— И вот так всю жизнь, — качает головой Мария Андреевна с хитрой улыбкой. — «Ну ма-а-ам…» — передразнивает сына.

Николай поджимает губы и, гордо вздернув голову, идет доставать вещи из багажника.

— Может, все-таки останетесь? — предлагаю.

— Нет, нет, нет, — бросает Мария Андреевна. — Я знаю наперед все, что вы мне сейчас скажете. Но еще знаю, что если я в вас не ошиблась, то мы успеем пообщаться. А сегодня обойдетесь и без моей компании. Повеселитесь как следует.

Ее слова звучат для меня полнейшим одобрением моей кандидатуры в качестве любимой женщины сына, и я расплываюсь в глупой счастливой улыбке.

— У тебя мировая мама! — шепчу Коле на ухо.

— Я знаю, — кивает он. — И она не просто мама… Она мой лучший друг, — добавляет задумчиво.

— Это здорово, — замечаю, про себя принимая еще одну неожиданную для себя новость: кажется, теперь я готова сделать все возможное, чтобы так и остаться в глазах Марии Андреевны «подходящей кандидатурой». Вот такие метаморфозы сознания, когда встречаешь правильных людей.

Кидаю взгляд на шумного Ярика, который в предвкушении праздника устанавливает мангал. Он косится на меня и подмигивает. Хитрая морда… Все продумал, да, мелкий?

Праздник был в самом разгаре, когда мы с Колей объявили, что наступает главная часть мероприятия — охота за подарком. Пока Яр возился с шашлыками, мы с Колей объехали окрестности дачи, пряча бумажки с подсказками-загадками. Одноклассники и приятели со двора Ярика, как и он сам, сначала в недоумении пыхтели, но стоило нам озвучить, какой приз на кону, ребятишек как ветром сдуло. А то! Билеты на трехдневный рок-фестиваль — это вам не песни под гитару на ступеньках подъезда.

И мы неожиданно остаемся вдвоем с Николаем во внезапно наступившей тишине: слышен только шелест яблонь, чириканье птиц и отдаленный шум города.

Сидим и некоторое время в растерянности смотрим друг на друга. Коля пересаживается ко мне на плед, обнимает за плечи и зарывается носом в шею, сдергивая с меня панамку. Его губы находят мои… Целуемся, постепенно забываясь и теряя сдержанность. От него пахнет дымом костра, парфюмом с древесными нотками и своим неповторимым запахом — чуть терпким, будоражащим мое либидо.

— Как ты думаешь, сколько у нас есть времени? — хрипло шепчет Николай, запустив руки под мою свободного кроя клетчатую рубашку.

— Часа полтора точно, — отвечаю, правильно уловив его намек.

— Там на втором этаже есть маленькая уютная комнатка, — Николай вопросительно заглядывает в мои глаза.

— Да? — улыбаюсь. — Там, наверняка, интересный дизайн?

— Очень, — кивает Коля. — Этакий шик советского разлива!

— Любопытно ознакомиться, — бормочу, прихватывая его нижнюю губу, легонько кусаю.

Коля моментально подрывается и утягивает меня за собой в дом. Застреваем на каждой ступеньке, благоразумно стараясь по ходу не растерять одежду. Мансарда и правда миленькая: покатый потолок, отделанный деревом, небольшая кровать, тумбочка и склад каких-то журналов — больше там ничего нет. А! Еще красный расписной коврик на стене.

Но мне не до изысков дизайна — я занята тем, что, чертыхаясь, пытаюсь распутать завязки на спортивных брюках Николая и побыстрее избавиться от них. Он горит, обдавая меня жаром желания. Поэтому никак не могу справиться с простой задачей — руки отвлекаются и гладят самую интересную мне сейчас часть его тела. Коля, периодически зависая затуманенным взглядом на ласкающих его через ткань пальцах, с шумом выталкивает воздух. Он уже успешно освободил меня от рубашки и стянул шорты. И его руки под аккомпанемент одобрительных тихих стонов с моей стороны ползают изучающе по моему телу.

— Аня… — с придыханием бросает Николай, оставив россыпь поцелуев на моей груди. — Что ж так… Давай поженимся! — и дергает за крючки бюстгальтера.

Я замираю в комичной позе — спустив наконец-то с Коли брюки до колен и вцепившись жадно в его ягодицы. Смотрю на его пупок и темную дорожку волос на довольно подтянутом животе. Всхлипываю от короткого смешка.

— Черт… Я вообще не так хотел это сделать, — бормочет с виноватой улыбкой Николай и при этом продолжает снимать с меня бюстгальтер. Вот у нас всегда так! Ни одного раза не припомню в романтично-сосредоточенном порыве.

— Ты серьезно? — поднимаю на него смешливые глаза.

— Да, — он ловит мои губы, освобождая меня от ненужной одежды и прижимая в запале к себе.

— И когда? — падаем на кровать в тесном объятии.

— Если в понедельник подадим заявление, то можно в начале сентября. Говорят, это самое удачное время, — Коля переворачивает меня под себя — я выгибаюсь ему навстречу. Боже, какой же это кайф… Вот эти первые секунды, когда чувствуешь всем телом желанного мужчину.

— Я согласна, — подставляю шею под его поцелуи. — Только давай без помпезности. В белом платье я уже ходила.

— Ты читаешь мои мысли, — бормочет Коля, рвано дыша. — Небольшой семейный праздник? А потом куда-нибудь съездим. Куда захочешь.

— Ох… Хорошо! — выдыхаю, обхватывая его ногами. Николай ускоряет темп, его поцелуи прерываются полузадушенными стонами. Он торопливо скользит рукой между нашими телами, чтобы сначала нежными, чуть шершавыми подушечками пальцев довести меня до предела… И уже на пике слышу страстное:

— Я люблю тебя.

— Коля… — утыкаюсь ему лицом в шею, пытаясь отдышаться и не рассмеяться в голос. — Ты нахрен все шаблоны поломал!

Он ложится рядом со мной, подперев щеку рукой, гладит по щеке и с недоуменной улыбкой спрашивает:

— Почему?

— Начнем с того, что вообще-то я должна была познакомиться с тобой и только потом — с твоим сыном. Мы должны были сходить на несколько свиданий, признаться в том, что нравимся друг другу, потом романтика, любовь, секс. Предложение руки и сердца, знакомство с мамой, живем вместе… Как-то так. А у нас? Свел нас Ярик, ты сразу чуть не прописался в моей квартире вслед за своим сыном, свидания вышли странными, потому что… Куда ж без Яра! Первый поцелуй сразу перетек в первый раз. Тут же мама одобрила наш союз. Пока занимались сексом — ты сделал мне предложение и лишь в конце признался в любви! — меня уже распирает от хохота.

— Вышло не очень? — Николай смеется вслед за мной.

— О, нет! К черту шаблоны! — устраиваюсь на его груди. — Пусть и дальше у нас все будет не так, как принято. И… Коля, я без ума от тебя. Честное слово.

— Чувствую себя крутым, — произносит он с наигранным бахвальством. — Влюбил в себя чудесную женщину. Да я еще ничего!

— Аахаха!

— Кажется, у меня появилась идея рассказа, — мы лежим в обнимку, не торопясь одеться. Я вожу пальцами по груди Николая, а он лениво наблюдает за мной одним глазом.

— Ну? Поделись.

— О превратностях судьбы. И о том, что иногда и в зрелом возрасте любовь может быть свежей и искренней. И если искать… Искать и ждать, то чудо непременно произойдет, и случай встретить свою вторую половину обязательно подвернется. Дважды. И что порой не нужно время, чтобы понять: именно этот человек — твой.

Договорить я не успеваю. Со двора доносится радостный вопль Ярика:

— Я победил! Я выиграл! Где мой приз?!

В этот момент надо было видеть наши с Колей испуганные лица. Мы, как ошпаренные, подскакиваем с кровати. Я принимаюсь натягивать на Николая футболку, он, мешая мне, как-то совсем не изящно возвращает мне на место трусики, затем шорты.

— Подожди, подожди! — останавливаю его. — Давай каждый сам себя оденет.

Коля кивает и ищет глазами свои штаны. Я с матюками надеваю рубашку… Какого ж лешего тут так много пуговиц!

— Пап! Аня! — орет Яр, топая по лестнице. — Вы где?

— Наверху! — кричу ему, приглаживая волосы Коле.

— А что вы тут делаете? — Ярик заглядывает в мансарду, подозрительно нас разглядывая. А мы сидим на кровати с невозмутимыми лицами, как именинники на празднике.

— Ничего, — пожимает плечами Коля. — Я тут Ане подшивку старых журналов хотел показать, — объясняет он сыну, дергая из пачки первый попавшийся. — Раритетные же… Вот, например, 1977-го года издания, Аня, — это он мне с умным видом. — «Сельское хозяйство и свиноводство в СССР», — зачитывает заголовок, и его брови ползут вверх. Потому что в этот момент видит то, что уже вижу я — мой ярко-розовый бюстгальтер, растянувшийся картинно по полу.

— Журналы, значит, — тянет Ярик ехидно и тыкает пальцем в лифчик. — Ань, и давно ты интересуешься свиноводством?

— Так, зараза мелкая! — восклицаю. — Где доказательство твоей победы?

— Вот! — он протягивает игрушечный кубок, который мы спрятали в расщелине старого дуба у реки, призванный символизировать конец игры. — Где мой приз?

— Держи, — Коля достает из кармана брюк конверт с билетами. — Поздравляю! И с днем рождения, и с окончанием школы, и с победой! — он улыбается.

— Спасибо! — важно отвечает Яр. — Ну, я пошел… Па, а вы с Аней здесь с ночевкой планируете остаться? — невинным тоном интересуется он.

— По ходу, нам деликатно предлагают свалить, — хмыкаю.

— Нет, да я не в этом смысле… — мнется Ярик.

Мы с Колей переглядываемся и решаем: да пусть порезвятся детишки!

— Только дачу не разнесите по кирпичику, — просит Николай.

— А-а-а-а! Спасибо, пап! — орет Яр. — Спасибо! — и тихо:

— Слышь, ты это… ширинку застегни.

Коля округляет глаза и смотрит вниз. Я падаю на кровать с хохотом, потому что на Коле спортивные штаны без каких-либо ширинок, а Яр победно восклицает:

— Попался! Короче, как журналы дочитаете — спускайтесь! — и с шумом, перескакивая через ступеньки, спускается во двор.

— Попалились, — произносит Николай и оборачивается ко мне.

— Причем, по полной, — киваю, подбирая бюстгальтер.

— Ладно, потом ему объясню, что мои намерения чисты, и я, как порядочный джентльмен, хочу на тебе жениться, — вздыхает Коля.