– Снаружи. – Роланд прищурился. Во время своих поездок во Флоренцию (каждые две недели, чтобы быть в курсе положения дел дома) он посвятил Биддла в основные факты, в том числе сообщил о бракоразводном иске Лилибет. Разумеется, агент знал куда меньше, чем он сам, – Роланд исключил интимные подробности насчет того, что они с Лилибет любят друг друга, что она ждет от него ребенка, что они намерены пожениться сразу же после завершения развода. Вот это последнее он придержал довольно неуверенно; конечно, это личное дело Лилибет, но имеет некоторое отношение к предмету расследования сэра Эдварда.

Однако победила преданность Лилибет.

– Найдите ее немедленно и увезите отсюда. – Биддл взял с подоконника стакан с водой и сделал большой глоток. – Лорд Сомертон прибыл во Флоренцию вчера, поездом из Милана.

– Боже праведный. – Роланда охватила волна паники, но он ее подавил. – Откуда вы знаете?

– Попросил власти Флоренции информировать меня. – Биддл поставил стакан и носовым платком промокнул рот. – Разумеется, как меру предосторожности. Не думал, что до этого дойдет.

Роланд покачал головой.

– Черт побери. Сэр Эдвард знает?

– Я ему телеграфировал. Слушайте, Пенхэллоу, что здесь происходит? Что Сомертону нужно?

Биддл скрестил на груди руки и решительно уставился на Роланда. На вид лентяй, он, человек средних лет, с удовольствием бездельничал в относительно сонной атмосфере Флоренции, но Роланд подозревал, что в годы расцвета тот был первоклассным агентом. Эти редеющие волосы, зачесанные длинными аккуратными прядями через макушку, прикрывали куда более проницательный ум, чем казалось.

Роланд прижал кулак ко лбу.

– Думаю, жена и сын. Остается надеяться, что он не знает о моем присутствии здесь, иначе ей не будет пощады.

– Но мне дали понять… По мнению сэра Эдварда, он плетет заговор против вас. – Голос Биддла вдруг сделался вкрадчивым. – Почему бы это, Пенхэллоу?

Роланд открыто встретил его взгляд.

– Не знаю. Я уверен, вы думаете, будто у нас с леди Сомертон был короткий роман, но это случилось еще до их свадьбы. До марта, до ее приезда в Италию, мы с ней вообще не имели никаких контактов. И заверяю вас, – тут его тон сделался ледяным, – я принял самые жесткие меры предосторожности, чтобы нам не пришлось обменяться даже рукопожатиями в гостиной.

– Так какого дьявола он пытается вас погубить?

– Не знаю. – Роланд заложил руки за спину и только сейчас обнаружил, что все еще держит в левой руке книгу о пиратах. В душе взметнулось отчаянное желание защитить Лилибет и Филиппа. Он немного отошел в сторону. В почти полной темноте холла арки в дальнем его конце высились как горы. – В этом-то и проблема.

Короткое молчание.

– Пенхэллоу, – негромко произнес Биддл, – ради расследования я должен спросить: есть ли между вами и леди Сомертон какие-то отношения неподобающего характера?

Роланд с трудом удержался от гневной отповеди. В конце концов, будь он на месте Биддла, задал бы точно такой же вопрос. Он сцепил руки за спиной, не выпуская книгу.

– Мой ответ на ваш вопрос, мистер Биддл, – произнес Роланд очень спокойно, уставившись в дальнюю стену, – звучит так: в моих отношениях с ее милостью нет ничего неподобающего. Совсем наоборот.

– Понятно. – Биддл и вправду смотрел на него с пониманием и даже с оттенком сочувствия.

Роланд закрыл глаза.

– Вопрос вот в чем – откуда он узнал о местонахождении леди Сомертон? Или моем, если ему нужен я? Проклятье. Если бы я знал, что у него на уме… Сэр Эдвард не выяснил ничего нового со времени нашей последней встречи?

– Нет. Он отлично заметает следы. Только намек на его участие в побеге Джонсона в Аргентину в прошлом году, и то из вторых рук. Военно-морское министерство утверждает, что он никогда на них не работал. Просто посмеялись нам в лицо.

– Это ничего не значит. – Роланд повернулся и направился обратно к Биддлу. – Если они хотят сохранить его участие в секрете, ребята из министерства просто будут держать рот на замке. Они все отличаются свирепой преданностью.

Биддл пожал плечами.

– Тогда у меня нет никаких идей. – Он вытащил из кармана часы и посмотрел на них в слабом свете, падавшем из окна. – Слушайте, если я хочу попасть во Флоренцию до рассвета, мне лучше отправляться. Как я и сказал, советую увезти ее милость куда-нибудь подальше. Только дайте нам знать, куда уехали, хорошо? Тогда я смогу предупредить местное Бюро, пусть будут настороже.

– Да. И спасибо. Благодарю, что приехали, Биддл. Я это очень ценю. – Роланд пожал ему руку. – Готов сделать для вас все, что угодно, только скажите. Если хотите поменять коня на более свежего, конюшни к вашим услугам.

– А вот это здорово. – Биддл взял со скамьи пиджак и котелок и повернулся к двери. – А, есть еще одна вещь. Очень странная. Вскоре после своего приезда Сомертон отправил из отеля телеграмму. Я не смог выяснить содержание, но узнал, кто получатель.

– И кто?

Биддл водрузил котелок на голову и прихлопнул его для надежности.

– Ваш дед, Пенхэллоу. Герцог Олимпия.


На плечо Лилибет легла чья-то рука, вырвав ее из задумчивости. Она оглянулась и увидела лицо синьорины Морини. Факелы отбрасывали на него мелькающие отсветы.

– Синьора, синьор дочитал историю. Моя Франческа смотрит за мальчиком. – Рука ласково сжала плечо Лилибет. – Вы его сейчас найти, да?

Лилибет улыбнулась и перевела взгляд на танцующих. Те смеялись, двигаясь в ритм с музыкой, перья на масках трепетали в воздухе. Абигайль тащила упирающуюся Александру в толпу, ее каштановые волосы блестели в свете факелов.

– Чего ради, синьорина? Уверена, он совершенно измотан.

– Не так уж он устал, синьора. Не так и устал. Может быть, он думает о любви, а? – Морини села рядом с ней и поставила на стол небольшой поднос. На нем стояли два маленьких стакана, до половины наполненных прозрачной жидкостью. – Думаю, он надеется. Надеется найти вас, танцевать с вами.

– Я слишком устала для танцев, Морини, – сказала Лилибет. – Целый вечер подавала еду. Ноги болят. Мне бы скорее в постель.

Морини показала на стаканчики на подносе.

– Я принесла вам кое-что. Это наша традиция праздника летнего солнцестояния. Что-то вроде лимончелло, особая смесь.

– О нет, вынуждена отказаться. Вино и другое спиртное выворачивают мой желудок наизнанку.

– Это не спиртное. Ребенку не вредно. – Морини взяла один стаканчик и протянула ей. Жидкость, прохладная, притягательная, плеснула по стенкам. – Это традиция. На удачу. Вы это пьете, вы находите в году много счастья. Много любви.

– Мне любви хватает, спасибо. – Но рука сама потянулась к стакану, словно ее вела невидимая сила. Лилибет оглянулась на танцоров, поискала Абигайль и Александру, но они растворились в толпе, в ритмичном «ту-дум» полного энтузиазма оркестра.

– Вам понравится. Это не вредно для желудка и ребенка. – Морини чуть подтолкнула стакан. – Выпейте немного.

Лилибет посмотрела на стакан и пожала плечами.

– Ну хорошо, – сказала она и сделала глоток. – Жидкость легко потекла по горлу, одновременно прохладная и горячая. Аромат лимона словно заполнил голову. – О, это чудесно!

– Видите? Это очень славно. Принесет вам удачу.

Лилибет наклонила стаканчик и выпила все до дна. Энергия растеклась по телу, заструилась по рукам и ногам.

– Восхитительно. И удача, и напиток. Я уже чувствую себя намного лучше.

– А, действует. Я так рада, синьора. Может быть, второй стакан я отдам синьору Пенхэллоу? – Морини встала из-за стола и взяла поднос.

– Да, думаю, так и сделайте. Ему это очень понравится.

В голове у нее заплясало – веселый, сияющий, радостный танец. Она встала рядом с Морини, улыбаясь танцорам, добрым, дорогим жителям деревни, музыкантам и кузинам. Как она их всех любит!

– Синьора, может, вы пойдете? Идите к озеру, синьора. Я отправлю синьора Пенхэллоу вслед за вами, да?

– О, правда, Морини? – Лилибет поцеловала экономку в щеку. – Это так мило с вашей стороны. И будет так… чудесно.


Роланд, исполненный решимости, быстро шел по внутреннему двору. В голове крутились планы, он просчитывал все возможные случайности. Если они уедут прямо сейчас, смогут добраться до Сиены к рассвету. Оттуда в Рим или в Неаполь, где можно затеряться на оживленных улицах метрополисов. А может быть, в другую сторону? В Венецию или даже через море в Грецию. На остров – Крит, Родос или Корфу. Разумеется, достаточно большой, чтобы там имелся хороший доктор для Лилибет. О черт. Ребенок. А вдруг что-нибудь пойдет не так? Можно ли доверять местным больницам?

– Синьор? – Кто-то прикоснулся к его руке.

Он резко повернулся. Одна из горничных. Не Франческа, вторая. Мария? Волосы покрыты красным шарфом, простая маска с перьями скрывает верхнюю половину лица.

– Да? В чем дело? – спросил он грубее, чем собирался.

Она попятилась.

– Вы искать синьору Сомертон? – Робким голосом.

– Да. Да! Ты ее видела?

– Синьорина Морини… она сказать… синьора идти на озеро. Ждать вас.

– На озере? – Он тряхнул головой и кинул быстрый взгляд в темноту, где террасы одна за другой спускались к берегу. – Какого дьявола?

– Она ждать на озере, мне говорить Морини. И еще говорить, дам вам напиток. – Девушка протянула небольшой поднос со стаканом. – Это традиция.

– Да будь оно все проклято! – Роланд не задумываясь схватил стакан и одним глотком осушил. Горло и желудок приятно обожгло, запахло лимонами и незнакомой травкой, аромат которой он не мог опознать. – Ого, – пробормотал он, подняв стакан к факелу. – Здорово вкусно.