– Ты уже слышала эту историю, – с притворной серьезностью попенял рассказчик.

– Всего лишь какую-то сотню раз, – подтвердила Энни, откладывая штопку, и подошла взять дочку на руки. Взгляды хозяйки и гостя встретились поверх темноволосой детской головки. – Спасибо.

– Мне самому было в удовольствие. Честно.

На губах вдовы промелькнула слабая улыбка.

– Из тебя получится замечательный отец.

Впоследствии Себастьян раздумывал, было это сказано просто из вежливости или же на его лице отразились какие-то потаенные мысли и чувства.


Позже тем же вечером Девлин просматривал книгу о Французской революции, между тем как Геро изучала добытый у Абигайль Макбин английский перевод «Ключа Соломона». Черный кот лежал возле супругов, свернувшись клубочком у камина.

– Только послушай, – и виконтесса зачитала вслух: – «Заклинаю вас, духи, всеми патриархами, пророками, апостолами, евангелистами, мучениками, исповедниками, девами и вдовицами, святым Господним городом Иерусалимом, небесами и землей, и всем сущим на них, и всеми добродетелями, и элементами мироздания, и Святым Петром, апостолом римским, и терновым венцом с головы Сына Божьего…» – Геро вскинула глаза: – И эту книгу считают написанной царем Соломоном?

– Мелочи, мелочи, – отозвался Себастьян, поднимая голову при донесшемся отдаленном стуке во входную дверь.

– Кого-то ждешь? – спросила Геро.

Девлин отрицательно покачал головой.

Через минуту на пороге появился дворецкий.

– К вам граф Гендон, милорд.

Виконт почувствовал на себе молчаливый взгляд жены. Со времени их свадьбы граф так и не нанес визита на Брук-стрит, равно как и Себастьян не побывал с супругой в просторном отцовском особняке на Гросвенор-сквер. И все же Геро ни разу не задала мужу напрашивающийся вопрос: «Почему?»

Морей прочистил горло:

– Его светлость утверждает, что у него дело чрезвычайной важности. Я взял на себя смелость препроводить графа в библиотеку.

Себастьяна охватило дурное предчувствие. После всех сказанных между ним и Гендоном слов Девлин мог вообразить себе очень немного событий, которые побудили бы графа явиться сюда.

Ни одно из них не было приятным.

– Прошу прощения, – извинился Себастьян перед женой и вышел из комнаты.

Гендон стоял у незажженного камина в библиотеке, сцепив руки за спиной. Тяжелые черты его лица вытянулись от беспокойства.

– Что такое? – без предисловий спросил Девлин. – Что случилось?

– Нынче вечером на Ковент-Гарденском рынке напали на Кэт.

– Она цела? – вопрос прозвучал резче, чем хотелось.

– Да, – кивнул граф. – К счастью, торговцы и владельцы лотков пришли ей на помощь и помогли прогнать налетчиков. Немного повредила руку, но больше ничего.

Не говоря ни слова, Девлин подошел, налил бренди в два бокала и протянул один собеседнику.

Тот принял предложенную выпивку без колебаний.

– Кэт утверждает, будто ей неизвестно, ни кто были эти типы, ни почему они на нее напали.

Себастьян сделал длинный, медленный глоток, ощущая, как бренди прокладывает обжигающую дорожку к желудку.

– Вы не верите ей?

– Я не знаю, чему верить, – хотя, если честно, склонен подозревать, что инцидент имеет отношение к треклятым делишкам Йейтса.

– Если имеет, с какой стати Кэт скрывать это от вас?

– Ума не приложу. Я надеялся, может, ты знаешь ответ.

Девлин покачал головой:

– Боюсь, происходит слишком много такого, в чем я пока не разобрался.

Гендон уставился в свой бокал.

– Кэт говорит, ты взялся доказать невиновность Йейтса.

Когда Себастьян промолчал, граф откашлялся и хрипловато поблагодарил:

– Спасибо.

– Я делаю это не ради вас.

Залегла долгая, мучительная пауза.

– Нет. Конечно же, не ради меня, – наконец произнес Гендон, отставил в сторону нетронутое бренди и потянулся за шляпой. – Передавай супруге мои наилучшие пожелания.

А затем откланялся и ушел.

Виконт немедленно распорядился заложить коляску. В ожидании опираясь одной рукой на каминную полку и глядя на холодный очаг, он витал мыслями где-то далеко, когда почувствовал, как об ногу трется черный кот, а подняв глаза, увидел наблюдавшую за ним Геро.

– Извини, – выпрямился Себастьян. – Я не услышал, как ты вошла.

– Это впервые. – Наклонившись, жена подняла на руки мурлыкавшего кота. – Что-то случилось?

– Сегодня вечером в Ковент-Гардене напали на Кэт Болейн. Она не пострадала, но этот инцидент вызывает… беспокойство.

Между серых глаз появилась морщинка.

– Думаешь, нападение как-то связано с убийством Эйслера?

– Да.

– Почему граф приносит тебе вести о Кэт Болейн?

Взгляды супругов встретились. И Себастьян поймал себя на мысли: «Когда враги становятся друзьями, а затем любовниками, в какой момент рушатся последние преграды? Когда раскрываются сокровенные тайны?» Геро уже почти два месяца как его жена, она каждую ночь делит с ним постель и носит его ребенка. Но они еще столь многого не знают друг о друге, столь о многом он никогда ей не рассказывал, столь многое они никогда не обсуждали.

И ни один из них ни разу не произнес три простых, но могущественных слова: «Я люблю тебя».

– Кэт – родная дочь Гендона, – без обиняков ответил Девлин. – Никто не знал об этом до прошлой осени. Сказать, что обнаружение родства стало для нас потрясением, было бы преуменьшением года.

В глазах жены Сен-Сир увидел ошеломленное осознание и одновременно что-то, чего не ожидал.

– О Боже, – прошептала Геро. – Себастьян… Мне так жаль.

Он допил свое бренди и поставил пустой стакан.

– Если ты воображаешь наш причудливый семейный круг действующими лицами великой трагедии, не стоит. В конечном итоге это открытие – каким бы отталкивающим и скандальным оно ни было – оказалось лишь первым актом спектакля, который с тех пор напоминает не более чем безвкусный фарс.

– Не похоже, чтобы ты веселился.

– Да уж… – он сказал бы больше, поскольку чувствовал потребность еще во многом признаться. Но в этот момент появившийся в дверях Морей объявил:

– Коляска подана, милорд.

Девлин медлил.

Геро легонько дотронулась до его плеча:

– Поезжай, Себастьян. Я понимаю.

И он оставил ее в гостиной, с черным котом, которого жена баюкала на руках, словно ребенка.


ГЛАВА 40

Кэт лежала, свернувшись калачиком, на диване в своей гостиной. Левая рука актрисы покоилась на косыночной повязке.

– Не надо, не вставай, – возразил Девлин, когда хозяйка дома попыталась подняться.

Но Кэт все равно села. Из-под подола муслинового платья выглянули обтянутые чулками маленькие ступни.

– Я просила Гендона не сообщать тебе, но он, очевидно, не послушался.

Себастьян приблизился, положил ладони ей на плечи и пристально посмотрел в приподнятое лицо.

– Как ты? Только честно.

– Гибсон уверил, ничего серьезного – обычное растяжение. Один из нападавших удерживал меня за руку, и я, должно быть, выкрутила ее, стараясь вырваться.

– Что, черт возьми, произошло? И какого дьявола ты обратилась к Гендону, а не ко мне?!

– Перестань злиться, Себастьян. Я не обращалась к Гендону. Он совершенно случайно заехал ко мне сегодня вечером, и я допустила промашку, честно ответив на его вопрос, как повредила запястье.

– А твой ответ действительно был честным?

– По большей части, – улыбнулась актриса. – Я понятия не имею, кто эти злоумышленники. Но, по-моему, в их намерения не входило убивать меня – по крайней мере не сразу. Они пытались затащить меня в ожидавший неподалеку фургон.

Себастьян отошел к окну, смотревшему на темную площадь.

– Ты не занималась вопросом, которым я интересовался сегодня днем?

– Занималась. Но я всего лишь послала кое-кому записку самого общего содержания, с просьбой о встрече. И не вдавалась в подробности, с какой целью.