- Даже воспитательница знает, как меня зовут, - строго отчитал девушку мужчина и, кивнув, добавил: - Благодарю за кофе.


Никольская подождала, пока этот нахал покинет кабинет, и тут же закрыла двери на ключ, держа в руках папку с документами.


Небольшое мероприятие устроили на заднем дворе, подальше от детей, поставили два стола, за которыми разместились Дмитрий и Юлия, а также бухгалтер дома малютки и Виктория, в качестве воспитательницы. А вот напротив них были расставлены стулья, и сидели журналисты из пяти различных изданий, а также один видеооператор с популярного канала. Все это, и уже не впервые, организовал Лисицын, чтобы показать народу, какой он замечательный директор, и что у его детища есть крутой спонсор.


Уже присев на свое место, Юля неважно себя почувствовала, ее снова бросило в жар, но девушка попыталась задавить недомогание на корню, ибо было не время предаваться самоанализу. Открыв папку, она взяла ручку, и тут же неосознанным движением переломила ту пополам, понимая, что ее ощущения оказались не напрасными.


- Юленька, ты чего? – не поняла подруга, бросая взгляд со сломанной ручки на лицо девушки, и обратно.


Та тяжело сглотнула, трясущейся рукой приняла стакан воды из рук Жарова и нервным движением подвинула уже закрытую папку к Виктории. Блондинка тут же схватилась за документы и, открыв папку, глазами наткнулась на квадратный листок бумаги, на котором обнаружила необычную надпись:

- Мама, мне нужно твое тепло. Подпись: Чудо.


 Глава 3


- Юленька, ты сейчас выдохни, хорошо? Здесь пресса, не будем привлекать внимание, лучше водички выпей, - Виктория подвинула Юлину руку со стаканом к ее губам и выждала, когда та сделает хотя бы один глоток.


Жаров же, не понимая, что происходит, подождал, пока она успокоится, и только тогда сделал жест рукой, давая понять журналистам, что можно задавать вопросы, а о причинах поведения Юлии он узнает позже. Ему не понравилось выражение лица его новой знакомой, и хотелось узнать, что произошло, поэтому он поспешил произнести торжественную речь и ответить на вопросы.


А вот сама Юля по-прежнему чувствовала себя неважно, и на вопросы отвечала невпопад, мыслями находясь далеко отсюда. От раздумий ее неожиданно отвлек голос нянечки над ухом, и полученная информация заставила буквально вскочить с места и, бросив короткое «извините», отправиться в сторону здания.


Господи, это происходило так часто, но она всегда воспринимала такую новость с болью, и никогда не могла наплевать на чужие проблемы, спеша всем помочь. А учитывая, где она работала, и с кем, все воспринималось гораздо тяжелее.


Спеша в здание, и находясь в своих мыслях, Юлия даже не успела ничего понять, как оказалась прижата к прохладной стене, да еще и кем - Дмитрием Жаровым, собственной персоной. Она с непониманием посмотрела мужчине в глаза, а потом повернула голову и поняла, что они уже находятся в коридоре и, слава Богу, камер здесь не было.


- Это неуважение ко мне, Юлия Викторовна, - проговорил он строго и рукой повернул ее лицо за подбородок.


Но Юля не могла произнести и слова, открывая и закрывая рот, словно рыба.


- Что, нечего сказать?


- Там… - она рукой показала в сторону палаты, пытаясь донести до него суть ее побега. - Там ребенок.


Дмитрий, словно ошпаренный, мгновенно схватил ее за руку и потащил в ту сторону, куда она указывала, его безумно волновало все, что касалось детей. Не мог мужчина смотреть на бездомных, брошенных и ненужных детей со спокойным сердцем, все внутри него взрывалось от боли за них и ненависти к так называемым «родителям», посмевшим предать свое дитя.


Оказавшись около нужной палаты, Юля тут же схватила халат, продевая руки в рукава, и надевая маску и шапочку уже по пути к ожидающим нянечкам и медсестре. Жаров надел только халат и поспешил за Никольской, чтобы понять, что произошло, и чем вызвана такая спешка.


- Что? – тревожно спросила Юлия и перевела взгляд в сторону стола для пеленания. - Господи, - прошептала, прикрывая рот рукой, и по ее щекам тут же заструились слезы.


- У нас девочка, Юлия Викторовна, - проинформировала одна из нянь, и рукой убрала пеленку с животика малышки.


- Так она же даже…


- Да, - перебила медсестра, понимая состояние начальницы. - Ей от силы полчаса от момента рождения.


- Ох*енеть, - возмутился Дмитрий и громко выдохнул, ощущая, как внутри все сжалось от боли.


Юля ближе подошла к маленькой девочке и посмотрела на ее личико, испачканное материнской кровью, как почувствовала на своих щеках новый поток слез. Быстро смахнув их, и постаравшись выглядеть как можно строже, распорядилась:


- Мойте ребенка, взвешивайте, обмеряйте и зовите педиатра, пусть осмотрит малышку.


- А в записи?


- Я придумаю, - так же холодно ответила она и, бросив в последний раз взгляд на ребенка, буквально вылетела из палаты, боясь снова расплакаться у всех на глазах.


Спеша к себе, чтобы скорее остаться одной, она на ходу стащила маску и шапочку и, быстро нащупав ключ в кармане, открыла дверь и сразу же вошла в кабинет, плюхаясь в свое кресло. Прикрыв глаза, пальцами сжала переносицу, как тут же услышала, что в кабинет кто-то вошел, а приподняв голову, увидела мужчину, который в принципе не должен был здесь находиться. Жаров. Про него-то она и забыла, но это и неудивительно, сейчас важнее ребенка для нее ничего или никого не существовало.


- Для нее найдется семья? – неожиданно поинтересовался Дмитрий, пройдя к кулеру и наливая воду.


Юле сейчас было все равно, что он делает, а вот в другой ситуации возмутилась бы его наглостью и, может быть, наорала бы.


- У нас три этажа и сто пятьдесят палат, а в каждой палате по трое - пятеро детей, - пояснила она и кивнула в знак благодарности, когда он протянул ей тот самый стакан с водой.


- Значит, шансов один на миллион…


- Практически так, - отчаянно ответила девушка, делая глоток воды.


- Юленька, что случилось? – едва ли не влетев в кабинет, спросила Виктория, бросая взгляды то на Жарова, то на Юльку.


- У нас подкидыш, новорожденный, - пояснила она, вертя в руках бумажный стаканчик.


- Вот су*и! – зло выпалила Вика и, сжав кулаки, притопнула ногой.


- Вика! – прикрикнула Никольская, бросая взгляд на их спонсора.


- Выражайтесь, Виктория, я бы и не такое сказал, - дал согласие Жаров, и для убедительности кивнул головой.


- Вот видишь, - победно произнесла она, мечтая еще агрессивнее высказаться в адрес недоразвитых родителей, которые недостойны называться таковыми. – Так кто там у нас? – уточнила Загорская, смотря в глаза подруге.


- Девочка, ей нет и получаса.


- Бл*ть.


- Ви-ка!


- Что Вика? Это я по-хорошему еще! Вика. На кой х*р они рожают, твари, чтобы потом выбросить ребенка, как ненужного котенка? Да о чем это я? Они выбрасывают детей, как мусор! И я должна на это нормально реагировать? Да я бы закон издала, чтобы таким уродам все внутренности вырезали, чтобы ни одна такая баба больше не смогла забеременеть. А мужикам, бросившим свое чадо, член бы отрезала, своими же руками! Да чтобы они посдыхали, твари! – громко выплюнула Вика, закончив свою речь и смахнув рукой с лица прядь волос.


В кабинете наступила долгожданная тишина, и все были согласны с монологом Вики, и не смели оспаривать, ведь человек с добрым сердцем никогда не бросит своего ребенка, в особенности мать. Дети рождены для того, чтобы их любили, ценили, заботились о них, но как Юля, так и Дмитрий с Викторией понимали, что именно ждет кроху, которая только-только появилась на этот грешный свет.


- Что с запиской? – выдохнув, спросила Вика, и тут же отметила, как сильно побледнела Никольская от упоминания о записке.


Девушка, медленно поднявшись из кресла, неуверенными шагами подошла к окну и рукой уперлась на подоконник, при этом делая глубокий вдох.


- Я тоже хочу знать, что было в записке, - оповестил Жаров, убирая руки в карманы дорогих брюк.


- Вот, можете прочесть, - Вика передала ему записку, которая до сих пор лежала в папке, брошенной на стол, стоило ей только войти в кабинет.


Он с удивлением пробежался глазами по буквам и хмыкнул, вовсе не радостно, понимая, что найти того, кто это сделал, будет не так просто.


- Вырезали буквы из различных газет, неплохо поработали, - подметил он, откладывая записку. – Но почему такая реакция? – посмотрев на Юлю, решил уточнить Дмитрий, но в ответ получил лишь молчание.


- Просто… - начала Вика, решив все-таки рассказать мужчине о происходящем, но подруга ее перебила.


- Мне кажется, Дмитрию Александровичу пора. Вика, журналисты разошлись?


- Разошлись твои журналисты, - бросила она в ответ и тут же повернулась к мужчине. - Юленьке постоянно снятся сны, точь-в-точь с теми же словами, что и в записке.


- Вика!


- Ой, не Викай, здесь серьезный мужик стоит, между прочим, пусть поможет, - словно отчитывая, ответила она, и вернулась взглядом к мужчине.


- Юля, я действительно могу помочь, - подтвердил он, указывая на послание.


Сама Никольская только качнула головой, но ничего не ответила, бросая взгляд на снова заговорившую девушку.


- Так вот, ей едва ли не каждую ночь сняться такие сны, после чего она ходит грустная и бледная, а уж после этой записки…