Запихнув сандвич в рот, Драммер покачал головой:

– Они с Джереми – ейным братом – выросли в Бермондси, в Саутворке. Помню, Джереми рассказывал, что их семья жила там в сторожке какого-то старого аббатства. Только ихние папка с мамкой померли пару лет назад от кровавого поноса, а другой родни нету никакой, вот они и подались в город, чтоб работу сыскать.

– И теперь Дженни вернулась обратно? – поинтересовался Себастьян. – В Саутворк?

– Не-а, – проглотил очередной бутерброд подметальщик. – А если бы и так, я б вам не сказал.

Геро налила ему чашку горячего шоколада.

– Мы хотим помочь твоей знакомой, а не навредить. Ей очень нужна помощь, Драммер. Боюсь, что типы, о которых ты упоминал, убьют Дженни, если найдут. А они не успокоятся, пока ее не отыщут. Ты должен сказать нам, где она.

Паренек перестал жевать, перебегая взглядом с Геро на Себастьяна и обратно.

– Трудно разобраться, кому можно доверять, я понимаю, – заметила виконтесса.

Драммер с усилием сглотнул.

– Скажи нам, – негромко, но настойчиво добавил Себастьян.

– Уайт-Хорс-Ярд, – выпалил подметальщик, взволнованно дергая грудью. – Она снимает комнату в «Голове Папы», возле Друри-лейн.


Девлин взял мальчика с собой, прихватив корзинку с весомой порцией бутербродов и пирожных и теплое пальто, которое Тому в последнее время стало тесновато. Геро раздосадовалась из-за невозможности отправиться с ними, но ей все же пришлось признать, что ажиотаж от появления знатной дамы в таверне на Друри-лейн вряд ли поможет делу.

Лабиринт узких, извилистых аллей и грязных, темных двориков вокруг театров Друри-Лейн и Ковент-Гарден давным-давно превратился в район притонов, таверн самого низкого пошиба и кишащих крысами домов, где в каждой тесной, душной комнатке ютились семьи из десяти и более человек. Удостоверившись, что кучер и лакей вооружились, виконт и себе в карман сунул небольшой двуствольный кремневый пистолет.

До наступления темноты оставалось еще несколько часов, но узкая мощеная улочка, ведшая к Уайт-Хорс-Ярд, уже заполнялась грубой, полупьяной толпой и густым туманом, который плотной, удушливой пеленой колыхался на ветру между скученными домами.

– Почему Дженни укрылась здесь? Не знаешь? – поинтересовался Себастьян, когда карета остановилась в конце улочки.

Драммер, набивший рот пирожным, покачал головой.

– Может, работала где-нибудь в округе, когда попала в Лондон.

– Откуда тебе известно, что она тут? Дженни сама тебе сказала?

– Не, ее братишка, Джереми, ходит с нашей компанией кувыркаться. Она хотела, чтоб Джереми принес ей кой-какие вещички, а тот попросил меня подсобить. Только Дженни, как меня увидела, здорово осерчала. И велела не трепаться про то, где прячется.

– Она правильно делает, что осторожничает.

Парнишка глянул нерешительно, но задержался, чтобы запихнуть в карман еще пару сандвичей, прежде чем спуститься вслед за виконтом с подножки кареты.

Девлин крепко ухватил его за руку и не отпускал все то время, пока они прокладывали себе путь сквозь бурлящую, шумную толпу. В сыром туманном воздухе висел запах жареного мяса, дух немытых тел и вездесущее гнилостное зловоние.

Строение, в котором находился постоялый двор «Голова Папы», выглядело как бывший каретный сарай исчезнувшей величественной резиденции. Фасад из красного кирпича обветшал и почернел от копоти, по боку треснувшего водосточного желоба струйкой стекала зеленая слизь. Когда виконт с мальчиком приблизились ко входу, дверь распахнулась и оттуда вывалились два пьяных солдата, которые, обняв друг друга за плечи и запрокинув головы, горланили: «Король Георг нас шлет в пожар...»

Драммер, взволнованно дыша, с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом попятился:

– А мне точно надо с вами туда? Ну, вы понимаете…

– А как же, – Себастьян увлек спутника сквозь входную дверь на темную, узкую лестницу. – Ты нужен мне, чтобы убедить Дженни, что я пришел помочь ей.

– Не шибко-то она обрадуется, что я вас привел.

Ступеньки, освещенные единственным коптящим масляным фонарем, скрипели и стонали под весом поднимавшихся. Но звуки, выдававшие их приближение, терялись в застольном реве из пивной, громком смехе из комнаты в конце коридора и гневном мужском крике за первой дверью наверху лестницы:

– Где он, черт тебя дери? Я знаю, это ты его стащила! Где бриллиант? Или ты…

Окончание фразы заглушил испуганный женский визг.


ГЛАВА 56

– Помогите! – кричала женщина. – Убивают! Спасите, кто-нибудь!

Девлин саданул в дверь с такой силой, что тонкие деревянные створки хрустнули и распахнулись, грохнув о стену.

Комната за дверью оказалась небольшой, темной, со спертым, тяжелым воздухом. Единственная сальная свеча на обшарпанном столике рядом с узкой кроватью ярко вспыхнула на внезапно возникшем сквозняке, отбрасывая длинные тени на голые доски пола и обшитые панелями древние стены. Блэр Бересфорд, чья шляпа слетела, а привлекательное лицо исказилось от мрачной решимости, прижимал к высокому шкафу миниатюрную девушку, захватив одной рукой ее хрупкие запястья и выкручивая их у жертвы над головой.

– Ах ты, сукин сын! – ругнулся виконт, налетая на ирландца.

Оба с грохотом повалились на пол. Дженни Дэви, нежданно обретшая свободу, метнулась к выходу.

– Задержи ее, получишь гинею! – крикнул Себастьян юному подметальщику, пригибая голову от летящего в лицо кулака Бересфорда. Он приподнялся, хватая противника за запястья, и застонал, когда тот заехал коленом ему в пах и попытался на локтях отползти назад. Краем уха виконт слышал крики девушки, в юбки которой крепко вцепился Драммер:

– Отпусти меня, ты, паршивец!

Ирландец лихорадочно нанес еще один удар, зацепив Себастьяна по челюсти. Крякнув, Девлин ухватил его за борта жилета, рванул вверх, впечатал спиной в ближайшую стену и, тяжело дыша, ругнулся:

– Черт подери, кого-кого, но тебя я никогда не представлял убийцей.

Противник задергался в руках виконта, затем обреченно затих. Из уголка его рта сочилась струйка крови.

 – Дьявольщина, о чем это вы? Я никого не убивал.

– Тогда какого лешего ты здесь?

– Из-за бриллианта. – Бересфорд мотнул головой в сторону проститутки: – Это она унесла камень, не иначе! Я подумал, что если верну драгоценность, то отблагодарю Хоупа за все оказанные мне одолжения.

Себастьян оглянулся через плечо на Дженни, которая внезапно сделалась тише воды, ниже травы.

– Что заставляет тебя полагать, будто алмаз у нее?

– Потому что больше ни у кого нет, а эта девка была там. Я высадил ее на Фаунтин-лейн меньше чем за полчаса до убийства Эйслера. Послушайте – да, я солгал вам, когда заявил, будто в ту ночь никого не привозил старику. Но остальные мои слова – чистая правда, клянусь!

Себастьян усилил захват, ощеривая зубы в жесткой усмешке.

– С какой стати я должен тебе верить? По-моему, ты застрелил Эйслера, а теперь явился избавиться от свидетельницы.

– Ой, да о чем вы тут толкуете? – насмешливо бросила Дженни Дэви. – И вовсе не он грохнул того старого козла. – Затем, словно осознав, что привлекла всеобщее внимание, метнулась взглядом от одного мужчины к другому и попыталась попятиться. – Что? Чего вы все на меня так вылупились?

Девин впервые пристально оглядел ту, кого Геро прозвала «синеатласной Золушкой». Девушка смотрелась скорее лет на пятнадцать, чем на семнадцать: миниатюрная, тонкокостная фигурка, волосы, которые, будь они чистыми, имели бы медовый оттенок, изящные и нежные черты лица, лучистые серые глаза, маленький острый подбородок.

– Ты видела, кто стрелял? – выпрямился Себастьян, отпуская Блэра Бересфорда. Ирландец сполз по стене и остался сидеть, привалившись спиной к панели и вытянув ноги.

– А то как же. Не успел тот старый хрыч на меня влезть, как в дверь забарабанили, а он возьми да и запихни меня в какой-то мерзкий чулан. Я все видела, но вот этого, – презрительно дернула она подбородком в сторону Бересфорда, – там и в помине не было.