покончено. Она заявила, что, прожив в браке восемнадцать лет, больше не собирается выходить замуж. Смерть сына и уход мужа излечили ее. Нет уж, теперь она будет всегда жить одна.

– Вы же всего на шесть лет старше меня, – заметил Джек, и Квинн засмеялся.

– Вам двоим следует соединиться, – предложил он.

Джек уже подумывал об этом, но ему не хотелось разрушать их дружбу. А теперь судьба распорядилась иначе: его влекло к девушке, которую он встретил в церкви.

– Я так не думаю, – рассмеялась Мэгги в ответ на предложение Квинна.

Им было хорошо втроем, и они грустили, что через несколько месяцев будет покончено с их посиделками в пятницу вечером. Квинн уплывет на яхте, а в жизни Джека непременно появится женщина. Если не эта девушка, то какая-нибудь другая. А планы Мэгги ограничивались возвращением к преподавательской деятельности в сентябре. Она недавно упомянула об этом. Ей не хотелось никуда ехать, и она хотела жить в одиночестве. Одиночество стало надежным, уютным коконом, в котором она спряталась – совсем как Квинн.

В следующую пятницу Квинн удивил своих друзей. Погода по-прежнему была теплой – правда, не такой знойной, как неделю назад. Но дни были долгие и по-летнему солнечные.

– Что вы делаете завтра? – с невинным видом спросил он. Впрочем, он уже все спланировал за них. Эта идея пришла к нему под влиянием порыва, когда он в среду вечером наблюдал за состязаниями яхт в яхт-клубе.

– Работаю на тебя, – ответил Джек. У него было запланировано свидание на субботний вечер. Он уже сказал женщине, с которой встречался, что вечера пятницы у него заняты, и пояснил, что по пятницам играет в покер. Ему не хотелось объяснять насчет обедов с Квинном и Мэгги и насчет уроков чтения. Она ничего не знала, и ему было неловко говорить об этом. Мэгги внушила ему несколько недель назад, что он не обязан ничего говорить. Это никого не касается. Правда, она считала великим достижением, что он учится читать, и говорила Джеку, что он должен собой гордиться.

– Завтра я собираюсь заняться садом, – сказала Мэгги.

Как обычно, они обедали на кухне у Квинна. Он готовил лучше всех в этой компании, и у него было кухонное оборудование. Мэгги почти никогда не стряпала: она питалась фруктами и салатами. Однажды она призналась, что перестала готовить с тех пор, как умер сын. Мысль о том, чтобы стряпать для кого-то, вызывала слишком много воспоминаний обо всем, что она потеряла. Все они предпочитали стряпню Квинна, а он говорил, что получает удовольствие от процесса.

– У меня есть идея получше, – сказал Квинн с загадочным видом. – Я хочу, чтобы вы оба были здесь завтра утром ровно в девять. Наденьте кроссовки, – добавил он.

Мэгги рассмеялась и подняла бровь. Хотя она была красивой женщиной, Квинн, казалось, этого не замечал. Она стала для него как бы маленькой сестричкой, а для Джека – старшей сестрой. Эти одинокие люди стали семьей друг для друга.

– Если бы я не знала, что это невозможно, мистер Томпсон, то подумала бы, что вы собираетесь прокатить нас на яхте. – Она пыталась отгадать, что задумал Квинн, но он только смеялся в ответ.

– Моя яхта в Голландии, а это очень далеко. Просто наденьте кроссовки и не задавайте слишком много вопросов.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я закончил работу над перилами наверху? – с озабоченным видом осведомился Джек.

– Это может подождать, – заверил Квинн. Он явно был очень доволен собой.

– Я надеюсь, мы не отправимся в поход? – тревожно спросила Мэгги. – Я слишком ленива и к тому же не в форме. А свои ботинки для прогулок я выбросила прошлой зимой.

И поклялась, что никогда больше не стану этим заниматься.

– Просто доверьтесь мне, – мягко произнес Квинн.

В тот вечер Мэгги выиграла у него в кости три доллара и с победным видом отправилась домой. Там ей предстояло работать на горячей линии до трех часов утра.