Эппле Гриин - Чудеса на седьмом этаже

Все еще впереди. Да. Безусловно.

Все еще впереди.

— Почему ты сразу не сказала? — услышала она Димин вопрос.

— Не знаю. Ты всегда повторял: «Все будет хорошо», и я тебе верила. Но это ложь… Плохо. Между нами уже давно все было, есть и будет очень плохо! Мы только и делаем, что лжем друг другу, — тихо проговорила Агата, на секунду замерев в дверном проеме. Бросила последний взгляд на Диму.

Никаких сожалений.

Она вышла. И Дима не пытался ее удержать. Больше незачем.

Светало. Звезды погасли, уступив место восходящему солнцу. Природа дышала свежестью и призывала к продолжению жизни.

Агата заглянула в комнату на первом этаже. Почти все спали. Девушка вытащила свой рюкзак и куртку из сваленного в кучу барахла.

— Ты куда? — сонным голосом спросила Женя.

— Домой.

— Одна? Спятила? Еще рано. Автобусы не ходят, — подруга села ровно и с беспокойством окинула взглядом Агату.

— Пешком пройдусь. Доберусь, не маленькая. Только не останавливай меня, ладно? — она нахмурилась. — Лучше спи.

Женька вздохнула, пожала плечами и снова легла.

— У тебя все в порядке? — спросила она.

— Да, — кивнула твердо Агата.

Идти было легко. События минувшей ночи с каждым шагом оставались все дальше в прошлом. Стыд, растерянность, беспокойство, отвращение растворялись в запахе сена, в шелесте листвы, в солнечных лучах, в бодром пении птиц.

Она найдет свою любовь. Еще найдет. Обязательно.

Артем смотрел вслед удаляющейся фигурке Агаты.

Она его не заметила. Шла, глядя прямо перед собой, и улыбалась. Слегка. И улыбка ее была хуже пощечины.

Тема подумал неожиданно о том, что жизненные линии их судеб больше не пересекутся и что, быть может, он совсем не выиграл, а проиграл. Впрочем, это уже неважно теперь. В голове крутились последние слова Агаты: «Ты все-таки еще очень глуп, несмотря на всю свою разумность».

Артем горько усмехнулся — кажется, он получил свою первую трагическую любовь и не по-игрушечному, а по-настоящему разбитое сердце».

Ярик закрывает файл с рассказом и без комментариев кладет голову на стол.

— И где счастливый конец? — спрашивает он, выдержав паузу.

— А разве он не очевиден? — улыбаюсь. — Эти трое еще так молоды. Как и ты. И у них вся жизнь впереди. И еще будет столько самых разных историй о любви. Это лишь первая. Как опыт, как урок… Иногда мы становимся заложниками чьей-то чужой игры, поддерживая и подогревая не свои иллюзии. Но как бы ни было трудно, страшно и больно — лучше обрывать связи, которые никому не принесут счастья.

— Ты о своем бывшем муже? — проницательно интересуется Яр.

— И о нем тоже, — соглашаюсь. — Но, дружочек, я не только об этом хотела сказать тебе в этом рассказе.

— А о чем еще? — хмурится Ярик, все так же глядя на меня, прижавшись щекой к столешнице.

— О том, что нельзя судить со стороны об истинных отношениях между людьми. На поверхности все может выглядеть иначе, — многозначительно на него смотрю.

— На что ты намекаешь? — Яр садится ровно в кресле.

— А вдруг Агата — действительно тонко чувствующая, красивая, умная, привлекательная, блестящая, восхитительная, необыкновенная девушка, — склоняю голову набок, — и ждет именно тебя?

— Пфф… Чепуха! — Ярик встает и потягивается. — Я пошел домой. Папа вот-вот должен вернуться с работы.

— Трус, — говорю ему беззвучно. Одними губами.

Он не отвечает, трет кончик носа и сбегает.

Вздыхаю.

Как же я ему завидую! Это восхитительное томление первой любви. Пускай безнадежной и безответной. Но чувства еще так сильны, глубоки, беспокойны… Прекрасны. Лишены рутины и бытовых разборок. Когда всё замыкается на одном человеке, и вселенная вдруг получает его имя.

И нет жизненного опыта, выработанного годами цинизма и недоверия. Нет разочарования.

Мне уже так не влюбиться.

— Яр! — кричу из кабинета. — Ярик!

— Чего? — топает чудовище из гостиной, в которой он, по-моему, окончательно решил прописаться. Интересно, а вот его папашу не волнует, где целыми днями пропадает его сынище? Он в курсе, что тот пасется у мадам, на двенадцать лет его старше?

В дверном проеме появляется улыбчивая физиономия моего дружочка, и я мгновенно отгоняю прочь непотребные мысли в сторону.

На самом деле, Ярик, наверное, один из тех немногих молодых людей, которые в корне не испорчены навязываемой с экранов телевизоров и страниц интернет-сайтов похабщиной. Нет, безусловно, ромашкой невинной его не назовешь, и порой он выдает такие перлы, что мне лишь переспрашивать остается, откуда сие ему известно. Но у него сформированы близкие моему пониманию, скажем так, правильные ориентиры и понятия о том, что есть хорошо, а что не очень. Как у Маяковского, точно. Видимо, его родители — неплохие люди. Пусть у них и не сложилась совместная семейная жизнь.

Миша ведь тоже, если вдуматься, отличный парень, но не легла карта. Можно долго предъявлять друг другу претензии, но если изначально нет взаимопонимания, магического притяжения… Любви как привычки, без которой не дышится воздухом, то с этим трудно что-то сделать.

И, думаю, главные принципы все-таки в Ярика заложил отец. Я не совсем одобряю несколько невнимательное отношение Николая Валентиновича к сыну, который его явно боготворит, но понимаю. Очень хорошо понимаю его желание обеспечить ребенку достойное будущее, дать все самое лучшее — я же по одежде и карманным деньгам вижу, что он сына балует. И это правильно, это задача настоящего мужчины — зарабатывать деньги. Я так считаю… Мой папа такой же.

Но по Ярику видно, что он все шмотки и дорогие гаджеты не задумываясь отдал бы за возможность чаще проводить время в компании отца. Он даже слово «папа» как-то по-особенному произносит — так, что мне сразу хочется позвонить своим родителям и узнать, как у них дела. Любопытно, я-то вообще когда-нибудь познакомлюсь с Николаем Валентиновичем? Очень хочется на него взглянуть. Хотя бы со стороны.

Потому что я уже знаю о нем ВСЕ! И что в молодости он был очень красивым (со слов Ярика, конечно), играл на гитаре в группе и до сих пор иногда играет. Много стажировался за границей на крупных предприятиях, на работе непререкаемый авторитет — безусловно. Еще у него «потрясное» чувство юмора. А когда получается — они с сыном обязательно ездят за границу не просто отдыхать, а на рок-концерты, потому что в душе «папа — тот еще старый рокер». Любит отдых на даче или с палатками на природе. Умеет хорошо готовить! И вообще он самый крутой, добрый, умный, честный… Поэтому до сих пор не самый богатый. А так обязательно был бы еще и миллиардером!

Понятно, что Ярик преувеличивает, но любопытство правда разбирает. Мне почему-то его отец видится этаким солидным высоким мужчиной (судя по росту сына), с легкой проседью в темных волосах — я так понимаю, ему около сорока, с суровым лицом, правильными чертами и в строгом костюме. Наверняка у Яра есть фотки папы в телефоне, но как-то неудобно просить его показать их мне. А сам он не предлагал, несмотря на то, что все уши об отце прожужжал.

Ладно, это я так, отвлеклась.

— Чего? — переспрашивает Ярик, падая на диванчик рядом с моим рабочим столом.

— Слушай, мне тут отзыв на сайте оставили… Не могу врубиться, что вообще сказать хотели… Обругали али как? — разворачиваю ноут экраном к нему. На одном из популярных сайтов для интернет-авторов я выкладываю как раз те произведения, которые хотела бы опубликовать. А иногда что-то, что вообще ни в какой формат не втиснуть — просто для души написанное. — Вот что значит «блооооо» и «ска»? И еще это — «кавайный»? — вздыхаю. Первый признак того, что ты давно не девочка, это когда перестаешь понимать сленг молодежи.

— Аахахаха! — заходится в приступе хохота Ярик. — Отсталая ты женщина, Анна Витальевна!

— Ну-ну, — кошусь на него.

— Короче, этот комментатор хотел сказать, что ржал с произведения, как угорелый. «Блооо» — это от ЛОЛ.

— Чего? — поджимаю губы.

— Ну, — Яр берет бумажку и пишет. — «ЛОЛ» — это от английского «Laugh at loud» (смеяться во весь голос), сокращенно — «LOL», то бишь, «ЛОЛ», а отсюда уже «блооо».

— Мм-м-м, — тяну. — Занимательное языкознание.

— «Ска — это… ну… «сука». Типа, эмоциональное дополнение к отзыву. Вроде: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» — поясняет Ярик.

— О как! — удивленно вскидываю брови. — Понятно. А «кавайный»?

— Милый, няшный.

— Какой-какой? — вот сейчас я себя на пятьдесят чувствую, честное слово.

— Короче! — Ярик хлопает в ладоши, призывая меня сконцентрироваться. — Комментатору твои персонажи понравились, с его точки зрения они милые до розовых соплей. Это из японского манги пошло… Сейчас все ею зачитываются, — добавляет он.

— Правда, что ли? — столько открытий за пять минут!

— Ну да, — кивает Яр. — Ты не знаешь, что ли?

— Слышала, но не знакома, — пожимаю плечами.

— Я тебе покажу один сайт, — загадочно улыбается Ярик. — Мои одноклассницы все там пасутся, в разделе «Яой».

— Прости? — непонимающе морщусь. — Это что еще за зверь такой?

— Яой? О-о-о-о! — фыркает от смеха мой просветитель. — Это очень глубокомысленные комиксы про то, как мальчики любят… мальчиков.

— А с девочками уже не катит? — интересуюсь.

— Девочкам, видимо, не катит, — ржет Ярик. — Им больше нравится читать про влюбленных друг в друга мальчиков.

— Надо же… А не смущает, что если все мальчики будут любить только мальчиков, они без мужей останутся?

— Анна Витальевна! — качает головой Яр. — Ну чего ты все всерьез воспринимаешь! Это ж так, типа мода, что ли.