Александра Поттер - Что нового, киска?

– Да рассказывать-то нечего. Ее зовут Никки, она работает вместе с Чарли. А для меня она – кость в горле. Все время с ним заигрывает. Обычно я не обращаю внимания, но вчера она зашла слишком далеко.

– Она худая? – Вивьен свято верила в то, что степень исходящей от женщины потенциальной опасности определяется размером одежды. Размеры с тридцать восьмого по сорок второй – серьезная угроза, требующая немедленного вмешательства (тренажерный зал и строжайшая диета, состоящая только из «Мальборо лайтс»); размеры с сорок четвертого по сорок шестой – возможность соперничества, в зависимости от обстоятельств; от сорок восьмого и выше – можно вздохнуть свободно и уже ни о чем не беспокоиться.

– Пожалуй, да.

У Вивьен упало сердце. Итак, угроза первой категории.

– Что ты сейчас делаешь?

Дилайла взглянула на пакет из-под конфет:

– Ем шоколад и смотрю «Друзей» по видику. У Дженнифер Энистон фигура потрясная!

Вивьен ахнула:

– Неудивительно, что у тебя депрессия. Впечатляющее сочетание – Дженнифер Энистон и недельная порция калорий. Тебе нужно встряхнуться и выпить, дорогуша. Лучше всего «Каберне Совиньон» шестьдесят седьмого года.

– Я думала, ты теперь не пьешь.

– А я и не пью, но у меня богатые воспоминания… – Она мечтательно молчала, вспоминая былые счастливые годы. Увы, ее сладкие грезы были прерваны появлением Гарольда, одетого в твидовую охотничью куртку и старомодную шляпу. Сияя гордой улыбкой, он подошел к ней, размахивая связкой фазанов. У Вивьен тут же испортилось настроение.

– Мне пора.

– Почему?

– Тут кое-что намечается. – Или не намечается, подумала Вивьен, с грустью глядя на безжизненные тушки фазанов, а потом на ширинку Гарольда. К счастью, сегодня утром она получила по почте свой заказ: Кинг-Конга длиной тридцать сантиметров, с шестью скоростями и вращающейся головкой. Пожалуй, он скрасит ей самые тоскливые вечера.

– Кстати, завтра я еду к подруге в Испанию. Хочу прийти в себя после операции, а заодно подзагореть к свадьбе. Позвоню тебе оттуда.

– Хорошо. Желаю повеселиться на все сто, – сказала Дилайла, положила трубку и уставилась на экран телевизора. Дженнифер скакала и вертелась, демонстрируя новый купальник и тряся хорошо прокрашенными волосами. Дилайла взяла пульт и выключила телевизор. Какая фигня эти «Друзья». А Вивьен права – нужно выпить.

Было половина седьмого вечера, и в винном магазине на углу оказалось полно покупателей, изучавших этикетки на бутылках с красным вином. Дилайла медленно пошла вдоль стеллажей, делая вид, что выбирает нужную бутылку. На самом деле она знала только, что ей нужно белое вино, и на этикетке должны значиться двенадцать с половиной градусов. Рядом крутился один из продавцов-консультантов, готовый дать квалифицированный совет. Дилайла прошла мимо южноафриканских вин, потом мимо австралийских и вернулась к итальянским. Продавец подошел ближе в ту минуту, когда она сняла с полки бутылочку «Пино Гриджо».

– Вам помочь?

– Нет, спасибо.

Она улыбнулась и весело помахала бутылкой. Еще мгновение, и ей пришлось бы выслушивать длинную лекцию о винах и изображать живейший интерес, когда он станет излагать ей свои глубокие познания в этой области и рекомендовать «добротное высококачественное «Мерло» или «сладкое, душистое «Шардонне». В переводе на нормальный язык это означает, что в конце концов она купит бутылку в два раза дороже, чем собиралась, а на вкус это будет черт знает что.

Дилайла заняла очередь в кассу. Впереди нее респектабельного вида мужчина весьма убедительно говорил жене по мобильному телефону, что задерживается в офисе. Это было забавно, учитывая, что в руках он держал букет алых роз и две бутылки шампанского. Дилайла решила показать свое воспитание, поспешно отвернулась от мужчины и заглянула в газету, которую читал молодой человек, стоявший перед ней. Дилайла ждала, когда очередь сдвинется с места. Но она не двигалась. Ворча себе под нос, Дилайла вытянула шею, чтобы посмотреть, что за идиот всех задерживает.

– Извините, у меня, кажется, не хватает денег…

Сердце у Дилайлы упало. У кассы в начале очереди стоял Сэм. Он растерянно бормотал извинения и шарил по карманам в поисках завалявшейся мелочи. Но тщетно.

Отпихнув мужчину с мобильником, Дилайла продвинулась вперед и протянула монету в один фунт.

– Сэм, возьми!

Сэм обернулся.

– Дилайла! – изумленно воскликнул он, и тут же у него на щеках зарделись два красных пятна.

Дилайла лучезарно улыбнулась.

– Я стояла в очереди… – объяснила она, махнув рукой в сторону остальных покупателей, которые заметно нервничали и смотрели на них с неприязнью.

– А, ну да, – растерянно кивнул Сэм. Много недель подряд он думал о Дилайле, придумывал, что скажет ей при встрече. И вот они встретились, а Сэм лишился дара речи.

– Нельзя ли чуть побыстрее? Я страшно спешу, – пророкотал бизнесмен.

– Куда? Домой к жене? – переспросила Дилайла и окатила его презрительным взглядом. Бизнесмен уставился на нее и возмущенно надулся, как почувствовавший угрозу петух. Дилайла ответила ему понимающим пристальным взглядом. После всего пережитого за последнее время она не испытывала симпатии к неверным мужьям.

Она обернулась к Сэму:

– Не знаю, как ты, а я передумала покупать вино. Может, лучше зайдем выпить в какой-нибудь паб?

Сэм облегченно вздохнул:

– Почему бы нет?

И они вышли из магазина, оставив там бутылки, растерянного продавца, пытавшегося аннулировать чек, и толпу недовольных покупателей.

В «Пентри» они решили не ходить. Дилайла объяснила это тем, что не хочет встречаться с Винсом. На самом же деле она боялась столкнуться там с Чарли и его дружками. Они отправились в «Альберт«, дешевенький паб в конце Портобелло-роуд, где кончались дорогие кафе, магазины одежды от кутюрье и шикарные рестораны, а начинались прокатные конторы и таксопарки. В пабе не оказалось никого, кроме двух седовласых стариков, игравших в домино за угловым столиком.

Сэм и Дилайла уселись за стойкой. Поначалу они чувствовали себя довольно скованно. Оба не упоминали ни о ссоре, ни о Чарли. Это оказалось нелегко, потому что вся жизнь Дилайлы в последние два месяца была связана с Чарли. Они говорили о ничего не значащих вещах, болтали на разные темы, обсуждали самочувствие Глэдис, погоду, предстоящую свадьбу Вивьен. Но после нескольких выпитых стаканов водки с тоником оба почувствовали себя гораздо свободнее, разговор пошел веселее.

– Здорово, что мы встретились. Я давно хотела извиниться перед тобой, – сказала Дилайла, опустив глаза и крутя соломинку пальцами.

– Я тоже, – кивнул Сэм. Он не раскаивался в том, что сказал тогда про Чарли, но переживал, что обидел Дилайлу. – Я вовсе не хотел грубить и ссориться. Но, кажется, переборщил.

– Самую малость, – ухмыльнулась Дилайла.

– Извини. Я, бывает, слишком завожусь. Как в тот раз.

– А я что, не завожусь?

Сэм улыбнулся, вспомнив, как она разозлилась.

– Да, ты тоже была хороша.

Дилайла смущенно улыбнулась. А Сэм вдруг рассмеялся.

– Над чем ты смеешься?

Он не отвечал.

– Ты смеешься надо мной? – переспросила Дилайла, наклоняясь вперед.

Сэм покачал головой, не переставая смеяться:

– Нет. Я просто вспомнил, какие лица были у тех американских журналистов.

Смех Сэма оказался заразительным: Дилайла не могла сдержать улыбки.

Сэм вытер слезящиеся глаза и подозвал бармена. – Еще две порции, – заказал он и вопросительно посмотрел на Дилайлу. Та кивнула в ответ. А она и забыла, как весело бывает с Сэмом.

После пятой порции Дилайла заметно захмелела и почувствовала прилив эмоций. Как на «Русских горках». Она словно падала с головокружительной высоты, весело смеясь и понимая, что ей нет дела ни до чего на свете, а потом вдруг вспоминала скандал с Чарли и впадала в безысходную тоску. Но теперь она была не одна. Сэм, похоже, тоже тосковал. Ведь, в сущности, и он был одинок.

– А как у тебя с Чарли? – Видно было, как нелегко Сэму задавать этот вопрос, но не спросить он не мог. Даже если в ответ услышит то, что ему слышать не хочется.

Дилайла неопределенно пожала плечами.

– Великолепно, – вяло ответила она. Сэм почувствовал, что падает в пропасть. – Хотя нет, до великолепного тут далеко. Сегодня мы вдрызг разругались, – призналась она, не ожидая от самой себя такой смелости.

Сэм расправил крылья и взмыл вверх.

– А что случилось? – спросил он озадаченно.

– Зачем тебе это знать? – Дилайла поставила стакан на стойку. – Видимо, надо мне было послушаться тебя. – Опьянение вызвало у нее приступ отчаяния. Поначалу ссора с Чарли казалась ей несерьезной. Но теперь все виделось в мрачном свете, Дилайле казалось, что все погибло, ей лишь осталось собрать вещи и уйти.

Сэму стало неловко. Он не почувствовал удовлетворения от своей правоты, потому что Дилайле было плохо. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и обнял ее.

– Не вешай нос, девочка, – прошептал он, прижимая Дилайлу к себе. Господи, какая же она родная!

Дилайла без колебаний прильнула к его груди. Голова гудела от выпитого и от выплаканных слез. Как хорошо, когда тебя обнимают так нежно. Она закрыла глаза и вдыхала знакомый запах – запах Сэма. Ей вспомнилась поездка в Брайтон – дни, полные веселья, заботы и счастья. Сэм заботился о ней, и она чувствовала себя единственной и неповторимой. Чарли ее таковой не считал. Он считал, что она – ревнивая корова, подливающая яд в чужие стаканы.

– Я скучал по тебе, – прошептал Сэм. Он приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза.

– Я тоже, – ответила Дилайла и прикусила губу. Она катилась вниз по «Русским горкам» и от всех этих подъемов и спусков чувствовала себя разбитой и обессилевшей. Она поняла, что сейчас заплачет. Глаза наполнились слезами.

– Пожалуйста, не плачь.