Эппле Гриин - Чудеса на седьмом этаже

…в музыкальной школе, на предмете сольфеджио, ты сидел рядом с худой, тихой девочкой весьма болезненного вида, которую все звали Жанна, а ты обзывал «Жанкой-пижамкой». Ты провожал ее после занятий до дома, угощал конфетами и дарил бездомных щенков и котят.

Я никогда не напоминаю тебе об этом. Зачем?

В тот вечер ты упал за мой столик, едва спросив разрешения. Предложил угостить «Мартини». Вернувшись с бокалами, ты сел напротив. Потом вдруг выдохнул: «Жанка-пижамка». От неожиданности я едва не поперхнулась.

«Сколько лет, сколько зим», — было твоей следующей фразой. Ты выпил залпом «Мартини» и без пауз, без остановок рассказал мне всю свою такую трагичную и такую банальную историю несчастной любви. Ты почти не смотрел в мою сторону, тебе все равно было, кому изливать душу. Ты нуждался в исповеди, и я приняла ее, ни одним словом, ни одним нечаянным движением не выдав своих подлинных чувств. Я молчала, хотя мне хотелось схватить тебя за плечи, как следует встряхнуть и крикнуть: «Какой же ты идиот!»

Вот я перед тобою. Увы, я не она. Но мне и не нужно быть кем-то, чтобы любить тебя. Я помню, как ты вдохновенно играл на фортепиано, какое у тебя при этом было выражение лица. Ты подавал большие надежды. Но ты их променял на звездную мишуру, став третьесортным музыкантом в местечковой группе, у которой популярности может чуть больше, чем у других таких же «звезд». И все равно я тебя люблю.

Мне нравится твоя манера одеваться, я знаю все твои излюбленные жесты. Мне дороги твоя улыбка и едва заметные морщинки-лучики у глаз. Как в песне, я тебя узнаю по походке, а еще в любой толпе различу тебя по аромату туалетной воды. Мне приятно звучание твоего имени: Александр, Саша, Шура.

До вчерашнего вечера я не теряла надежды. Сегодня все иначе. Я устала от твоего равнодушия.

Ты и я. Мы слишком похожи: оба цепляемся за призрачный фантом идеальной любви, за вымышленные нашим воображением образы, чуждые реальности. Разница заключается лишь в одном: ты живешь воспоминаниями прошедшей любви, а я — несостоявшейся. Всю ночь я сидела на кухне, пила чай и думала о том, что множество романтических историй так и не случилось со мной только потому, что я ни на секунду не допускала мысли об их возможности.

И я решилась. Хватит. Я возвращаю тебе в этом письме твою историю, рассказанную мне в клубе. Она только твоя и не может принадлежать мне, сам храни ее, а я постараюсь просто забыть обо всем. Также на этом листе бумаги я оставляю свою многолетнюю, безнадежную и бессмысленную любовь к тебе, дарю тебе свои пролитые слезы, бессонные ночи, потерянные навсегда бесценные минуты несбывшегося счастья. Ты можешь скомкать письмо и выбросить его в мусорную корзину — я не прошу сохранить его на память. Более того, забудь о нем сразу после прочтения, как о недостойной внимания мелочи. В наслаждении собственным эгоистическим страданием и самоистязанием тебе ни к чему другие заботы.

Прощай».

Сергей сложил слегка помятые листы и убрал их в конверт, найденный им только что под дверью. И тяжело вздохнул.

Он не был кареглазым и тем более теплооким, его не звали Александром, и у него никогда не было знакомой по имени Снежанна или Жанна.

Загадочная незнакомка, подложившая под дверь его квартиры письмо, ошиблась адресом.

Внизу хлопнула подъездная дверь. Сергей вскинул голову и по наитию, не отдавая отчета своим действиям, кинулся вниз. Выскочил на улицу и сразу приметил медленно бредущую в сторону остановки невысокую худенькую девушку с огромными голубыми глазами. В ней не было ничего особенного — просто и скромно одета, немного сутулая, не сказать что красавица, но почему-то его сердце екнуло.

— Эй, подожди! — сжимая письмо, он бросился вслед за незнакомкой. — Ты Снежанна? — спросил обернувшуюся к нему девушку.

— Д-да, — неуверенно ответила она.

— Я… — Сергей бросил взгляд на ее письмо — Снежанна стремительно покраснела. — Случайно прочитал. Думал, это мне… Но ошибся. Я не хотел! — пылко закончил он.

Девушка молчала, пытаясь удержать набежавшие на глаза слезы, а потом тихо проговорила:

— Извини… Боже, как глупо!

— Нет! — вдруг воскликнул Сергей. — Совсем не глупо! — он еще раз посмотрел на письмо и порывисто порвал его на мелкие части. — К черту его, правда?

Снежанна слабо улыбнулась в ответ. Сергей выдохнул, набрался смелости и произнес:

— А что ты делаешь сегодня вечером?..»

— Ну как? — спрашиваю у Ярика, который утром, проспав в моей гостиной почти до одиннадцати, первым делом вытребовал прочитать написанное ночью.

— А они поженятся? — уточняет он, отрываясь от монитора.

— Понятия не имею, — пожимаю плечами.

— Ну вроде ничего так, — рецензирует парнишка. — Я, кстати, тоже как-то был безнадежно влюблен. В первом классе. В Олю.

— И что?

— Ничего. Во втором мне уже нравилась Маша, — и широко улыбается.

— Балбес! — смеюсь, отвесив ему легкий подзатыльник. — Ладно, собирайся! Пошли в магазин за продуктами, — предлагаю. — Да и вообще, неплохо бы подышать свежим воздухом.

На обратном пути с нами в лифт заходит Снежанна — я ее сразу узнала. Ярик толкает меня в бок и делает большие глаза. Я цокаю на него. Но потом понимаю, на что он пытается обратить мое внимание.

Девушка улыбалась.

— Нет. Я не думаю, что нам стоит встречаться, — повторяю в пятый раз в телефон, стоя у окна и уперевшись лбом в холодное стекло. Вот уже третий день подряд Михаила одолевает новая навязчивая идея: наш развод был ошибкой, это лишь временные трудности — у многих пар такое случается, но все еще можно исправить… Нам надо обязательно встретиться и поговорить! — Не надо ко мне приезжать. Миш, я не знаю, кто там и чего тебе насоветовал… Зачем возвращаться к прошлому? Мне это не нужно.

— Ань! — орет с кухни Ярик. — Что делать, если макароны слипаются? А то, кажется, у меня сейчас пудинг получится!

Фыркаю от смеха и выглядываю в коридор, прикрыв трубку рукой, кричу:

— Холодной водой промой! И масла оливкового добавь.

— Ага! — отзывается мой юный кулинар, затеявший сегодня лично приготовить спагетти болоньезе. Боюсь представить, чем нам в итоге придется ужинать, но пущай тренируется.

— Миша, да е-мое! — восклицаю, вернувшись к разговору с бывшим мужем. — Ну что ты несешь? Да это мои проблемы — выйду я снова замуж или нет! — в этот момент он вдруг скатывается к смешным угрозам, напирая на то, что я очень сильно рискую остаться одна на всю оставшуюся жизнь, особенно с моим характером и отношением к супружеским обязанностям, а ведь мне уже не двадцать и не такая уж я красавица, чтобы воротить носом от человека, который готов терпеть все мои недостатки. Офигенный аргумент! Я сразу вдохновилась. — Иди в жопу! — срываюсь. — О себе лучше подумай! Раз ты такой идеальный мужчина, так найди себе, блин, такую же идеальную женщину! На хрен я-то тебе сдалась?

В мой кабинет заглядывает встревоженный Ярик. Собственно, он тоже уже третий день подряд слушает мои ведущие в никуда препирательства с Михаилом, а потом наблюдает за тем, как я нервно курю на балконе и тихо матерюсь. Слава богу, хоть с комментариями не лезет — ума хватает.

Машу ему рукой, мол, иди, тебя не касается, но Яр, не сводя с меня насупленного взгляда, качает недовольно головой, цокает языком и вдруг…

— Зая, я тебя еще долго буду ждать? — громко произносит он басовитым голосом, приблизившись ко мне. — Я уже соскучился! Хватит болтать с подружками! — игриво так.

У меня вытягивается лицо… И Мишин словесный поток тоже прерывается.

Пауза.

— Так вот почему мы расстались, — произносит наконец бывший муж. — Ты, оказывается, уже… И давно? Ты из-за него меня бросила? Поэтому не хотела совместно квартиру покупать? С ним жить планировала? — несет Мишу. — Сука ты! И дрянь! А я-то! — и короткие гудки.

Молчу, хлопая глазами. Откладываю телефон на стол. Нормальный поворот событий. Оборачиваюсь к Ярику.

— Какого лешего? — спрашиваю. — Ты что творишь?

— Ань, — Яр виновато трет кончик носа. — Слушай… Ну а чего он тебя достает?

— Не твое дело! — бросаю. — Ты как вообще додумался до такого?

— Никак. Случайно получилось, — пожимает плечами Ярик. — Блин, ну прости. Но, может… — запинается, — этот твой бывший муж отстанет теперь от тебя.

Кидаю взгляд на телефон.

— Может, и отстанет, — успокаиваюсь. — Но на будущее — без твоих идиотских спектаклей обойдусь. Такие вещи… — замолкаю, вздохнув, — только двое между собой решать должны.

— Ну я же твой друг. Я переживал, — тихо произносит Ярик.

— Друг, — качаю головой с усмешкой. — Ладно, друг… Что там с твоими макаронами?

— Я сам! — подрывается Ярик на кухню. — С ними все в порядке!

Складываю руки на груди и погружаюсь в задумчивость. Как же порой сложно отпустить прошлое и отказаться от иллюзорной стабильности. Искать чувства там, где их уже нет. Играть… Постоянно играть в трагедию, в итоге превращая ее в фарс.

Сидим с Яриком на балконе, распахнув створки окон лоджии, наблюдаем за подростками, тусующимися на лавочке возле подъезда, и ужинаем его подобием спагетти.

— Ну как? — интересуется мой юный кулинар.

— На мишленовские пять звезд, конечно, не тянет, но в принципе, ничего, съедобно, — одобрительно киваю. — Какая девчонка симпатичная, — замечаю, ткнув вилкой в компанию молодежи, где по центру скамейки сидит длинноволосая брюнеточка.

— Это Агата, — сообщает Ярик.

— Ты всех девочек в округе по именам знаешь? — смеюсь.

— Нет, — внезапно смущается дружочек мой новоявленный и прячет взгляд в тарелке. — Это… Она просто училась раньше в моей школе. На два года старше. Сейчас уже на втором курсе в университете. Вроде на юридическом.