И, словно угадав ее мысли, Марк Уолдрон тихо произнес:

— Я отправил мистеру Блейку письмо… Он просил держать его в курсе вашего выздоровления. Теперь вы сами сможете ему написать, и он приедет.

Сквозь тоску и уныние словно пробился лучик света. Эдвард! Как хорошо, что он приезжал! Значит, она не совсем одинока. Эдвард отвезет ее домой. И может быть, когда-нибудь боль от ужасной утраты смягчится. У нее по щекам текли слезы.

Марк Уолдрон обратился к Дерине:

— Принесите стакан воды. Мисс Лаури нужно дать успокоительное.

Прошла еще неделя. Шарлотта уже вставала и даже спускалась в гостиную.

Несколько раз заходила Марджи Ллойд, а однажды вечером она привела своего мужа Дэна, долговязого и худощавого. Он только что вернулся после ловли рыбы. Дэн сразу же отверг все попытки Шарлотты выразить ему глубокую признательность за свое спасение. Она задала ему несколько вопросов, мучимая желанием узнать все обстоятельства гибели пассажиров корабля.

— Ты бы снял свои рыбацкие сапоги, Дэн, — посоветовала ему ни с того ни с сего жена.

Дерина с любопытством и насмешкой смотрела, как Дэн пытается стянуть высокие сапоги.

— Тебе не справиться без меня! — вдруг заявила она, нагнулась, с силой стащила сапог и спросила: — Сегодня у тебя хороший улов?

Дэн покачал головой:

— Нет, не сказал бы, рыбы что-то маловато. Я принес тебе треску, оставил рыбу в поселковой прачечной. Можешь отдать кошке голову.

— Подумаешь, треску! — пренебрежительно фыркнула Дерина.

— Сегодня днем я ходила на берег, — вступила в разговор Шарлотта. — И Дерина показала мне вашу лодку, — добавила она чувствуя, что ей с трудом дается беседа о море.

— Ну и как, вам понравилась гавань? — спросил Дэн.

— Я… Да, понравилась…

Как могла она объяснить, что если бы увидела залив годом раньше, то бесконечно восхищалась бы его узкими, карабкающимися по гористым склонам тропинками, его приземистыми белыми домиками среди густой зелени, величественным видом возвышающейся на горизонте вершины Сноудона. Она нашла бы очаровательным домик капитана Уоткинса с его низкими окошками, выходящими на залив и отлогий берег.

— Люди приезжают сюда летом отдохнуть, останавливаются в гостинице… и говорят о Портвене, как будто это какое-то особенное место. — Он пожал плечами.

— А вы сами его таким не считаете? — улыбнулась Шарлотта.

Он покачал головой.

— Рыбная ловля здесь хорошая, а так Портвен ничем не отличается от других поселков в Уэльсе.

Потом они с женой в сопровождении Дерины пошли в прачечную посмотреть на треску, и Шарлотта услышала, как они перешли на родной валлийский язык. Ей снова захотелось поскорее уехать домой. Хотя Дерина заботилась о ней, старалась вовремя и вкусно покормить, Шарлотта никак не могла наитие ней общий язык, и не только из-за языковых трудностей. Возможно, между ними лежала слишком большая разница в жизненном опыте.

Приходили письма от Эдварда. Он объяснял, что один из его коллег заболел, поэтому сейчас он приехать не может, но заберет ее при первой же возможности и некоторое время она поживёт у его тетки.

На следующий день Шарлотта пошла посидеть на берегу. Гористый мыс был покрыт позолоченным майским солнцем утесником, а на склонах за ее спиной уже зацветала морская гвоздика. Она следила, как рыбаки стаскивали по деревянным сходням лодки, забирались в них и уходили в море. Волны, словно успокоившись, одна за другой тихо накатывали на берег. Казалось, кораблекрушение было когда-то, очень давно.

Шарлотта еще раз перечитала письмо Эдварда и задумалась о том, что станет делать после возвращения в Хаддстоун. Просто жить с теткой Эдварда, которую она совершенно не знает? Или подыскать себе какую-либо работу? Но какую? Она получила приличное образование — об этом позаботился ее отец. И читала, вероятно, больше, чем большинство девушек ее окружения. От матери она унаследовала умение вести хозяйство и частенько помогала в лавке.

— Самая подходящая погода, чтобы погреться на солнышке, — услышала она голос у себя за спиной.

Шарлотта обернулась и с радостью увидела улыбающуюся Марджи Ллойд, которая спустилась с холма. Она говорила на английском более бегло, чем большинство обитателей Портвена. Марджи присела рядом на камень. Через несколько месяцев она должна была родить, и движения ее уже стали несколько неуклюжими.

— А я к вам с сообщением, — сказала она. — Я встретила Дерину, она буквально вне себя от возбуждения. Ей только что принесли телеграмму о том, что её отец возвращается домой раньше, чем ожидалось. И она сразу бросилась готовить — все блюда, которые он любит, специальный хлеб с корицей, целые горы наших пирогов. Носится по всему дому как шальная. Вы такой суматохи и не видали, — Марджи покачала головой.

— Ой! — воскликнула Шарлотта. — Значит, мне нужно уезжать, я больше не могу у них оставаться.

— Боже мой, что вы, конечно нет! — Марджи похлопала ее по руке. — Я уверена, в доме для вас полно места. И капитан Уоткинс будет рад с вами познакомиться. Вам будет с ним интересно, он так увлекательно рассказывает о своих путешествиях…

— Я жду, когда за мной сможет приехать Эдвард Блейк, — сказала Шарлотта.

— Жаль, что вам вообще придется уехать, — сказала Марджи. — Мне хотелось бы, чтобы вы остались здесь. А сейчас пойдемте со мной пить чай.

— Может, мне пойти помочь Дерине?

— Не волнуйтесь, она сама справится! — ответила Марджи, погасив улыбку.

Они пошли мимо приземистой гостиницы, поднялись на мыс и по извилистой тропинке, которая бежала вдоль берега, добрались до ряда выкрашенных розоватой известкой коттеджей.

— Я рада случаю поговорить с вами наедине, — сказала Марджи за чаем. — Я хотела бы, чтобы вы дождались рождения моего ребенка. Почему вы не можете остаться? Наверное, с этой Дериной трудно уживаться!

— Остаться? Я об этом как-то не думала. Мне неудобно пользоваться добротой Уоткинсов.

— А вам и не придется ею пользоваться, если у вас будет какая-либо работа. И вот я подумала… — Марджи налила еще чашку чая и посмотрела на Шарлотту поверх глиняного чайника.

Из сарая за домом раздался мужской голос:

— Марджи… ты дома? Принеси мне чаю.

— Дэн вернулся. Он ходил за канатом, — заметила Марджи. Она налила чаю в большую кружку, отрезала кусок пирога и отнесла все в сарай, откуда до Шарлотты доносились голоса — низкий и грубоватый Дэна и мягкий Марджи. Какие они разные, подумала она. Вот хоть эта маленькая гостиная с буфетом, где хранятся красивые фарфоровые чашки и серебряные столовые приборы, носит отпечаток утонченности, необычный для дома рыбака. Однажды она спросила о Марджи у Дерины, та только пожала плечами.

— Она не местная, — сказала Дерина погодя. — Похожа на леди… много о себе воображает.

Шарлотта обратила внимание на интонацию последней фразы и догадалась, что между Дериной и Марджи существует взаимная неприязнь. Но возможно, это объяснялось тем, что Марджи была чужой в этом поселке. Такой же чужой, как и она сама…

Она подошла к окошку и стала смотреть на залив. Марджи подошла и встала рядом с ней.

— А вы никогда не боялись моря? — спросила Шарлотта.

— Если мужчина рожден для моря, что может сделать женщина? — задумчиво ответила Марджи. — Я знаю, что Дэн сильный и опытный моряк, но не так-то это просто… ждать мужа, когда вокруг темная ночь и ничего не слышно, кроме завывания ветра и шума прибоя. Впрочем, зачем говорить об этом, когда на море штиль, а у себя в сарае Дэн распевает над сетями! — Она увела Шарлотту от окна. — Если вы пойдете по короткой дороге, через поселок, я провожу вас, потому что мне нужно еще приготовить ужин Дэну перед тем, как вечером он уйдет в море.

Они шли по тропке между домами, и Шарлотта ловила на себе любопытные взгляды — жители поселка улыбались ей и здоровались. Они по-доброму относились к ней — приносили ей скромные подарки: то камбалу, то ранние овощи, то горшочки с домашним вареньем.

Некоторые, как и Уоткинсы, говорили на английском, но остальные лишь улыбались, сочувственно посматривая на Шарлотту. Кораблекрушение считалось страшным событием. О нем будут говорить не один год, но не в ее присутствии.

На полпути к заливу их догнала двуколка доктора Уолдрона. Марк натянул поводья, двуколка остановилась. Впервые она увидела в нем мужчину, а не только врача и была польщена его вниманием.

— Вы выглядите гораздо лучше, — заметил он, выходя из двуколки. — Морской воздух вернул вам румянец.

— Я пыталась, доктор Уолдрон, уговорить ее остаться здесь, а не возвращаться в город, — сказала Марджи.

— А что вы на это скажете? — спросил он Шарлотту и пристально посмотрел ей в глаза.

Она отвела взгляд и произнесла в раздумье:

— По правде говоря, я чувствую себя совершенно растерянной и просто не могу принять никакого определенного решения. Моя жизнь так резко изменилась!

— Разумеется, — тихо сказал он. — Мы не можем подталкивать вас к какому-либо решению. Просто мы были бы рады, если бы вы остались здесь.

Марк быстро попрощался с ними и уехал. Глядя ему вслед, Шарлотта думала о том, что он употребил местоимение «мы». Просто из вежливости? Или он тоже хочет, чтобы она осталась? Девушка отвергла эту мысль как бесполезную фантазию. У нее достаточно здравого смысла, чтобы не предаваться фантазиям только потому, что врач проявляет интерес к своей пациентке.

— Очень приятный молодой человек, — заметила Марджи. — Ему приходится очень много работать вместе со старым доктором Прайсом.

— Я и не знала, что у него есть партнер, — удивилась Шарлотта.

— Доктор Прайс приезжает только в том случае, если не может приехать Марк Уолдрон. Надеюсь, когда настанет время появиться на свет моему малышу, приедет молодой доктор. Говорят, у него не умер ни один новорожденный!